Игра и жизнь

Полёт на мощном и манёвренном шершне захватывал дух. Внизу мелькали скалы, руины, речушки, но в одну точку смотреть было невозможно: так быстро летел шершень. Внизу всё сливалось в буйную зелёную массу с вкраплениями отдельных, с трудом различимых объектов. Восторг переполнял Мыша. Ура! Скоро цивилизация, нормальные гуманоидные непеси и игроки. Сомнения у Мыша стали закрадываться, когда полёт продолжался, а джунгли всё не кончались, наоборот, они даже становились гуще. К тому же стали чаще попадаться другие шершни, и их становилось всё больше и больше. Вот тут-то Мышь и сообразил, что летят они в город, но не к людям, а в самое логово разумных веспинов. Делать Мышу было совершенно нечего, как только лететь к веспинам: не сходить же на лету со спины шершня. Осталось только любоваться природой и смотреть, что делают другие шершни. А другие деловито тащили огромные связки и сетки с фруктами. Направление, куда насекомые тащили свою добычу, тоже вырисовывалось: Мышь тоже именно туда и устремлялся, сидя на спине шершня. Только летели седок и шершень несколько выше рабочих особей. Из-за свиста рассекаемого воздуха и гула, исходящего от крыльев, говорить было трудно, только если кричать, поэтому Мышь и не стал рвать своё горло, справедливо рассудив, что ему скоро и так всё расскажут.

Масла в огонь подливала система, закидывая Мыша грозными сообщениями. Сначала она, правда, выдала Мышу плюшки за участие в сражении и спасение шершня. Игрок получил приз в виде двух пунктов к магии, один пункт к интеллекту и почему-то система увеличила ему инвентарь на 10 килограмм. На этом плюшки закончились, и система перешла к своему любимому занятию стращать игрока карами небесными, если тот срочно не покается за участие в убиении несчастных лимацид, четырёх штук, а это уже четыре покаяния и большой пост на хлебе и воде. А как он хотел: чтобы система его по голове погладила за такие преступления в составе устойчивой преступной группы?

Вскоре стали попадаться и военные патрули: эти шершни деловито летели строем по своим военным делам. Как Мышь определил, что это военные особи? По сверкающим лезвиям, находящимся в их лапах. Один раз к ним подлетел юркий шершень разведчик и сделал пару кругов вокруг них. Его озабоченность исчезла, как только он убедился, что летит свой собрат, а не разведчик чужих. Вскоре количество особей в небе резко увеличилось, что говорило о том, что скоро будет город. Город разумных веспинов показался внезапно: он располагался на ровном участке вычищенных до земли джунглей. Площадь город занимал, наверное, гектар тридцать, и представлял собой высокие башни, похожие на термитники, только с ровными площадками для приземления. Сверху было видно, что башни располагались кольцами вокруг центральной, самой большой башни. Защитных колец, состоящих из башен, было три. Все летящие особи отлично знали, куда им лететь, и уверенно направлялись в своё сооружение. Наверное, здесь были склады для добычи и жилые сооружения. Мышь ещё не знал, что основные помещения веспинов находились под землёй, а сами башни были, скорее всего, огромными вентиляционными сооружениями.

Шершень Мыша резко снизил скорость полёта и уверенно направился к одной из башен, стоящей во втором защитном ряду. Он приземлился на одну из специальных платформ, которая предназначалась исключительно для посадки. Взлетали насекомые с других платформ. Видно было, что здесь всё очень организованно и каждая особь прекрасно знала свой манёвр. Мышь ошибался, думая, что где-то есть жилые зоны, где шершни отдыхают. Он не знал, что эти существа никогда не спят, поэтому им не надо и специальных зон для отдыха: просто несколько раз в сутки шершень замирает минут на двадцать, вот и весь отдых. Только у королевы имеются специальные покои, да и то, не для отдыха.

Когда шершень с Мышом успешно приземлился, то, Корнелий, так звали этого разведчика веспин, выдал игроку кусочек вещества, похожего на мыло.

— Натрись этим веществом, Младший Брат, и постоянно натирайся им, тогда все будут считать тебя за своего. Это наш "запах королевы". Это пахучая метка принадлежности к этому рою.

Затем Корнелий повёл Мыша в само сооружение. На входе их перехватил толстый шершень.

— Это стражник, — предупредил Корнелий. — Он охраняет. Стой перед ним смирно.

