Страница 44 из 95
Ранфер захлопнул дверцы катафалка, крепко взял меня за руку и повел в сторону Академии, дав сигнал водителю, чтобы уезжал. В этот момент мы уже слишком сильно привлекли к себе внимание толпы. Люди гудели и переговаривались, периодически указывая на нас пальцами.
Ранфер, как и прежде, не обращал на них никакого внимания.
– Я показал тебе метку истинной пары. Большая редкость, чтобы Селена соединяла таким союзом человека и оборотня. В основном люди не принадлежат нашему миру. И дух луны не отмечает вас своим благословением. Но… бывают исключения. Поэтому для одного оборотня сегодня случилась большая трагедия.
На последней фразе голос мужчины опустился и затих. Ранфер стиснул зубы и замолчал.
Мне стало грустно вместе с ним, словно я кожей чувствовала его тоску. Хотя мне и не до конца было понятно, о чем он говорит.
Я слушала мужчину очень внимательно. И у меня в голове появлялось все больше новых вопросов. Была даже одна претензия, но я решила повременить с ней в угоду более важному.
– Правильно ли я понимаю, у этой девушки был любовник-оборотень? – уточнила я, пытаясь сложить у себя в голове верную картинку. – Так, может, это он ее и убил?
Предположение было, конечно, рискованное. Но ведь в жизни всякое бывает.
Ранфер резко повернулся ко мне и нахмурился.
– Ты не понимаешь, что такое истинная пара, да?
– Ну, как бы, они любили друг друга. Но ведь оборотень мог, скажем, сойти с ума? – пожала плечами я.
Мужчина стиснул зубы и отвернулся.
– Здорово же вы о нас думаете, Алексеева.
Ну вот. Опять эта дурацкая “Алексеева”. Вот могла же спросить помягче?
Теперь он явно обиделся.
– Нет, этот оборотень не мог сойти с ума, – продолжил Ранфер, не глядя больше на меня. – Он любил ее больше жизни. Вот что значит “истинная пара”. Теперь она мертва, и он, скорее всего, тоже проживет недолго. Волки не живут с половиной сердца.
По позвоночнику прокатилась волна колючих мурашек.
А мужчина тем временем продолжал:
– Одним словом, тебе достаточно знать, что истинный этой несчастной не мог убить ее. Иначе он убил бы этим самого себя. Но, конечно же, люди скажут иначе.
Он криво ухмыльнулся, и на дне голубых глаз мелькнула горечь.
– Гадкие оборотни! – вдруг раздался крик с обочины дороги, вдоль которой мы шли.
Я повернула голову и увидела старуху, указывающую на нас кривым морщинистым пальцем.
– Мерзкие твари! Оттрахали и убили! – продолжала орать она.
Ранфер усмехнулся, бросив короткий взгляд на женщину. В тот же миг она затихла, прижав ладонь ко рту, а меня бросило в жар от физически ощутимой силы, хлынувшей от мужчины.
– Да, вот примерно так они и скажут, – закончил оборотень, отвернувшись от старухи.
И странное воздействие исчезло.
Я глубоко вздохнула, но все же задала вопрос, который вполне мог еще сильнее разозлить моего вспыльчивого куратора:
– А не мог ее истинный убить девушку случайно? Например, перекинувшись в волка и потеряв контроль? Не злись, я помню, что ты говорил мне. Вы прекрасно соображаете в этом... состоянии. Но бывает ли такое, что звериная сущность все же берет верх?
Ранфер не разозлился. Спокойно покачал головой, глядя вдаль.
– Нет, это невозможно. Единственное время, когда волк берет главенство над нами, – это полнолуние. И то под “главенством” я подразумеваю неконтролируемое превращение. Остальное не слишком-то меняется. Но, как ты уже знаешь, люди считают это отличным поводом, чтобы нападать на нас.
Я знала. Но перебивать больше мне нисколько не хотелось.
– В Светлом Диархане во время полнолуния происходят случайные облавы, – продолжал он, пока мы обходили рынок, на котором было уже полно народу. – И, если оборотень приобрел там себе дом и мирно живет среди местных, к нему могут вломиться в самый ненужный момент. Когда шкуру волка будет не скинуть. И все. Смерть.
Ранфер был абсолютно спокоен, но я чувствовала, что это напускное спокойствие. Все сказанное, что глухо звучало в воздухе, он переживал близко к сердцу.
– К счастью, некоторые особенно сильные оборотни способны контролировать себя даже в полнолуние, – говорил он. – Например, мне нет никакого дела до фаз луны. Я обращаюсь по желанию. Такие, как я, могут жить здесь, не боясь предательской смерти от серебряной пули.
Ранфер сделал небольшую паузу, бросил на меня короткий взгляд, а затем продолжил:
– В любом случае все это я рассказываю не затем, чтобы напугать или вроде того. Я хотел пояснить, что оборотень, который являлся истинным для Хильды, не мог ее убить. Вот и все.
– Для Хильды? – нахмурилась я.
Ранфер кивнул.
– Хильда Варус, так звали эту девушку.
– Вы знакомы?
– Она собиралась устроиться на кафедру гидрологии. Заносила мне документы вчера.
– Какой кошмар, – выдавила я.
Ранфер ничего не ответил.
Оставшуюся дорогу до академии мы прошли молча. Гнетущая атмосфера убийства давила на нас как узкие стены траурного автомобиля, где нашли вторую девушку. В результате я так и не смогла спросить, а заодно и высказать оборотню все, что я думаю о метке, которую он оставил на мне. Метке внимания, или как там это у них называется. Эта проблема казалась такой мелкой по сравнению со случившимся, что и самой уже не хотелось ее обсуждать.
Как только мы подошли к дверям Аркутр, Ранфер повернулся и серьезно проговорил:
– О том, что вы видели, никому ни слова. Панику поднимать нельзя. Между людьми и оборотнями и так сложные отношения. Не стоит усугублять.