Игра и жизнь

— Нет, шеф, — огорчил его Никодим. — Не надо было бросаться такими сильными заклинаниями.

— Да, ну, — возразил ему Мышь. — Откуда мне знать заклинания. Просто этот домишко был уже очень старенький, вот и не выдержал лёгкого землетрясения, и немножко развалился. Ну, как у вас дела?

— Полные штаны восторга, — хором ответили подчинённые. — Вот же сраный кальмар.

Он не стал уточнять, что "немножко" это половина здания, и что у игрока вдруг обнулилась вся магия, даже та, что была в хранилище, и та исчезла, а он уже в хранилище слил приличное количество пунктов магии. Накопил на чёрный день, называется.

Призрак как-то странно посмотрел на человека.

— Да, точно, — кивнув коллегам, сделал вывод Мышь. — Оно само развалилось, от старости. Хлипенько раньше строили, не то, что сейчас.

Раз шеф считает, что само, значит — само, о чём спор. Подчинённые восприняли это вполне нормально. Только Никодим бубнил, что всё-таки с неизвестными заклинаниями надо завязывать, ибо чревато и народ может не понять такого авангардизма. Могут возникнуть трагические недопонимания.

Ага, так всегда бывает, когда всё неожиданно просто, появляется какое-нибудь эпичное препятствие.

Любопытного игрока всё-таки потянуло осмотреть руины. Хоть он и отбрасывал мысль, что это он виноват, что так само как-то получилось, но червячок сомнения грыз его душу. Червячка Мышь решил запинать ногами, чтобы не лез в душу. Своим товарищам он не стал говорить, что пришло сообщение от системы. Совершенно дурацкое сообщение, явно к нему не относящееся. Там было сказано, что грехи можно замолить и бла-бла-бла, короче, опять давай деньги. Какие такие деньги, тут ходишь, понимаешь, босым, а богам деньги давай. Так скоро последние казённые штаны снимут. Кстати, о штанах. Если обуви совсем кирдык пришёл, то штанам он придёт скоро: дырка на дырке, а сквозь дырки видно его пролетарское происхождение.

Из чувства сожаления о рухнувшем здании, Мышь повёл свой коллектив посмотреть хоть руины, оставшиеся от него. Катастрофа нанесла невосполнимый вред зданию: половина его обратилась в пыльные груды строительного мусора. Видно было на некоторых фрагментах, что на стенах когда-то были великолепные фрески и мозаичные картины, а теперь половина из них превратилась в мусор. Внутри стояли статуи на постаментах: часть из них была повалена и разбилась, при этом постаменты, когда падали, то варварски выворачивали ближайшие к ним плиты пола.

Кстати, о вывороченных плитах пола. Под одной из них Мышь заметил открывшийся ход, ранее бывший замурованным. Там была не просто дыра, а вполне приличная каменная лестница. А раз есть ход, то… главное не бздеть.

Вскоре и до коллег дошла озабоченность шефа предприятия. Три носа уставились в провал.

— Будем грабить! — заявил Мышь.

В трёх виртуальных головах начали роиться мысли и надежды. В двух головах странные мысли, в одной адекватные: начальник думал только о сапогах и русалках, птиц думал только о том, что блестит, один Никодим думал о деле. Собственно, кроме него и некому было лезть в темноту: на этот раз подземелье не освещалось.

— Там темно, начальник, — прошептал Коптер. — Ссыкотно как-то.

— У нас Никодим есть, — напомнил Мышь Коптеру и благословил призрака на подвиг.

С благословением от начальника призрак полетел в очередное подполье, только теперь неосвещённое. Минут через десять призрак вернулся весьма озадаченный и прояснил обстановку:

— Там, как спустишься по лестнице вниз, есть комната без дверей и освещения. Темно, как у купуасца в желудке. Странная там комната. В ней ничего нет только плита с изображением какого-то насекомого с крыльями, а под изображением сделано двадцать железных рычагов: первый помечен числом "один", а последний помечен числом "двадцать". Вот и всё.

— А подсказки есть? — встрял Коптер.

— Здаётся мне, что изображение насекомого и есть подсказка. Что будем делать, шеф?

— Кто у нас главный по жуками, пауками и насекомым? Коптер! — задал риторический вопрос шеф, и сам же на него ответил. — Сможешь по изображению насекомого сказать, как оно называется?

