Сердце Сокола

— Спит, как младенец, — перед уходом я заглянула к сестрице — прикорнув на краешке кровати, она спала сладким сном. Похоже, и вправду умаялась, добираясь до нас, а затем по дереву — до второго этажа, так что не удивительно, что волнения и тревоги свалили ее с ног.

— Ну и славно. Я как чувствовала, что она натворит чего-то, следила за ней весь вечер. Но чтобы ночью умчаться? А если бы её схватил кто? — продолжала приговаривать Варя, и доля истины в её словах была. Алёнушка рисковала честью и жизнью ради своей прихоти, и спускать этого я не собиралась. Нас с родителями ожидал долгий и серьезный разговор.

Но сначала… я просто хотела обнять отца.

Отец проснулся с первыми петухами и сейчас изволил завтракать, чинно усевшись за деревянным столом и не забывая о манерах. Видеть его с ножом и вилкой, аккуратно отрезающим от куска прожаренной говядины маленькие кусочки, было необычно. Дома батюшка не стеснялся кушать так, как ему нравилось, и мог рукой куриную ножку ухватить, если проголодался.

— Оладушка? — увидев меня, загрохотал он на весь зал и вскочил со скамьи, едва не опрокинув оную. Благо, народу было не много, и поднятый им шум не привлек особого внимания. Я подлетела к отцу, обняла — даже не думала, что так соскучилась!

— Что-то ты похудела. Плохо кушаешь? Или не кормят тебя? — с беспокойством охлопал он мои бока, а я захихикала — было щекотно.

— Что ты, батюшка! Я же сама хозяйка — что захочу, то приготовлю! — улыбнулась, отпуская отца, и отступила к подошедшему Финисту, взяв того за руку. Муж едва заметно волновался — я научилась определять это по тому, как он покусывал нижнюю губу и тер старый шрам на подбородке.

— Здравствуй, Митрофан Степанович! — поклонился он. Батюшка посмотрел сначала на меня, затем на Финиста, одарив того долгим строгим взглядом.

— Здравствуй и ты, Финист Кощеевич. Думал к вам в гости пожаловать, а вы сами явились. Небось, с помощью ваших магических штучек прознали, что мы в городе?

Я всё же не удержалась и фыркнула. Знал бы батюшка, что маги вовсе не всемогущи! А их всезнайство не более чем хорошо организованный поиск информации.

— Нет, Митрофан Степанович. К нам на рассвете зашла Алёна, рассказала, что вы приехали, — мягко скорректировал правду Финист, но даже этого хватило, чтобы отец сел на лавку, возмущенно хватая ртом воздух.

— Ну, егоза! Выдеру и запру в комнате на месяц, будет знать, как удирать без спросу! — возмутился батюшка, стукнув кулаком по столу. Похоже, без моего контроля Алёнушка совсем распоясалась, раз батюшка так разгневался из-за одной её провинности.

— А где матушка? — спросила я, чтобы отвлечь его от щекотливой темы. Не на постоялом дворе обсуждаются такие вопросы, а дома в узком семейном кругу.

— Спит еще. Дорога была длинной, она устала, — ответил отец и махнул нам на скамью напротив, мол, не стойте над душой, присаживайтесь. Мы сели, и Финист заказал две кружки кваса. Жара с самого утра стояла невыносимая.

Спустя минуту подавальщица принесла заказ и томно посмотрела на Финиста. Тот кинул ей монетку, но на выставленные в глубоком декольте прелести внимания не обратил, положив руку мне на талию, и девушка поспешно удалилась.

Я глотнула кваса, холодненького и пенного.

— Добирались мы три дня на перекладных. Сначала карета сломалась, затем лошадь испугалась и понесла — кучер еле справился, — поделился батюшка, возвращаясь к своей тарелке. Правда, больше не ел, а размазывал остатки, чтобы чем-то занять руки.

— Что же вы не предупредили? Я бы вас встретил! — посетовал Финист, а батюшка сощурился.

— Затем и не предупредил, что сам хотел убедиться… — тут он замолчал, догадавшись, что продолжение вроде «что моей дочери живется хорошо» звучит данном контексте немного грубо, и резко перевел тему. — Нравится тебе в городе, Оладушка?

