Иллюзион. Квест на превосходство

Регина в очередной раз зевнула, уже устав прикрывать рот рукой. И нет, она не ко­лобродила всю ночь, а искренне пыталась отоспаться. Только вот заселяющие Иллюзион барабашки, всегда оживающие к теплу, устроили этой ночью полный беспредел, продолжавшийся вплоть до рассвета. Весеннее равноденствие, чтоб его. В это время у всей нечисти сносит башню, как у психов во время обострения. Ничего не скажешь, МагДеп просто гений — нашёл когда ставить финальное испытание.

Хулиганистые домашние духи стучали, шумели, сбрасывали вещи со стола и, как уверяла Стешка, стырили у неё тапки. Хотя зная Ульянову вполне вероятно, что тапки эти она само­лично вышвырнула в окно днями ранее и сама об этом забыла. И не проверишь, снег ведь ещё не до конца растаял.

В общем, ночка прошлая выдалась просто огонь. И судя по сонным лицам Аканты и Оми­да — у всего жилого корпуса. По одному только Владу, нацелившему пустой взгляд в стену, не разберёшь — выспался он или нет. По нему сейчас в принципе мало что можно было по­нять, вёл себя эти недели Орлов… никак. Ну, в смысле, что Регина последний раз разгова­ривала с ним лично в канун Нового Года, тогда на вечеринке и… всё.

Правда порой замечала его пристальный ничего не олицетворяющий взгляд, устремлён­ный туда, где под одеждой у неё притаился медальон. Логично предположить, что некромант знал, что Генри отдал свою защиту ей, но, слава богу, ничего того, что так боялась Фокс, не происходило. Означало ли это, что Влад сдался? Хм… хотелось верить, толь­ко вот верилось с трудом.

Генри, топтавшийся последние пару минут у столика, протянул Аканте и Регине по чашке ароматного кофе. Фокс тактично сделала вид, что ничего не заметила, прекрасно понимая, что это не более, чем  проявление вежливости. Не кидаться же на гречанку с кулаками и не зака­тывать при всех сцену. Нет, нужно быть проще. Да и вообще, глупо ревновать, когда причин для этого нет. Истеричка в доме — горе в семье.

К тому же роли давно распределены. Уже не только школа знала, что они встречаются, но и все, кто занимается на досуге бесцельным просмотром глупых шоу, типа передачи Цепи­ной. Кто именно из учеников (потому что вряд ли это был кто-то из учителей) решил подсо­бить и слил ведущей инфу о случившейся драке, никто не знал, да это было и неважно.

Важно, что за неимением возможности добиться у руководства разрешения появиться в Иллюзионе раньше финала, Кларочке пришлось выкручиваться самостоятельно, что она и сделала, сотворив из обычного мордобоя эпичную дуэль между чемпионами года с душещи­пательной концовкой при которой оба лишь чудом остались живы.

Сама кровавая резня произошла, конечно же, из-за узколобой русской профурсетки, так она окрестила Регину, не уставая вздыхать с экранов и сетовать в непонимании: кого и чем тюкнули по темечку, что такие очаровательные, талантливые, незаурядные и по всем пунктам замечательные молодые люди бьются за внимание подобной бездарности?

Дошло до того, что Регину окрестили Далилой, библейской роковой соблазнительницей, что остригла волосы Самсона, лишив тем самым его сверхъестественных сил. Намёк тоньше не бывает — ведь из-за любви к предательнице мифический герой из непобедимого воина ко­лобочком докатился до раба, где и поставил крест на своей жизни. Ох, как-то Цепина совсем уж не переваривала Фокс.

Дверь чуть приоткрылась, и в помещение поочередно юркнули два человека.

— Фу, получилось, — улыбнулся довольный Руслан, с готовностью полезший обнимать Регину. — Вас как в карцере держат. “Велено не пускать. Посторонним вход воспрещён”, — спародировал он кого-то низким басом. — Пришлось хитрить.

— Ага, — поддакнула Стешка, тоже спешившая затискать подругу. — Надеюсь, у бедняги глюки ненадолго задержатся. Я явно переборщила с полынью.

— Это чувствуется, — Фокс с опозданием учуяла через щель знакомый запах. — Смотри­те, вот как достанемся вам.

— Ай, да и чёрт с ним. Не привыкать, — отмахнулась Ульянова, переходя с неё на Генри и троекратно расцеловывая англичанина в лучших традициях русского дружелюбия. — Разве мы могли не пожелать вам удачи? Народ на стадио­не уже собрался. Ёрзает от предвкушения. Осталось недолго. Твои предки, кстати, приехали. И Сонька.

— Да ладно? — удивилась Регина. Вот в этот раз её вообще никто не предупреждал, что родственнички опять заявятся. Ну всё, теперь не миновать вечером допроса с пристрастием. От сестры, так точно.

— Ага, — Руслан то и дело с опаской поглядывал на дверь. — Твой отец, кстати, тоже, — быстрый взгляд на Генри.

— А ты знаешь моего отца? — удивился тот.

— Я тебя умоляю, — отмахнулся рыжий. — Вы с ним как две капли. Тут и слепой бы до­гадался. Так, ладно. Пожелать — пожелали, а теперь потопали мы. А то и правда ещё попа­дёмся маман под горячую руку. Я тут недавно с ней поругался… Теперь стараюсь сильно не светиться.

— Из-за чего? — заинтересовалась Фокс. Таких новостей она почему-то ещё не слышала.

— Да там… — напрягся Руслан. — Женская солидарность и всякое такое,  — на него уставились ещё с большим любопытством. — Да мы с Алисой опять немного поругались, а ма­ман застала её ревущей в коридоре. Вот и надавала мне по ушам. Одна обзывает ветреным, другая вообще не стесняясь заявила, что я ленивая задница. А я не ленивая задни­ца! Я просто не хочу в аспирантуру! Мне эта учеба за столько лет уже поперёк горла стоит. И что теперь, стрелять в меня?

‍