Зяблик

– Циник ты, Дима, и сейчас это тебе может навредить сильнее всего. Вот вроде и в глуши живешь, а весь насквозь пороком пропитался. А она хоть и из грязного места приехала, но не чета тебе. Я ей сегодня сказал почти то же самое, а она мне, знаешь, что ответила? Люди, сказала, любые есть везде. Коротко, но сколько глубинного смысла. И вот еще что. Она тебе не верит, Дима. Да и с какой стати ей тебе верить, если ты сам себе поверить не можешь? – Тима медленно покачал головой. – Я все не пойму, чего ты боишься? Что тебя твоя природа подведет? Что в тебе инстинкт любого нормального мужчины впервые в жизни проснулся, защищать свою женщину? Это, Дмитрий Владимирович, простым словом называется, любовь. Или боишься, что этот новый инстинкт будет мешать твоему старому инстинкту получать удовольствие? Так вроде нет в жизни большего удовольствия, чем любить и защищать того, кого любишь. Бывай, Дмитрий, надоели вы мне сегодня, молодые да упрямые.

Тима направился к выходу, но у двери остановился и обернулся к Дмитрию. Тот стоял и смотрел, провожая его взглядом.

– Знаешь, что примечательно, – произнес Тимофей с недовольством, – и она, и ты сегодня со мной о душе заговорили. Только вот с ней мы обменялись всего парой фраз, и все они были о душе. С чего мы с ней начали, тем и закончили. А ты с души начал, да только быстро скатился на природу. Вот такая между вами разница, друг сердечный. И потому не тебе рассуждать о ее чистоте. Подумай лучше о своей, пока не поздно.

Он ушел, оставив Дмитрия в раздумьях.

Немного погодя, Юля спустилась вниз по лестнице и сразу увидела Дмитрия. На ней было светло-серое платье на пуговицах с английским отложным воротничком и короткими рукавчиками. Платье было по фигуре, оно шло Юле, подчеркивая тонкую талию и плотно облегая бедра. К платью она надела босоножки на маленькой соломенной платформе с серым замшевым верхом и серыми завязками вокруг щиколотки. Светло-русые волосы были убраны назад и заколоты шпильками. Дмитрий обернулся на шум шагов и посмотрел на нее каким-то, как ей показалось, более осмысленным взглядом. Внутри у нее что-то зашевелилось.

– Проходи, садись. – Голос Дмитрия звучал непривычно мягко.

Юля подошла и села на диван. Дмитрий остался стоять у камина. Он смотрел на огонь.

– Ты сегодня задала мне вопрос, а я тебе на него не ответил. Отвечу сейчас. – Он сделал небольшую паузу. – Я сказал некоторым своим друзьям, что ко мне из Москвы приезжает невеста. Объясняю, зачем я это сделал. – Дмитрий обернулся и посмотрел на Юлю. Она молчала, но ее взгляд, обращенный на него, был тверд. – Здесь не Москва, у нас тут другие порядки и, если ты живешь в одном доме с мужчиной, то либо ты его невеста, либо, скажем так… женщина легких нравов. Что бы ты обо мне не думала, в душе я дже́нтльмен и должен был защитить честь дамы. – Он выдержал паузу. – Я очень хорошо отношусь к Марине. Когда она меня попросила помочь ее старой подруге, я согласился только потому, что меня об этом попросила она. Но я не хочу поводов для сплетен о том, что происходит в моем доме, и мне проще иметь такую легенду. Завтра ко мне приезжают друзья, поэтому прошу тебя придерживаться этой версии. И, надеюсь, я ответил на твой вопрос.

– Более развернуто ответить нельзя, – сухо произнесла Юля. Она встала и собралась уходить.

Дмитрий приблизился:

– Подожди… – Он дотянулся до ее руки и развернул Юлю к себе лицом. – Юля…

Девушка пришла в ярость:

– Руки убери, джентлеме́н!

Дмитрий продолжал ее удерживать теперь уже за обе руки.

– К Марине ты хорошо относишься? – Юля извивалась и пыталась вырваться. – Конечно, она у нас девушка как раз с подходящими округлостями, выдающимися я бы сказала! Все как ты, должно быть, любишь!

– Я смотрю, тебя это очень задело!

Дмитрий отбросил от себя ее руки и остался стоять на том же месте. Он смотрел на нее в упор и оценивал реакцию на сказанное им.

– Если ты в душе и дже́нтльмен, то, видимо, где-то очень глубоко! – в сердцах бросила Юля. Она убрала с лица волосы, выбившиеся из-под шпилек. – Не это меня задело! Мне до ваших вкусов и интересов все равно не дотянуться, ростом не вышла. Но, несмотря на это, я умру, а за мужиком бегать не стану!

