Страница 13 из 23
Да, Оли это не Мари, которая пугается собственных порывов, чувств и эмоций, каждый раз выпуская колючки в тот миг, когда перестаёт себя понимать. Оли осознаёт, что делает — и её желания ясно написаны на лице.
— Ты ничего не знаешь. И лучше тебе в это не влезать, если ты и правда просто проходила мимо. Просто приезжала в гости к сестре. И просто останавливалась у неё на пару дней. Та часть жизни, что нас связывала, давно прошла. Теперь ты просто сестра той, кого я хочу защитить.
— Я не могу это принять. Иначе не была бы здесь.
Ренельд прислушался к шагам и приглушённым голосам, что раздались за дверью. Повернул к ней голову — и упустил тот миг, когда Оли потянулась вверх и прижалась губами к его губам. Поймала его лицо в ладони — и на какое-то мгновение в голове ударило вспышкой разом возникших перед внутренним взором эпизодов. Самых разных — связанных с ней. Удивительно, как память может бережно хранить всё это — чтобы подбросить в нужный миг.
Ренельд поймал запястья Оли и толкнул, пытаясь отстраниться, но она изогнулась, прижимаясь лишь теснее — всего одна короткая заминка перед тем, как оторвать её от себя. Лишний вдох.
— Ваша светлость, — проскрежетал войт на столе. — К вам…
Дверь едва не грохнула, отворившись так резко, что по кабинету пронёсся сквозняк.
— Я сам доложу, — хриплый голос Ксавье ударил в спину.
Поцелуй уже прервался, оставив на губах лёгкую горечь дыхания Оли. Девушка теперь стояла в стороне — и мало кто мог бы сказать, что ещё мгновение назад она была к Ренельду так вопиюще близко.
— Знаешь, а заставать тебя в провокационных ситуациях с женщинами становится моей привычкой, — похоже, Ксавье всё же успел что-то увидеть. — Однако, если вспомнить, что ты уже сделал предложение другой - моей женщине! — всё это выглядит весьма паршиво.
По кабинету поплыл резковатый хмельной душок.
— Разгар дня, а ты напился? — Ренельд подошёл к брату, приглядываясь и пытаясь понять, насколько всё серьёзно.
— Что ты! — тот вытаращил глаза. — Это я ещё не протрезвел.
— Так пойди и проспись, пока спьяну не увидел здесь того, чего нет, — Ренельд попытался подхватить его под локоть, но тот вырывался. — Зачем ты вообще пришёл в таком состоянии?
В конце концов, боевые маги под хмелем могут быть опасны не только для окружающих, но и для самих себя. Но беспокоило ещё и не это. А то, что Ксавье вообще столько выпил: он никогда не славился тягой к хмельному. Сейчас же он выглядел так, словно не отрывался от бутылки уже несколько дней кряду.
— Я в отличном состоянии! Как раз для разговора с тобой обо всём, что ты сделал. И, кажется, ещё собираешься сделать!
Ксавье обогнул его по неверной дуге. Окинул притихшую Оли подозрительным взглядом. Та всем своим видом теперь выражала чистейшую невинность.
— Я не собираюсь разговаривать с тобой, пока ты пьян, — уточнил Ренельд.
— А придётся!
Братец повернулся к нему и с короткого замаха неожиданно ударил. Но хмель давал о себе знать. Движение вышло не слишком точным и быстрым. Ренельд успел отклонить его кулак, качнулся назад, усилием сдерживая напор разозлённого боевика.
Оли тихо взвизгнула и бросилась прочь. Но она никогда не была пугливой — значит, просто хочет сбежать.
Ренельд оттолкнул Ксавье, собираясь догнать её, остановить и хотя бы попытаться убедить ничего не говорить Мариэтте о том, что здесь произошло. Но брат схватил его за плечо — и Оли скрылась за дверью.
Ксавье рванул Ренельда назад. Угрожающе затрещала одежда. Тёмная аура вскинулась опасным всплеском, в глазах потемнело от гнева и какого-то бессилия. Ведь Ксавье сейчас сложно что-то втолковать. Он ничего не поймёт, не захочет — просто потому, что упивается своей горечью и злостью.
Ещё один удар кулака — уже более точный — метнулся в лицо. Усиленное магией сокрушительное движение размылось — кажется, от него не уйти.
Успев высвободиться из захвата, Ренельд шагнул вбок — касание вышло вскользь. Но вслед за ним плашмя сразу на всё тело обрушилась упругая воздушная волна, вынуждая сделать шаг назад. Со стола слетели все бумаги, тяжёлое кресло качнулось, но устояло.
