Игра и жизнь

Как только местное светило начало поворачиваться к планете своей светлой стороной, так игрок выбрал подходящее высокое дерево и взобрался на одну из его крепких боковых ветвей. Теперь перед его глазами открылась интересная картина — нескончаемый вид зелёного океана, простиравшийся во все стороны до самого горизонта, где синели горы. Океана, куда стремился Мышь, отсюда видно не было, только верхушки деревьев с вкраплением высоких скал, а сквозь тонкую пелену тумана — можно было разглядеть очередные развалины, но ими игрок был уже сыт по горло. Он хотел быстрее попасть в свою лагуну на золотистый песочек к ласковым волнам, где можно было ничего не делать, а лежать на тёплом песочке кверху пузом и поедать кокосы и бананы.

Спустившись с дерева, Мышь обнаружил спорящих друг с другом призрака и Изю, а Коптера ещё спящим: птичка дурела от Изиных словес, хотя Коптер и сам мог завернуть что-то весьма залихватское. Призрак и коробочка громким шёпотом обменивались мнениями, что-то доказывая друг другу.

— Вы вот это здесь рассказываете на полном серьёзе? — горячилась коробочка. — Якобы это страх и страсти. Я вас умоляю и хочу спросить, как давно вас стали посещать столь конструктивные….ээээээ…..идеи? Все ваши страсти — это так, чепуха на постном масле, а вот, доложу я вам за настоящие страсти, и не спорьте, а слушайте старого больного философа…

Мышь прислушался к словам спорщиков, а Изя зловещим шёпотом продолжил свой рассказ:

— Жил я в те времена во дворце славного царя Евкарпия 27-го, ага, или 36-го, точно не помню. Хороший он был мужик. Эээээ….о чём это я? О мужиках? Ага, вот, о страстях жутких и значительных. Значит так. Однажды….ты уже начинай трепетать….царь Евкарпий устроил пир, ага, умел он это дело организовывать. Бывало такую поляну забубенит, что….эээээ…..отвлёкся. Так вот. Однажды, в разгар очередного пиршества случилось невероятное, и доложу вам жуткое. Вы даже можете об этом прочитать в знаменитом трактате Аполлинария Стекольского "Модернизм унд психопатик нах философик". Вот как это событие описал старик Аполлинарий: "В тот самый час вышли персты руки человеческой и писали против лампады на извести стены чертога царского, и царь видел кисть руки, которая писала". Вай мэ….вот жуткая картина! Можете представить, в каком ужасе гости следили за этой рукой, которая стала выводить на стене зловещие письмена. Вах! Как сейчас вижу эти слова. И не уговаривайте меня, я сам боюсь. Вот это был шухер! Эх, вот были времена, а какие вкусные козлиные ножки готовили повара царя. Ммммм. Вы когда-нибудь ели свежеприготовленные козлиные ножки?

— А потом, что случилось? — уточнил призрак, который не ел козлиных ножек.

— Где случилось? — не поняла дурная коробочка.

— Ну, на пиру этого царя. От чего там люди испугались? Шухер отчего там случился?

— Откуда мне знать за их страхи. Вы меня утомили своими вопросами. Да и какой такой шухер там был, там был всего лишь маленький атас. А вот козлиные ножки…

— Изя, — тут уж не выдержал подошедший к призраку Мышь. — А всё же что за таинственные и страшные письмена рука написала на стене царского дворца?

Коробочка умолкла. В ней что-то заскрипело, а потом она произнесла:

— Ну, так бы сразу и сказали. А то всё козлиные ножки, да козлиные ножки. Вот вынь да положь каждому по козлиной ножке. Сами вы…

— Изя! — нахмурился Мышь.

Кряхтенье в коробочке усилилось, потом она ровным голосом произнесла:

— Мене, текел, упарсин.

Мышь пожал плечами: и чего здесь, спрашивается, страшного. Но слова надо запомнить, может, когда и пригодятся. Он стоял на маленькой полянке, которую компания выбрала для ночёвки. Для закрепления в памяти этих трёх непонятных слов он внятно их произнёс:

— Мене, текел, упарсин.

Эх, лучше бы он этого не делал. Предупреждал же призрак.

Запись в дневнике Мыша за одиннадцатый день пребывания во Втором Мире: "Находимся в джунглях. Утром проводил разведку. Слушал спор Изи с призраком. Изя сообщил интересное заклинание. Произнёс его: мене, текел, упарсин. Забыл, что призрак предупреждал насчёт неизвестных заклинаний. Получилось как-то не очень хорошо. От меня на сто шагов во все стороны, изошла фиолетовая волна, превратившее джунгли в серую пустыню. Земля покрылась серой корочкой на глубину 20 сантиметров, а всё вокруг превратилось в серую пыль, от которой мы все чихали. Зато, я в свой гримуар записал уже второе заклинание".

