Дикарь

Внезапно возникла массивная фигура Дикаря. Он что-то сказал водителю, затем сам открыл дверь и селя рядом со мной. Я отползла в другой конец и немного поморщилась от новой пусть и слабой вспышки дискомфорта. Дикарь глянул на меня, но ничего не сказал. Отвернулся.

— В апартаменты, — скомандовал он своему водителю.

На языке так и кололся вопрос по поводу того, что же всё-таки случилось с тем несчастным Колей. Я его не защищала, но и не хотела, чтобы у него возникли какие-то серьезные проблемы. Интуиция подсказала, что пока рано для всех этих расспросов. Нужно подождать и увидеть, как именно дела будут разворачиваться дальше. Поэтому я затаилась и, кажется, старалась дышать как можно тише.

Дикарь на протяжении всего пути не обращал на меня никакого внимания. Меня даже немного поразило его это умение — вот так просто абстрагироваться от чего- или кого-либо. Но так было даже легче. Я в такие моменты не ощущала себя прижатой к асфальту одним только взглядом хищных, варварских глаз.

Через некоторое время Гелик остановился уже у знакомого жилого комплекса. Этот факт неожиданно меня обрадовал. Всё-таки, когда обстановка немного тебе понятная, проще справляться с эмоциями. Водитель открыл для меня дверцу, я чуть не вывалилась из машины, а всё из-за этих проклятых туфлей. Обычно с координацией у меня нормальные отношения.

— До завтра свободен, — заявил Дикарь и двинулся твёрдым уверенным шагом в сторону подъезда, мне ничего не оставалось, кроме как пойти вслед за ним.

Холл, коморка консьержки, лифты. Когда мы зашли внутрь, я поступила по такому же принципу, как и в машине — отошла в самый дальний угол. Дикарь смотрел исключительно перед собой, спрятав одну руку в кармане брюк, а в другой держа кожаный дипломат. Взгляд даже сбоку кажется суровым, брови сдвинуты, а челюсти плотно сжаты. Лоб высокий, украшенный несколькими вертикальными морщинками. Ну ей-богу Дикарь!

Лифт приглушенно пискнул, створки бесшумно открылись. Мы вышли. Несколько секунд у входной двери, затем порог и я с наслаждением избавилась от туфель. Нет-нет, всё-таки лучшая в мире обувь — это кроссы. Всё остальное — дерьмо полное.

Дикарь молча включил свет и не разуваясь прошел вглубь апартаментов. Ну да… Это же не он потом убирается здесь и полы драит. Снова захотелось ему в коленку ударить, чтобы не был таким мерзким. Чужой труд уважать надо, даже если ты за него платишь.

Я зависла в прихожей, не зная, что мне делать дальше. Идти? Стоять? Блин, чувствую себя какой-то собачонкой.

— Подойди, — вдруг приказал Дикарь своим низким уверенным голосом, будто почувствовав мое колебание.

Сжав руки в кулаки от напряжения, я подошла и остановилась в нескольких шагах от него, вперив взгляд в широкую спину.

— С этого момента и до того времени, когда я посчитаю нужным, будешь находиться при мне, раз уж твоя сочная задница не может жить без приключений, — ни намёка на шутку или запугивание, просто озвучивание, вынесенного в одностороннем порядке, вердикта.

— Что? — буквально окаменев от шока, смешенного с возмущением, спросила я, сверля распахнутым взглядом точку в широкой спине, расположенную прямо по центру между лопаток.

— Что слышала, — Дикарь ленивым движением руки ослабил узел галстука и небрежно сняв пиджак, бросил его в кресло.

— Я не собираюсь вам подчиняться, понятно?! — мной внезапно овладела ярость, она вспыхнула ярко-красной вспышкой, окатив с ног до головы горячей волной. От возмущения распирало грудь.

Развернувшись на пятках, я быстро вернулась в коридор, схватила туфли и хотела уже выйти, совсем забыв о том, что из этих апартаментов так просто не выбраться.

Дикарь уселся в кресло и закинул ноги на журнальный столик. Потянулся, а затем удобно откинулся на мягкую широкую спину. Я поджала губы, но с места не сдвинулась.

— Сядь и перестань брыкаться. Хуже будет, — в голосе ощущалась насмешка, которую вот так с ходу сразу и не распознаешь.

Ярость продолжала кровавым пятном расползаться по всему моему телу, пульсируя где-то по центру груди. Швырнув туфли, я вернулась в гостиную, но садиться не спешила. Спокойствие и некая ленивая расслабленность Дикаря вдруг так взбесили меня, что неожиданно захотелось врезать ему. Наверное, если бы я была окончательно поехавшая головой, то именно это и сделала, но всё-таки инстинкт самосохранения остановил от опрометчивого поступка.

