Иллюзион. Квест на превосходство

Победа была двоякой, невнятной, странной и… её заработали два человека, а не один. Это понимали все: и англичане, и русские. Но это не мешало Иллюзионцам ликовать и следующие сутки праздновать радостное событие хлеще, чем Новый Год. Обозлённые лешаки, которым было категорично наплевать на чужие радости, только и успевали подчищать улицы от конфетти и хлопушек.

Хоть с арены Регине удалось сбежать, но этим же вечером ей пришлось появиться на праздничном ужине, где официально поздравляли победителя. Но и тут Фокс решила бить до последнего, вытащив за собой Генри и заставив его проходить через все круги ада вместе с ней. Столько внимания разом… Нет, это не про неё.

Единственное, что понравилось — присутствие на ужине родителей с сестрой и очень длинная, но красивая речь Есении Макаровой, в которой она тепло поздравляла двух победителей, громогласно радуясь, что, наконец-то, за столько лет нашлись те, кто понял истинный смысл учреждения игр.

Что, дескать, они были созданы вовсе не для того, чтобы ученики устраивали внутренние распри и выясняли, кто из них лучше, а чтобы поняли, что несмотря на то, что все мы из разных стран, с разным менталитетом и разным мировоззрением — мы можем и должны поддерживать друг друга. Сотрудничество и товарищество, а не “Квест на превосходство” — вот что такое Международные Магические Игры.

Конечно, Регина с Генри и не думали размышлять настолько философски. То, что судьба распорядилась именно так и свела их всего лишь случай, но если всё так удачно сложилось, что на будущие годы эти игры войдут в историю (а они войдут) как начало некого интернационального объединённого союза — то почему бы и нет? Пускай так.

Для первого раза, когда Иллюзион вышел в люди после десятилетий гонения, изолированности и общественного непонимания, это неплохой старт. Не для этого ли Генри всё таким образом и обставил? “Так правильно”, сказал он. Правильно для чего? Для кого? Вопрос, на который, видимо, никто не получит ответа. Генри Атлас умел оберегать свои секреты.

Звонкие застолья и общая суматоха заставили на время позабыть о самом страшном: об отъезде гостей. Ещё день и Иллюзион опустеет как никогда. И всё вернётся на круги своя… только вот вернётся ли?

Последнюю ночь Регина проревела на плече у Генри. Хотела держаться, пыталась до по­следнего, но в итоге сломалась. Она не любила перемен. Считайте её консерватором, но в ка­кой-то момент она даже пожалела, что эти последние несколько месяцев вообще были. По­том, конечно, отругала себя за эти мысли, только что не нахлестала по щекам, но… Ничего не поделаешь, расставаться всегда больно. И хоть никто не собирался говорить “прощай”, утром, когда начались массовые сборы, оно всё равно незримо витало в воздухе.

 

***

 

За пару часов до судной минуты в дверь комнаты Фокс постучались. На пороге стоял Ор­лов.

— Можно? — спросил он.

Влад просит разрешения? Это что-то новенькое. Регина молча отошла в сторону, пропуская его.

— Стешка наверху, но скоро… — на всякий случай начала она, но не успела договорить.

— Помогает Эллиоту собрать вещи. Потому и пришёл. Хотел попрощаться наедине.

— М-м-м… — Фокс, признаться, растерялась. После всего случившегося стоять вот так мирно… Оба это чувствовали и старались не смотреть друг на друга.

— Я никогда не хотел сделать тебе больно, — после затянувшегося молчания, сказал Влад.

Регина невольно потянулась к давно зажившему виску, но вовремя отдёрнула руку.

— Знаю.

— И хоть в твоих глазах я чудовище, но…

— Нет, Влад, — покачала головой она с полной решимостью. — Ты не чудовище. Далеко нет. Ты не самый хороший человек, но ведь все мы с гнильцой. Это лишь вопрос выбора.

— В моём случае, всё давно решено.

— Ты в этом уверен? — Регина впервые подняла глаза на Орлова. — Я не знаю, что за бесы живут внутри тебя и раздирают твою душу, но знаю, что ты можешь дать им отпор. Только ты решаешь, каким тебе быть. И если захочешь бороться, помешать себе сможешь только ты сам. Ни кто-то другой. Ты.

— Помоги, — Влад непроизвольно сделал шаг к ней. Снова этот отчаянный крик находя­щейся на грани чайки. — Помоги бороться.

Фокс огорчённо поджала губы. Было больно говорить это, но так нужно… Давно пора расставить точки на “и”.

— В этой битве я тебе не помощник. Не потому что не хочу — не могу. Если я останусь, ты просто-напросто уничтожишь меня. Подомнёшь. Сломаешь, как ломают игрушку, от которой требуют то, чего она не может сделать… Путь вниз быстрый. Нужно лишь раз оступиться, чтобы полететь кубарем. А вот подняться потом сложно… Ты и сам это знаешь.

— Но ты мне нужна. Быть может… не знаю… Может и не люблю, но…

Несмотря на ёкнувшее сердце, Регина не позволила нахлынувшим эмоциям себя запутать. Нет, она отчётливо видела истину и... ну какая любовь? О чём вы? Одержимость, навязчивая идея — вот что происходило у Влада по отношению к ней. А ещё уверенность, что получив желаемое ему станет легче и проще сражаться с тем… что пока непостижимо для ума дру­гих.

Никто не может знать, что пожирает некромантов. Разве только им подобные. Эти ребята живут в другом мире, радикально отличном от привычного, и работают с той си­лой, которая уничтожит непосвященного человека, рискни он хоть одним глазком заглянуть за эту завесу. Нет. В мир мёртвых живым вход заказан.

‍