Страница 29 из 120
Первые минуты они старались просто не перевернуться, борясь с воздушными потоками, пока в какой-то момент Генри не понял, что именно его тщетные попытки натягивать края ковра подобно поводьям их и пытаются прикончить.
Решив опробовать догадку, англичанин ослабил хватку и с удивлением обнаружил, что коврик не просто не собирается нырять вниз, мечтая переломать неумелым наездникам кости, но и прекрасно обходится без контроля вовсе: зная и без подсказок какую скорость держать и на какую высоту подниматься. Всё что нужно — изредка легким движением корпуса показывать направление и повороты.
Регина могла теперь не держаться за Генри, но так ей было поспокойней. Хотя когда коврик перестал рыскать и выровнял полёт, ей ну уж очень захотелось это сделать. Сидеть в обнимку с парнем, пускай и чисто по необходимости, было хоть и приятно, но… неловко.
Зато она в полной мере смогла ощутить его далеко не хрупкую комплекцию. Вот вроде не выглядит здоровяком, но достаточно широк, чтобы лишать её возможности разглядеть, что там происходило впереди и максимально крепок, чтобы обмороженный нос противно ныл после нескольких столкновений с его спиной на воздушных ямах.
— Хватит прятаться. Лучше посмотри, какая красота, — долетел до неё смех Генри.
Фокс решилась и, чуть приподнявшись, выглянула у него из-за плеча. Красота — это скромно сказано. Регина даже ахнула. Они как раз миновали сады с подъездными дорожками, свернули к берегу и поравнялись с кромкой воды. Холод и страх свалиться как рукой сняло, оставляя после себя лишь непередаваемый восторг.
У причала покачивался на воздухе огромный английский дирижабль. Синева озера под ними переливалась мерцанием звезд, а силуэты гор гребнем возвышались далеко впереди, срезая шапки облаков верхушками и отбрасывая живые тени. Одинокая драконья бухта грозящим перстом вздымалась из-под воды. Регине даже показалось, что она увидела далеко внизу спину нырнувшего ко дну дракона.
Да, нереалистичность оттенков и красок, несмотря на глухую ночь, просто поражала насыщенностью, создавая невероятный пейзаж. Как бы вид не был прекрасен снизу, с высоты птичьего полета он смотрелся ещё великолепней.
Следующие полчаса они нарезали круги. Фокс то и дело тыкала пальцем, призывая Генри рассмотреть то или иное местное достояние, будь то заводь ундин, зелёную поляну на противоположной стороне берега, где даже сейчас можно было рассмотреть слепящих от белизны пегасов или каменные руины уничтоженного лет тридцать назад драконьим огнём строения. Разговаривать на таком ветру было почти невозможно, слова срывало потоками ветра. Приходилось обходиться жестами.
Присмотревшись, Фокс заметила посреди леса, на обычно безлюдной пустоши, напоминающей с высоты залысину хорохорившегося и отказывающегося сдаваться мужичка в годах, множество тёмных точек и несколько горящих огоньков. Там почему-то царило оживление, так что, не желая засветиться, они повернули обратно в сторону особняка, с запозданием вспоминая, что не имеют ни малейшего представления о том, как посадить летательный инструмент.
На логичное, хоть и заурядное “коврик, замри” тот не отозвался, нарезая круги со стороны задней части школы, где не так давно у поросшего камышами берега Регина ловила лягушек. Не сработали и вежливые английские просьбы спустить их на грешную землю, как не помог и уже чисто русский испуганный визг.
Коврику, надоевшему дожидаться правильного пароля, наскучило терпеть наездников, и резко ухнув вниз, при этом дёрнувшись, как мог дёрнуть крупом только молодой необъезженный жеребёнок, их бесцеремонно сбросило вниз. Фокс, которая всё ещё впивалась в Генри, повезло больше — она приземлилась точно на англичанина, встретившегося с неприветливой землей лицом к лицу и сыгравшего роль подушки безопасности.
— Сорян, — пискнула она, сползая с него и облегчённо распластываясь на влажной траве.
— Нормально, я цел, — пропыхтели рядом.
Пахло болотом. Шумел камыш. Деревья гнулись. Ночка темная была… а нет, это откуда-то не оттуда. Тогда по-другому: волосы лезли в лицо и рот. Грудная клетка плевалась горечью, мечтая отдышаться. Ноги чуть подкашивались, а уши, щёки и пальцы заледенели. Сбоку мелькнула тень, это хитрый коврик мягко и плавно приземлился неподалеку.
Рядом шевельнулся Генри, переворачиваясь на спину и ощупывая нос. Слегка помятый, но целый. Регина переглянулась с ним, а потом оба просто расхохотались. То ли от ситуации, то ли от плачевного вида друг друга.
— Хочу себе эту характерную кобылку, — сквозь смех выдавила Фокс. — Где можно купить такие коврики?
— Я спрошу у Араша, — ответил ей тот, растирая красное лицо.
Регине можно было не бояться обморожения, а вот у Генри завтра, если вовремя не намазаться мазями, наверняка, будет шелушиться лицо. Только англичанину было на это, вероятно, наплевать. Запрокинув руки за голову, он с восторгом рассматривал даже отсюда казавшиеся такими огромными звёзды.
Фокс же искоса разглядывала его самого. Такие правильные черты, что невозможно к чему-то придраться. Вот уж кому точно не нужна метаморфия. Разве только расчёска, хотя, по всей видимости, Генри нравился его непослушный вихр. Что ж, он и правда придавал ему шарма.
Парень, видимо, что-то почувствовал и встретился с ней взглядом.
— Спасибо, что не расспрашиваешь, — сказала вдруг Регина.