— Будем встречаться в этой квартире, — продолжил Дикарь, заинтересованно рассматривая мою фигуру, ноги и грудь. — Мой водитель будет отвозить и привозить тебя. Бати у тебя нет, значит придется мне заняться твоим воспитанием, девочка.

— А не пошли бы вы? — прошипела я. — Чё вы привязались ко мне? Вокруг вас куча давалок вот и терроризируйте их, понятно? — я топнула ногой, потому что даже под рукой не оказалось ничего подходящего, что можно было бы разбить.

— Не выводи меня, — взгляд Дикаря вдруг стал таким тяжелым и предостерегающим, что инстинктивно захотелось голову вжать в плечи. — Для начала прекрати общение со своей подружкой-блядью. Нехер тебе с ней рядом делать. Она — плохая компания. Лучше книжки читай или там в парке больше гуляй, воздухом свежим дыши, а с такими как Алёна, дружбу водить нельзя.

— Зачем вы мне всё это говорите?

— Тряпки нормальные купи себе, — будто не слыша моего вопроса, продолжил мужчина.

— Денег у меня нет на тряпки, ясно? — пробормотала я.

— На, — мужчина вытащил из своего дипломата кошелёк и бросил на стол золотого цвета кредитку. — Мамке своей что-нибудь купи. Родители — святое.

Я даже попытки не предприняла, чтобы взять пластиковую карточку.

— Вы меня купить решили? Опять? — вспышка гнева начала понемногу спадать и в ногах внезапно возникла странная слабость.

— Называй это как хочешь, — безразлично ответил Дикарь.

— А может, вы просто приревновали меня к тому Коле? — вдруг выпалила я. — Что вы с ним сделали? Теперь-то я могу узнать ответ?

— Вывернули пальцы и сломали несколько ребер, — спокойствие в голосе этого мужчины пугало.

От услышанного я непроизвольно плюхнулась на диван. Одно дело — смотреть всякие боевики по телеку, когда там кровь брызжет и пули летят, а совсем другое — понимать, что это происходит в реальной жизни.

— И это только из-за того, что я с ним провела десять минут? — вопрос озвучить удалось лишь шёпотом.

Дикарь вдруг рассмеялся, запрокинув голову. Никогда не думала, что человеческий смех может быть настолько оскорбительным. Дикарь смеялся надо мной, над моим предположением и у меня даже непроизвольно выступили слёзы на глазах.

— Какие всё-таки бабы дуры, — сквозь смех проговорил мужчина. — Коля работает на меня и заладился деньги пиздить, вот и получил за это. А то, что твоя подружка потащила тебя на случку, меня совсем не волнует. Ты не трахалась с ним, этого достаточно.

От обиды и жгучего желания доказать этому бугаю, что он не имеет никакого права насмехаться надо мной, я всё-таки вскочила с дивана и заехала ему кулаком по проклятой коленке. Этот жест был вызван обидой. Идиотка! Ты, действительно, подумала, что Дикарь из-за тебя решился бы кому-то морду начистить? Ты видела, какие женщины с ним спят? Они ведь в сто раз красивей и сексуальней тебя, тупица!

Конечно, как и предполагалось, мой удар не особо повлиял на Дикаря, разве что он смеяться перестал и ухватив меня за руку, дёрнул к себе на колени. Такая неожиданная близость напрочь выбила из меня остатки агрессии и самоуверенности. Стало снова страшно.

— Я ни одной бабе не позволял столько, сколько уже позволил тебе, — голос строгий, немного сердитый. — Лучше не выводи меня и не играй на нервах, — Дикарь сильней сжал мое запястье. — Молодая ты и еще совсем глупая, сопля. Ты от меня теперь никуда не денешься. Из-под земли достану, поняла? — взгляд обжигал своей суровостью. — Тебе пора вбить себе в голову то, что за свой базар надо уметь отвечать. Влезла в дерьмо, теперь будешь разгребать. Может, тогда поймешь, что надо башкой сначала думать, а потом рот открывать. Бочку на всех подряд катить не стоит, малая еще для этого. Так что советую привыкать к тому, что теперь я буду руководить твоей жизнью и когда посчитаю нужным, отпущу в вольное плаванье. Я понятно объясняю? — он схватил меня за подбородок, сжал его и заглянул прямо в глаза. А у меня от страха даже ответа никакого в голове не возникло. Просто положительно кивнула как дурочка и попыталась вспомнить, а как это, когда можно нормально дышать? Никак, пока суровый взгляд держит тебя, будто в тисках. Выход один — задохнуться.