Страница 30 из 32
— Я скоро вернусь, Талия, — сказала Джул, захлопнув дверь. — На Фриц-Мюллер-штрассе! — девушка посмотрела на водителя.
Нечего удивляться, что Джульетта знает адрес Гриндэя, ведь в газете, которую она читала, был написан этот адрес. Девушка быстро нашла его дом и тут же начала стучаться. Случайно заглянув в окно, она увидела, как в центре комнаты, опустив голову, сидит Грегори. Его взгляд казался таким мёртвым и безжизненным, словно он под гипнозом. Дверь открыла, конечно же, Аманда.
— Аманда! Что ты творишь?! Ты знаешь, сколько сейчас ломаешь судеб бедных писателей?! Ты знаешь, как «маленьким» людям трудно пробиться?! Что ты творишь?! Зачем?! — начала кричать Джульетта.
— Это не твоё дело, милая моя. Иди дальше, пиши свои рассказики. Бизнес — не твоё дело, — отвечала девушка, даже не впустив в дом Джул.
— Я и не лезу в твой бизнес, Аманда. Я пытаюсь добиться справедливости. Не всем суждено выйти замуж за богатого парня! И ты это знаешь. Красота — это не билет в счастливую жизнь, это билет в иллюзию счастливой жизни. Пойми же, наконец! Встань на место этих писательниц!
— Слушай, дорогуша, я не собираюсь слушать тебя только потому, что ты писательница. Это не делает тебя мудрой!
— Я тебе это говорю, как человек человеку. Или ты и простого человека не послушаешь?
— Мы с Грегори уезжаем в Мюнхен. Понятно тебе? Мы откроем другой бизнес. И этот бизнес принесёт нам больше денег, чем это жалкое кафе.
— А как же подростки? Как же их мечты? Они любят кофе, книги, пледы и вафли. Кафе давало им шанс насладиться в полной мере всем.
— Ох, они всё равно станут алкоголиками и наивными идиотами, выкладывающими свои глупые цитаты в социальных сетях. И дураку понятно, что это всё для показухи.
— То, что некоторые подростки так делают, не даёт тебе права ставить всё их поколение под один стереотип. Это тебе понятно?
— Ты думаешь, что книги ещё могут воспитать молодое поколение? Ты их вообще видела, Джульетта?! Они никогда в жизни не станут такими, какими ты их видишь! Девушка может написать какую-нибудь замысловатую вещь в своём статусе, а сама потом напиться с кем-то и лечь спать у какой-нибудь помойки! Ты это понимаешь, Джульетта?!
— Хорошо, — Джул вдохнула и выдохнула. — Ты отчаялась. Да, зло есть. И оно никогда полностью не исчезнет. Но это не значит, что с ним не надо бороться. Понимаешь? — Джульетта с надеждой посмотрела на Аманду, но та лишь захлопнула дверь. — Нет…
Джул посмотрела в окно на безразличного Грегори. Девушка начала стучать в окно.
— Нет! Мистер Гриндэй, ты же сказал, что будешь бесплатно публиковать их! Ты же дал им надежду! Ты же так любил свою работу! Скажи Аманде! Ты же не такой. Нет! Гриндэй, прошу! — вдруг хлынул ливень. Он полностью облил Джульетту, но та продолжала стучаться. Девушка видела сквозь ливень этот образ, безжизненный, льющийся по окну. Гриндэй не слышит её. Она верила: он рядом. Но он всегда был и будет так далеко. Он, утонувший в своих иллюзиях счастливой жизни. Он, не устоявший перед магией Аманды. Он, Грегори Гриндэй, который похоронил свою мечту.
Писательницы встретили Джульетту у кафе. Они всё ещё там стояли. Девушки в дождевиках, под зонтами, но всё ещё там. Они слышали этот голос огромных окон, который звал их. Джул подошла к Талии и встала рядом. Так много писательниц, так много кораблей, борющихся со штормом. Но, увы: они захлёбываются огромными волнами. Их взгляды, которые лучами исходили от глаз разных цветов, тонули в этих лужах, которые наполнял безжалостный ливень. После шторма обломки их кораблей окажутся на мёртвом берегу безвестности. Трудно себе представить, сколько голосов осталось на чёрных глубинах. Их так никто и не услышал. Трудно представить, сколько умерло грёз и надежд. Всё это трудно представить.
— Девушки, мы ведь всё же можем дальше писать и публиковать свои произведения, — Дарси пыталась привести всех в чувство.
— Ты знаешь, сколько это стоит денег? — нахмурилась Ника. — У нас была возможность публиковаться бесплатно. Пока эта Аманда всё не испортила! — начала злиться девушка.
Больше Джульетта ничего не слышала ни о писательницах, ни об Аманде, ни о Грегори. Что было, то прошло. Джул ещё найдёт подходящее издательство.
С одной стороны, конечно, никто не говорил, что будет легко. И дело не только в деньгах на публикацию. Люди, которые взялись за писательство, должны вообще очень много пережить на пути к признанию: споры, отсутствие вдохновения, критика, встречи, слёзы. Писатели с разными психологическими типами по-разному принимают критику: некоторые — легко, а другие переживают целую войну в своей душе. А литературный слог вырабатывается годами. Но путь писателя не заканчивается никогда. Люди хвалят тебя. Тут, казалось бы, надо остановиться. Но тебе становится мало, и ты начинаешь совершенствовать себя. Это происходит постоянно.