Дмитрий усмехнулся:

– Так в чем же дело? Что ты тогда так бесишься?

– А в том дело, что вы с Мариной и вашими интересами напрочь забыли о том, что на этом поле брани есть еще и я! Не знаю как именно, но вы взяли и без меня меня женили! Я бы в жизни сюда не поехала, если бы знала, чем мне это светит.

– А чем, собственно, тебе это светит? Тоже мне драма! Отдыхай себе, никто тебе не мешает, кроме тебя самой.

– Ты что совсем дурной? Или ты просто пофигист? Или у тебя вообще никаких принципов в жизни не осталось? – Она сделала паузу, чтобы перевести дыхание. – Марина нарисовала мне ну просто сказочную картину, когда вместо того, чтобы тащиться на задрипанную турбазу, можно было поехать к ее знакомому в заповедное место, удаленное от людей. Где бы меня никто не трогал. Где бы мне дали отдохнуть, погрузиться в себя, насладиться тишиной и спокойствием, забыть обо всем. И притом со всеми удобствами, как я люблю. Она говорила, что у тебя уже отдыхали люди и всегда с довольствием и комфортом. И какой отдых я получила? Одно расстройство! Но я сама, конечно, дура, раз так просто взяла и согласилась. Надо думать, какого ты должен быть обо мне мнения! Бедовая девица! Значит, должна быть на все согласна… Так что я теперь пеняю только на себя. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

Дмитрий вдруг спросил серьезно:

– Юля, чем я тебя так обидел?

– Да тем, что ты покусился на самое главное в моей жизни, – прокричала Юля, – свободу выбора! Только я решаю, что мне делать и как жить! Кто я тебе? Невеста? Нет! Так с какой стати я ею должна называться?

– Я тебе все объяснил.

Юля толкнула его в грудь:

– Что ты мне объяснил? Я тебя спрашиваю, я тебе невеста? – Она наступала на Дмитрия, снова и снова толкая его в грудь, а он понемногу пятился назад. – Что молчишь, отвечай! Я тебе что, невеста?

– Нет, пока не невеста. – В голосе Дмитрия послышалась хрипотца.

Юля всплеснула руками и, закрыв лицо ладонями, горько рассмеялась.

– О, Боже!.. «Пока» … – Она убрала руки от лица, на котором теперь отражалась опустошенность. Юля смотрела вниз, ее голос звучал тихо. – Ты сам-то веришь в то, что говоришь? Мы с тобой два дня знакомы. Если врешь, так делай это хоть поделикатней, что ли… – Подняв на него глаза, Юля смотрела отрешенно. – Никаких «пока» не существует. Есть только да или нет. Как бы ты меня сейчас ни назвал, я тебе не невеста. А значит, я…

Дмитрий закрыл ее рот поцелуем. Он целовал ее неистово, полностью овладевая ее ртом и обхватив ладонями ее лицо. Юля была ошарашена таким неожиданным поворотом. Поток желания, с которым она постоянно боролась, наконец, захватил ее. Она обняла Дмитрия и подалась ему на встречу. Тепло залило ее лицо, грудь, низ живота, она тихонько простонала. А Дмитрий продолжал целовать ее в губы, в лицо, в шею. Он прижимал Юлю все ближе, и она чувствовала, что он весь горит от спонтанно возникшего порыва страсти.

– Юленька, я… Я, может, тебя всю жизнь ждал… – Шепот Дмитрия был хриплым от возбуждения. – Всю свою жизнь, понимаешь?

Его действия становились все смелее, он готов был пойти дальше, и Юля начала осознавать, что он не остановится. Ощутив всю силу его возбуждения, она вдруг совладала со своими желаниями и с трудом вернула себя к реальности. Она заставила себя думать. Внезапная мысль пронзила ее. Юля замерла и перестала отвечать на его поцелуи. Дмитрий это ощутил, насторожился и посмотрел ей в лицо.

Одной рукой Юля отстранила от себя его разгоряченное тело. Он ошалело уставился на нее. Дмитрий не понимал, что произошло и в чем была причина ее перемены. Она подняла ладони к лицу и дрожащими пальцами стерла со щек следы своего позора.

– Вот что я вам скажу, Дмитрий Владимирович. – Голос Юли звучал безэмоционально. – Все же шлюха – не такое уж и страшное слово. По крайней мере, страшное не для всех. – Она сделала многозначительную паузу. – Это ведь больше состояние души. И каких-то душ оно никогда не коснется. Не знаю, что вы там с Мариной задумали, а главное не знаю, зачем, но… У всех вас и всего вашего города вместе взятых пороху не хватит, чтобы сделать из меня шлюху.