Страница 106 из 120
— Хватит! — заорала Регина, бросаясь к Орлову, но некромант её не видел и не слышал. Его собственные глаза, обычно бездонные омуты, покрывала мутная пелена. Черты ожесточились, придавая облик нечеловеческого создания. Нет, это не Влад Орлов.
Фокс даже коснуться его не смогла. Её отшвырнуло невидимой силой назад так, что она приложилась головой об каменную ступеньку. Из глаз посыпались искры, пляшущие в диком хороводе. Разбитый висок запульсировал. Картина происходящего рябила, не желая собираться в единый пазл.
А Генри тем временем умирал. Вот так просто и нелепо. Упав на колени, отчаянно хватаясь за работающее с перебоями сердце, с каждой секундой замедляющее свой бег, и не издавая больше не звука. Лишь сипя и жадно хватая ртом воздух.
Регина в ужасе пыталась что-то придумать. Что делать? Спасительная граница была так близко… Хотелось рвать волосы от отчаяния и обиды... Стоп… Регина, вспоминай лекции по Нечистьеведению… что говорил учитель? “Мёртвые земли не позволяют использовать магию, но и не могут её задержать, если та приходит извне, так как не обладают свойствами защитного барьера”. То есть наколдовать — не наколдуешь, но притянуть… Озарённая идеей, Фокс впилась ногтями в землю, уставившись на раскинувшийся по ту сторону забора ясень, и воззвала к стихии…
Орлов не понял, что произошло. Стремительные древесные корни ворвались на границу кладбища, разрывая почву и разбрасываясь ошмётками глины. А потом Влада впечатало в землю. Оплетённый корнями, как паутиной, некромант рухнул без чувств на траву тряпичной бездушной куклой.
При ударе из некроманта что-то выпало. На траву плюхнулась плотная неприятного вида консистенция, напоминающая ворох нестиранной одежды. Ворох засуетился и пока никто ничего не успел понять, всосался в землю.
Подселенец. Теперь понятно. Таких сущностей тут полно. Всё-таки кладбище их территория. Подселенцы чистейшие паразиты. Как клещи или клопы. Только питаются не кровью, а энергией, вытягивая из глубин носителя всё то, что в обычное время сдерживается сознанием. Гнев, злоба, зависть — что угодно и в разных дозах. Накормятся сполна, после чего отваливают. Человек потом, в лучшем случае, несколько суток валяется без сил, пытаясь прийти в себя. И это далеко не самая неприятная их особенность.
Пока подселенец обитает в чужом теле, он полностью его подчиняет. Сознание хозяина в это время словно прячется в дальнюю кладовую — оно как бы там, на месте, но при этом выполняет роль стороннего наблюдателя. Сопротивляться сложно, но можно. Всё зависит от силы воли. Именно поэтому подселенцы предпочитают израненные и сломанные души — такие поработить проще всего.
Потому что попробуй он прицепиться к Регине или Генри, большая вероятность, что они бы просто раздавили подселенца, не позволив ему даже толком присосаться, как давят надоедливо жужжащего над ухом комара. И это с учётом того что в них, как и в любом человеке, с головой хватает внутренних разногласий, потаённых страхов и запихнутых куда подальше комплексов. Понимая это, страшно представить, сколько во Владе боли и ненависти, раз подобная тварь смогла перехватить контроль над ним.
Нет. Это сейчас неважно. Фокс подползла к завалившемуся на бок Генри. Перевернула. Прислушалась. Дышит. Очень-очень слабо, но дышит. Сердцебиение едва уловимое. Раз-два-три… Раз-два-три… Раз-два… Где три? ГДЕ ТРИ? Регина с ужасом осознала, что не может больше прощупать пульс.
Полукруглая арка маячила перед самым носом. Словно надсмехалась… Фокс вскочила на ноги, чувствуя, как мир закружился. Кажется, не обошлось без сотрясения. Ничего, с этим она разберётся потом. Тащить за собой тяжелую мужскую тушку оказалось сложнее, чем можно представить, суставы в плечах гневно ныли, но желаемого Фокс добилась. Граница кладбища была преодолена. Уложив Генри на спину, она склонилась над обмякшим телом.
Как там их учила Мо? Лечебные заговоры… В ночной тишине звук её собственного голоса, бубнившего как мантру древнюю латынь, казался зловещим и пугающим, но Регина продолжала читать заклинание. Лишь бы нигде не ошибиться… Секунда, две, три, пять…
— Ну давай же, давай, — цедила сквозь зубы она.
Ничего. Почему ничего не происходит? Фокс, находящаяся на пределе и уже мало понимающая, что творит, разгневанно встряхнула бесчувственного англичанина, зарядив ему смачную пощечину.
— Ай, — обижённо проскулил вздрогнувший Генри, зашевелившись. — За что?
Регина облегчённо выдохнула, хватаясь за голову. Перед глазами, казалось, промелькнула вся её жизнь. Умри Генри сейчас, из-за неё…
— Живой… — закрывая лицо руками и пытаясь подавить подступающую истерику, всхлипнула она.
— Живой, живой, — Атлас с трудом приподнялся, вытирая с губ успевшую подсохнуть кровь и с удивлением наблюдая за тем, как трясётся его рука. Как у пропоицы со стажем. Но тут другое. Нервные окончания проводят перезагрузку организма. Не каждый день тебя откачивают с того света. Генри благодарно притянул к себе Фокс, внимательно осматривая её разбитый, но уже затягивающийся благодаря метаморфии висок. — Успокойся. Всё хорошо. Ты умница.