— Конечно, скажу, — подтвердил специалист по насекомым. Их он склевал огромное количество.

— А у насекомого этого должна быть особенность. Вот на этой особенности и завязан шифр. Узнаем особенность насекомого, тогда решим и с шифром: за какие рычаги дёргать.

— Шеф, вы гений, — восторженно произнёс Никодим.

Мышь скромно кивнул, показывая, что прогиб засчитан.

— Так что сидим, кого ждём? — спросил гениальный шеф, доставая из инвентаря факел и с помощью огнива поджигая его.

Факел, скорее всего, был магическим, потому что горел, испуская очень яркий свет и не обжигал. Отличная вещь оказалась. Интересно, сколько он так может гореть?

С факелом в руке и с храбростью в сердце, Мышь первым полез в проём. За ним полетел призрак, а Коптер стал верещать:

— Меня забыли, — засуетился он. — Я же по лестницам не могу прыгать. Ну, возьмите меня.

Пришлось Мышу под мышкой тащить ещё и птицу, а птиц был не очень и маленький, особенно, как получил дополнительные баллы жизни. Килограмм шесть он уже точно весил. Весьма упитанный. Хорошо хоть спускаться было не очень далеко: ступенек сто пятьдесят и они ввалились в тайную комнату.

— Эту "насекомую" я знаю, — заорал Коптер. — Это цикада. Их ещё называют перрриодические цикады и они очень…..

Его вопли заглушил шум обвала: где-то вверху на лестнице произошёл обвал. Метнувшийся туда призрак принёс неутешительную весть: они замурованы. Этот обвал был как удар ниже пояса как нож в спину, как пуля в голову, как отравленная стрела в копчик.

— Начальник, начальник, — запричитал Коптер. — Всё пррропало. Мы тут погибнем от голода. Что здесь я буду клевать? Это Никодиму ничего есть не надо, а у меня молодой рррастущий организм: он нуждается в сбалансирррованном обильном питании. Вай мэй, все помрррём. О горрре мне.

— Не переживай, — утешил его призрак. — Сначала начальник съест тебя, потом, что-нибудь придумает.

Это сообщение никак не успокоила Коптера, наоборот, он начал уверять, что у него жёсткое мясо и его не надо есть.

— С чего это у тебя жёсткое мясо, — удивился призрак. — Сам же говорил, что молодой. А у молодых птичек мясо нежное и вкусное.

У Коптера полились слёзы из глаз от перспектив быть съеденным во цвете лет.

— Коптер, ты чего распаниковался? — прикрикнул на птичку Мышь. — Мы своих не едим. Лучше вспомни, что ты не договорил, когда говорил о цикаде.

— Что она вкусная, — всхлипывая, произнёс Коптер. — Больше я о них ничего не знаю.

— Итак, — забормотал игрок. — Что мы имеем? Имеем данные, что цикада периодическая и вкусная, ага. И что это нам даёт? Периодическая….периодическая…. Стоп, что значит периодическая?

Мышь напряг свою память вспомнил, что когда-то читал в справочнике по биологии, что с цикадами связан интересный курьёз, якобы они размножаются только в интервалы, связанные с простыми числами. Почему так, учёные не знали. Вот только какие это простые числа Мышь не помнил. А сколько мы имеем рычагов, и сколько из них соответствует простым числам? Да здесь половина рычагов соответствует простым числам: 1, 2, 3, 5, 7, 11, 13, 17 и 19. Вот только Мышь точно помнил, что периоды размножения были не короткие. Следовательно, ответ будет либо: 7, 11, 13 и 17. Либо: 11, 13, 17 и 19. Нет, вроде девятнадцатилетний период — это слишком много. Придётся остановиться на первом варианте.

Мышь отсчитал седьмой рычаг и с силой нажал на него. Раздался мелодичный звон, и изображение цикады вдруг окрасилось на одну четверть в яркий зелёный свет. Получается, что первое число компаньоны угадали. Осталось только отсчитать остальные три рычага и нажать на них. Как только Мышь нажал на последний рычаг под номером 17, так изображение насекомого полностью окрасилось в зелёный цвет и вся конструкция, вместе с рычагами начала отъезжать в сторону открывая компаньонам вход в другое помещение.