— Как же тут не понравится! Поначалу всё чудно было: фонари, которые сами по себе светят, дома, каменные и большие, про королевский замок и говорить нечего! И люди здесь всё время торопятся, бегут куда-то — жизнь в поместье намного спокойнее. Но как-то по душе мне эта суматоха, — я переплела пальцы с пальцами Финиста. — Да и семья моя теперь тут.

— Семья, кхм. По этому поводу… Странные слухи бродят. Будто у тебя сын есть, — отец выразительно посмотрел на Финиста.

— Есть, — муж стойко выдержал его взгляд и только то, как сильно сжал мою руку, выдало, что он переживал из-за вопроса. — Александр.

— И сколько ему лет?

— Почти шесть.

— А жена бывшая где?

— Её никогда не было. Александр мой племянник и воспитанник. Для меня он давно стал родным сыном, и я надеюсь, что всё сказанное останется между нами, — Финист говорил тихо и серьезно, и я видела, как недовольство во взгляде отца сменяется уважением. — Я думаю, что как мой тесть, вы имеете право знать правду, но другим об этом лучше не рассказывать.

— Почему? Его настоящий отец совершил преступление против короны?

— Скорее, наоборот. Я скажу всего два слова — королевская лилия.

У батюшки расширились глаза и больше вопросов о происхождении Ала он не задавал. Я же поддерживала решение Финиста и тоже считала Ала родным. Знала, что если он назовет меня мамой, я буду только рада.

— Уверена, батюшка, он тебе понравится, — встряла я в разговор. — Он умеет читать и ездить на лошади, а также разбирается в математике, географии и истории. А еще… — я сделала многозначительную паузу, и отец купился, вслушавшись в мои слова, — Ал, как и ты, любит вишневый пирог! — закончила я.

Батюшка усмехнулся в пышные усы:

— Кто же его не любит? А ты не случайно про пирог вспомнила?

— Конечно! Мы хотели пригласить вас к себе на ужин. Придете с матушкой? Окажете нам большую честь! — польстила я.

— Отчего бы не прийти! Только сначала дела в городе решу, а после к вам заглянем. Думаю, найти вас не сложно?

Финист кивнул и объяснил, где находится наш дом. Правда, магов в столице было немного, и многие горожане знали, где мы живем, но батюшка предпочитал сам искать, нежели спрашивать.

— Ты уж присмотри за Алёнушкой сегодня. Она хоть и взбалмошная, но твоя сестрица, — попросил отец напоследок, когда мы собирались уходить, и я кивнула. Вот уж точно, кровь — не водица. И какой бы взбалмошной Алёна не была, тот факт, что я ее старшая сестра, никто не отменял.

У самой калитки Финиста подловила соседка — вчера у неё пропал любимый пес, служивший верой и правдой почти пять лет, и она просила мужа помочь найти его. Не бесплатно, конечно, расценки магов она знала. Но её сын убивался по мохнатому другу, и соседка была готова заплатить.

Пока они с Финистом договаривались о работе, я зашла домой и застала скандал в самом разгаре. Алёнушка пыталась уйти, а Кощей сдерживал её магией. Безуспешно вырываясь, сестрица осыпала его такими словами, что наши конюхи позавидовали бы. Недолго думая, я влепила ей по губам, чтобы не сквернословила — и Алёнушка замолчала, уставившись на меня круглыми от изумления глазами.

— Ты меня ударила? — удивленно спросила она, прижимая руку ко рту. На глазах сестрицы выступили слёзы, но я знала, что больно ей не было. Больше испугалась.

— Тебя выдрать надо за твои фокусы, — сказала я в ответ и повернулась к Кощею. — Вы уж извините её, она хорошая, просто глупая, — схватив сестрицу за руку, я потащила её обратно в комнату. Алёнушка не сопротивлялась. Только смотрела на меня так, как будто впервые увидела.

— А ты изменилась…

— Ты тоже. Раньше ты не оскорбляла старших!

— Пф, подумаешь! Зачем он ко мне полез? Не его дело, куда я иду.

— Ты так думаешь? А случись что с тобой, кто будет отвечать?

— Да что со мной случится!

— Хочешь знать — что? — я сама не заметила, как перешла на вкрадчивый шепот, как у Врана. — Недавно на городской площади убили молоденькую девушку. Она была слабеньким магом, больше фокусами баловалась, но убийце было всё равно. Её хоронили в закрытом гробу, потому что чем мучительнее смерть, тем больше сил можно украсть у мага. А ведь у тебя тоже есть магия…