Стражник быстро обнюхал Корнелия и остался доволен, а вот Мышь вызвал у него недоумение. Пахнет это существо правильно, а вот выглядит оно совсем стрёмно, как убогий шершень, да и фонит от него всякой жутью. Стражник своими антеннами ощупывал Мыша очень долго: видно было, что эта особь ему решительно не нравится. Он что-то гудел Корнелию, а тот отвечал ему. Как оказалось, на всеобщем языке говорили далеко не все шершни. Всеобщему были обучены только разведчики, маги и аристократы. Остальные жужжали на своём, совершенно для Мыша непонятном языке.

— Этот не отцепится, — с досадой сказал Корнелий. — Придётся к начальству втроём идти.

Бдительный стражник действительно не отцепился, а поплёлся следом, периодически недовольно жужжа. Шли по очень большим коридорам, выполненным из странного светлого материала. В коридорах было абсолютно чисто, свежо и сухо. Освещение давали закреплённые к стенам панели с растущим на них светящимся мхом. Коридоров было много, но компания постоянно шла по тем, которые вели вниз. Так и шли: Мышь на двух ногах, а шершни на четырёх задних лапах, периодически падая и на передние, так им было удобнее перемещаться. Обувь была только у стражника, да и то, это скорее была не обувь, а оружие, так как в этой обуви сверкали острые лезвия.

На пути, изредка, попадались рабочие особи. Их легко было узнать по тому, что они постоянно озабоченно что-то делали: или убирали мусор, или что-то переносили, или ремонтировали кусок стены. Мышу понравилась работа по ремонту стен и перегородок: вот бы людям-строителям такое умение. Рабочий шершень своими мощными жвалами перетирал сухие ветки в труху и помещал её в большую ёмкость. Потом в эту ёмкость он добавлял свою слюну: всё это тщательно перемешивалось, и этой "бетонной" смесью обмазывались торчащие из стены ветки. Высыхало это дело быстро, а получалась в результате очень крепкая конструкция. Быстро, чисто, очень крепко.

Мышь представил, как человек, рабочий строитель, как заправский бобёр грызёт здоровенную ветку, превращая её в опилки, потом плюёт в эти опилки, и из того, что получилось, делает стены. Хотя, у нас часто из такого и строят: плюнул, дунул и готово.

Наконец троица пришла к начальству, коим был Главный разведчик роя. Начальник поблагодарил стражника за службу и вручил ему плитку глюкозно-фруктозной смеси. Усердие в службе надо поощрять. Польщённый и поощрённый стражник благодарно зажужжал и удалился дальше нести свою нелёгкую службу.

Как только стражник удалился, Корнелий подробно доложил начальнику обстоятельства встречи с Младшим Братом. На то Главный разведчик и был главным, что отличался умом и сообразительностью, в отличие от рядовых особей. Он прекрасно понял, что теперь последует от обретения роем Младшего Брата, он по долгу службы знал о Великом Пророчестве. Значит, события понеслись вскачь, и жить им всем осталось совсем немного времени. Что было грустно. Но, не ему решать. Шестерёнки судьбы в лапах у более мощных существ, а не у какого-то шершня, пусть и умного.

Начальник знал, куда надо отвести Младшего Брата, чтоб ему пусто было. Его надо отвезти к магам: конкретно, к Главному магу. У того голова большая, может, что и придумает. А сам Главный разведчик, пока вёл Мыша и Корнелия к магу, просчитывал варианты событий, и все варианты были удручающие, плохие или совсем плохие. Вся надежда была на мудрость королевы, умения Главного мага и хитрость самого Главного разведчика.

Главного мага вид Младшего Брата несколько удивил, да что там удивил, привёл в оторопь. То, что перед ним был Младший Брат, это было абсолютно ясно, у него и аура веспинов была вполне ясно видна, однако, это существо, внешне убогое поражало флёром жути, веявшим от него. От Мыша, так почему-то звали Младшего Брата, веяло смертью, хаосом, бездной, но при этом и светом, и тьмой и магией древних драконов, падших демонов и ифритов. Да что там древние драконы, от этого Мыша фонило даже, прости Рандом, Крапчатым Ужасом и тем, кого лучше не называть вслух, то есть самим Ктулху. Но поведение Мыша соответствовало скорее молодой неопытной особи, а не потрясателю Вселенной. Этот Мышь почти ничего не понимал, даже летать не умел, и у него не было ядовитого жала.