— Стой! — Ренельд выставил вперёд руку.
Ещё не хватало разнести на камни эту часть Марбра. Король будет в бешенстве и расколет на черепки головы виновникам веселья.
Пытаясь найти равновесие, Ренельд ухватился за выступ под окном. И тут в кабинет заглянул Тибер. Быстрым взглядом окинул разруху кругом.
— Ваша светлость! — шагнул было дальше, но привлёк к себе внимание Ксавье.
Ещё один умелый магический удар — и дверь, захлопываясь, отшвырнула помощника назад. Он взмахнул руками — створка с огромной силой ударила ему по предплечью. Тибер взвыл и слепо отшатнулся обратно в приёмную.
— Не вмешивайся! — бросил ему вдогонку Ренельд.
Проклятье! Придётся обеспечить ему хорошего лекаря. Самого лучшего. Рука, возможно, сломана.
Но заминки хватило, чтобы перевести дух после промявшей грудную клетку — так показалось! — магической атаки.
И когда Ксавье вновь повернулся к Ренельду, тот уже был готов.
— Успокойся, — предупредил он.
Но братец ударил вновь — ещё более яростно. Туго сбитые воздушные вихри видимыми сгустками бросились вперёд. При удачном попадании противник будет оглушён надолго. Если вообще останется цел.
Но вихри замедлились: Ренельд поднял руку, выпуская перед собой плотный щит тёмной энергии. Созданные заклинанием снаряды ослабли и растворились в нейтрализующем потоке. И это, похоже, привело Ксавье в крайнее бешенство.
И он ударил огнём.
Это самый последний приём — потому как выжигает всё. Порой в золу: зависит от силы мага. А брат был очень силён. Таких во время сражений противники пытаются убить первыми. Так и случилось когда-то с принцем Лорреном. Слишком мощной была атака, что обрушилась на тот корабль, где он был. Многих тел не нашли.
А сейчас в глазах Ксавье стояла совершенно бездумная ярость. Ренельд не стал больше щадить его. Шагнул навстречу поднимая обе руки к груди, и резко выдвинул перед собой раскрытые ладони. Голубоватое пламя разлетелось на рваные всполохи. Пришлось ловить их в поглощающий кокон, чтобы не подожгли обшитые деревом стены кабинета. Ренельд сжал кулак — и повисшие в воздухе языки огня погасли.
— Выродок, — процедил Ксавье.
Но он сейчас не владеет собой — лучше пропустить это слово мимо ушей. Ещё один сумеречный вток выпущенной на волю, словно плеть, магии — и Ксавье покачнулся, охваченный заклинанием поглощения. Его ощетинившаяся сотнями невидимых горячих клинков аура начала сжиматься, гаснуть и холодеть, пронзённая жгутами противоположной — тёмной — силы.
— Проспись, — уронил Ренельд.
И мгновенно потерявший силы брат кулём свалился на пол.
Стало тихо. Руки подрагивали от усилия не допустить разрушительного всплеска тёмной энергии, что так и рвалась наружу. Но обучение в Санктуре, как ни крути, прошло не зря. За это время удалось научиться не применять её во вред. Для обороны она тоже подходила неплохо — нейтрализовала заклинания, рождённые светлыми аурами. Хотя сейчас Ксавье был на грани. Ещё немного — и тёмная часть его магической сущности взяла бы верх.
Ренельд быстрым шагом подошёл к несгораемому шкафу и вынул оттуда коробочку с кольцом. Едва оглядев одежду и убедившись, что она не порвана и не испачкана — вышел в приёмную.
Тибер сидел на своём месте, нахохлившись и держался за ушибленную руку, но не уходил.
— Цела? — уточнил Ренельд.
— Вроде, — буркнул помощник. — Где его сиятельство?
— Его сиятельство временно не сияет. Будет спать довольно долго. Позови слуг или стражу, пусть отнесут Ксавье в его комнату и не выпускают, пока я не вернусь.
— Хорошо, — сердито проворчал Тибер.
— Сам иди к лекарю. Мало ли.
Ренельд сам велел подавать ему экипаж. Видок у него сейчас, конечно, потрёпанный и даже взмыленный. Оли уже отбыла в Эйл, а значит, успеет поговорить с Мари. Что расскажет? Вот бы знать точно. Но вдовушка вспыльчива, а от заклятия привязки особенно восприимчива к неверности того, к кому её влечёт. Как бы не вышло беды. И как бы всё это не рухнуло в пропасть, из которой уже не выберется.