Хоть призрак и предупреждал, что неизвестные заклинания несут опасность, Мышь, всё равно, произнёс заклинание, которое, якобы, появилось на стене царского дворца, когда Изя и другие гости царя ели вкусные козлиные ножки. От Мыша во все стороны света распространилась фиолетовая волна, шагов на сто от него. Волна в абсолютной тишине превращала цветущие джунгли в серую пыль: опадали деревья, лианы и кустарник серыми столбами; трава превращалась в серую пыль. Вместе с растениями джунглей в пыль были превращены и их обитатели, которым не посчастливилось оказаться в этом месте и в это время около бестолкового малолетнего мага.

На пыльной поляне остались только игрок, призрак, птица и трясущаяся от страха коробочка. Все компаньоны были с ног до головы покрыты серой пылью, чихали и недоумённо оглядывались. Призрак никак не комментировал это событие, потому, что в его голове роились только рыбацкие загибы, а проснувшийся Коптер недоумённо спросил:

— Братцы, а что это было?

Изя продолжал трястись, а Мышь был поглощён изучением кучи, свалившихся на него сообщений от системы. Система похвалила его тремя пунктами к магии и, почему-то, выносливость подняла до 12 пунктов. Зато потом система обрушилась на него с упрёками за массовый геноцид мелких живых существ.

Какой такой геноцид? Ведь Мышь ни сном, ни духом. Это оно само получилось, Мышь не виноват, и больше так делать не будет. Как это: 10.000 мелких существ погибло? Может система ошиблась, и неправильно посчитала? И насколько мелких: может, имелись в виду бактерии? Вот прилетело, что опять надо каяться, теперь за бактерий. Система настойчиво предлагала пересмотреть свои поступки путём покаяния, большого поста и некой суммы денежных пожертвований. Теперь появился ещё и грех массового убийства. Спихнуть всё на Изю и принизить убиенные существа до бактерий у Мыша не прокатило: система именно его назначила виновным. Ай-яй-яй, сказала она и топнула ножкой. За одиннадцать дней нахождения во Втором Мире Мышь уже был должен системе кругленькую сумму, требуемую ею на покаяние. Да здесь справедливость даже не ночевала. Стою босой и в рванье, а с меня уже миллион золотом требуют. Вот досада, мать честна, не пожить, не выжить.

Говорить в пыльной атмосфере было решительно невозможно, поэтому Мышь махнул рукой своим подчинённым на выход из этого пыльного места, что все с радостью и сделали. Опять Коптер отряхивался от пыли, как после землетрясения, разрушившего храм. А Мышу и отряхиваться было страшно: его лохмотья могли не выдержать. Только призрак сохранял спокойствие: его пыль не трогала. А вот коробочка продолжала трястись: Изя всегда знал, что надо держаться от магов подальше, они те ещё шутники. Вот и этот: взял да и превратил кусок джунглей в пустыню. Хорошо, хоть Изю в пыль не превратил. Коробочка в который раз пообещала себе, что будет держать рот на замке, уже в сто двадцатый раз пообещала.

На всякий случай Мышь зачерпнул серой пыли в ладонь и завернул её в чистый лист какого-то растения, типа, на память; может, когда и пригодится эта пыль.

Чтобы отвлечь коллектив от неправильных мыслей, Мышь стал говорить о хорошем: он прицепился к Изе с вопросом о рецепте приготовления хвалёных козьих ножек. Коробочка потряслась немного, а потом дрожащим голосом поведала рецепт приготовления этого блюда:

— Растительное масло, козьи ножки, репчатый лук, душистый перец, мясной бульон, винный уксус, карри (порошок), соль, кайенский перец, лавровый лист, соус табаско, варёный рис.

Отвлекая народ разговорами о вкусняшках, Мышь и компания таки отвлеклись, что не заметили, что в джунглях что-то неладно, по установившейся тишине. А потом было уже поздно. Компания вывалилась на очередную невеликую полянку и, сначала, услышали уже знакомый гул в небе, а потом и увидели, что десяток летающих веспинов атакует огромных наземных существ. Дикие лимациды, получил Мышь подсказку от системы, когда уставился на существ, похожих на студенистых бегемотов, ощетинившихся острыми шипами. Этих лимацид было четыре особи, и их атаковали десять разумных веспин, но ставить на летающий ужас джунглей было в этом случае весьма опрометчиво. Лимациды умели постоять за себя, и их не беспокоило численное преимущество огромных шершней. Так что наши герои попали прямиком в кровавое сражение, хотя вместо крови из поверженных тел текло непонятно что.