Страница 28 из 28
— Ужасно складывается, я бы сказал, — молвил король. — Проклятого герцога все никак не могут остановить.
И неодобрительно посмотрел на своего приближенного, как будто он один и был виноват в военных неудачах. Граф чуть поклонился, прижав руку к сердцу и с подчеркнуто-смиренной миной на лице.
— И здесь я могла бы помочь, — осторожно предложила Нора, — видите ли, ваше величество. Я знахарка… потомственная. Как и моя мать.
— Ведьма, — мигом поправил ее оживившийся Дитрих фон Бракенгард, — колдунья.
Смирение с его лица, само собой, при этом улетучилось.
— Колдовать я тоже умею, — с достоинством подтвердила Нора.
И сразу уточнила, проявив разумную скромность:
— Немного. Знаю, во всяком случае, способы не только лечить, но и калечить. Кому как не знахарю разбираться в таких вещах.
— Не буду спорить, продолжай, — с искренним интересом попросил король.
Король — и попросил! Неслыханное дело!
— Раздобыв… частичку тела Карла Дерзкого, я могла бы наслать на него болезнь, — пояснила Нора. — С которой не смогут ничего сделать самые умелые лекари… тем более что врачевание никогда не было сильной стороной одербуржцев. Так что эта болезнь быстро сведет герцога в могилу.
— А что. Хорошее дело, — не мог не признать уже и граф фон Бракенгард, — без герцога Одербургу и войску его станет не до войны. Не до походов за новыми землями. При тамошнем дворе начнут власть делить, наследники… возможные в горло друг другу вцепятся. Не говоря уж о том, что придется усмирять земли, покоренные предыдущими герцогами. Они ж… едва почуют слабину, так сразу отвалиться захотят. Да, не до Нордфалии тогда сделается. Не удивлюсь даже, если войско одербургское расколется. Отдельные отряды будут друг дружку тузить. Хорошо.
В этом был весь граф. Колдунов не любил и не скрывал этого. Зато всегда был рад использовать их в собственных целях и на благо королевства. А уж в понимании и целей этих, и блага, и способов достижения, равных фон Бракенгарду по большому счету не было. По крайней мере, в Нордфалии.
— Я тоже согласен, что задумка неплохая, — заключил Альбрехт Третий, обращаясь к Норе, — и если она у тебя действительно удастся… что ж, я даже согласен признать тебя своей дочерью. Только наследовать престол ты не сможешь. У меня уже есть наследник. Не говоря уж о том, что, как правило, трон Нордфалии передается по мужской линии. От отца к сыну… не к дочери.
— Ничего, — примирительно и с подчеркнутой кротостью, достойной ягненка, молвила Нора, — я понимаю.
А понимала она еще и то, что в случае надобности сможет избавиться от наследника так же, как и от Карла Дерзкого. Если захочет. Или если Братство Ночи потребует. Этих тоже со счета сбрасывать не стоило, будь ты хоть трижды принцесса.
Но откровенничать на этот счет Нора, само собой, не стала. Не привыкла говорить лишнего.
— Тогда все, пожалуй, — сказал король, немного поерзавший на троне.
Не терпелось ему, видимо, закончить прием. Готов был хоть немедленно соскочить с трона. Но удержался, ибо придворный этикет писан для монарха тоже. Вот и вынужден был ждать, пока посетители не покинут зал.
— Подождите, ваше величество, — внезапно подал голос Дитрих фон Бракенгард. Еще больше отдаляя Альбрехта Третьего от долгожданного мига, когда он сможет покинуть свое жесткое и неудобное сиденье.
Монарх покосился на приближенного неодобрительно. Словно тот рыгнул или высморкался прилюдно. Граф снова поклонился с прижатой к сердцу рукой. И только затем произнес:
— Еще один вопрос остался. Вон тот колдун…
Он простер руку в сторону мастера Бренна и его соратников.
— Я дал шанс ему и его шайке послужить на благо вашего величества. Дал задание. Которое они не выполнили.
— Ваша светлость… — начал было, обращаясь к нему, пытаясь оправдаться и возразить, мастер Бренн.
Но его опередил Освальд.
— То есть, как это — не выполнили? — почти выкрикнул он, не утруждая себя расшаркиванием, и выступил вперед.
Встал рядом с Норой.
— Задание было — доставить сюда ее голову, — напомнил вор, — не повторяю дословно, что говорил его светлость только чтобы не оскорбить ваше величество. И даму, которую ваше величество готовы признать законной дочерью. Так вот…
С непосредственностью на грани фамильярности он легонько похлопал Нору по макушке. Та осталась невозмутимой, не дрогнула даже. Слишком много времени провели эти двое вместе, чтобы стесняться друг друга, друг от друга отгораживаться.
— Видите? — продолжал Освальд. — Ваше величество и ваша светлость, голова этой дамы перед вами. А о том, что других частей ее тела присутствовать здесь не должно, его светлость не говорил. Нет ведь?
Дитрих фон Бракенгард раскрыл рот, готовый возмутиться наглостью этого простолюдина. А может, и посетовать на собственную недальновидность.
Но так и замер с открытым ртом, что рыба вяленая. Потому что слово взял Альбрехт Третий.
— Надо было формулировать точнее, — заключил он с внезапно прорезавшейся твердостью в голосе. — А так… парень прав. Придется их наградить. Чтобы никто не мог сказать, что королевский дом Нордфалии не платит свои долги.
— Они просили титул и лен для колдуна, — со вздохом не то сообщил, не то напомнил граф. Сдаваясь и даже не пытаясь больше возражать.
Прореженная заразой, подхваченной от мертвяков; потрепанная атаками королевского войска и несостоявшихся союзников — ополчения бывших крестьян, поднятых Братством Ночи — одербургская рать все-таки достигла Каллена. Успела окружить город, встав осадой под стенами. Успела даже повредить их требушетными ядрами… немного. Зубцы попортить.
Но делала все это уже без огонька. Без прилива боевого духа от предвкушения близкой победы. Просто… как будто трюк отрабатывала. Подобно дрессированному зверю бродячих лицедеев, голодному и умученному.
А уже пару дней спустя войско снова снялось с места. И отправилось в обратную сторону. Прочь от Каллена, прочь из Нордфалии. Граф Дитрих фонд Бракенгард верно рассчитал. Коль герцог безвременно покинул мир живых, во владениях его намечалась грызня за власть. Что гораздо интереснее и может оказаться выгоднее, чем сложить голову под стенами чужой столицы. Стенами, которые вообще-то не так-то просто взять.
А когда одербуржцы убрались, вскоре покинули Каллен и мастер Бренн со своими соратниками. Вернулись в бывший донжон, принадлежавший теперь старому чародею по праву.
Точнее, сэру Бренну фон Нисбанду. Посвятил-таки Альбрехт Третий старого чародея в рыцари.
Что до мира как такового… да, солнце по-прежнему не показывалось, скрытое за серой пеленой. И по-прежнему находились люди, видевшие в этом предвестие скорого конца света.
Зато для всех остальных жизнь продолжалась.
8-30 марта 2021 г.