Страница 5 из 79
Движение пангерманизма возникало и как выражение юношеских идеалов студенческих братств Вены, Граца и Праги 1860-х. Впервые возникшие в 1840-х, австрийские братства были построены по образцу немецких студенческих клубов периода Vormorz (консервативная эпоха между 1815и буржуазной либеральной революцией марта 1848), которые развивали традицию радикального национализма, романтических ритуалов и тайны, черпая вдохновение из уроков Фридриха Людвига Яна (1778-1850), народного проповедника атлетизма, немецкой подлинности и национального единства. Некоторые братства, возбуждённые проблемой немцев в Австрии после 1866, начали защищать Kleindeutsch национализм, то есть включение Германе-Австрии в Немецкий Рейх. Они прославляли Бисмарка, аплодировали прусской армии и Кайзеру Вильгельму I, носили голубые фиалки (считалось, что это любимый цветок Бисмарка) и пели «Die Wacht am Rhein» на публичных митингах и банкетах. Этот культ пруссофилии неизбежно вёл к торжеству силы и умалению гуманности и справедливости.
Георг фон Шонерер (1842-1921) связал своё имя с этим движением, когда 1876 г. в Вене объединил в союз братства Kleindeutsch. Без его вмешательства пангерманизм, быть может, остался бы только «тенденцией» среди политически наивных студентов, народников и рабочих группировок. Его идеи и темперамент, талант агитатора определили характер и судьбу австрийского пангерманизма, породив тем самым революционное движение, соединившее в себе народнический антикапитализм, антилиберализм, антисемитизм и пруссофилию немецкого национализма. Баллотируясь впервые на выборах в рейхсрат в 1873 году, Шонерер следовал радикально демократической линии вместе с другими прогрессивными левыми. Это продолжалось до 1878. Затем он начал требовать экономического и политического союза Германе-Австрии с Немецким Рейхом и с 1883 стал печататься в крайне националистической газете («Подлинное немецкое слово»). Сущность пангерманизма Шонерера состояла, впрочем, не в требовании национального единства, политической демократии и социальных реформ (эту программу он разделял с убеждёнными радикальными националистами парламента), но в его расизме: в убеждении, что кровь – единственный критерий всех гражданских прав.
Движение пангерманизма стало заметной силой в австрийской политике середины 80-х гг., но затем угасло после осуждения Шонерера в 1888 за изнасилование; лишённый всех политических прав на пять лет, он удалился от парламентской деятельности. Но не далее чем в конце 90-х пангерманизм вновь достиг статуса народного движения. Это произошло в результате вызова, брошенного немецким интересам в империи. Многие, кто привык к немецкому господству в культуре, пережили шок, когда в 1895 правительство ввело славянские классы в исключительно немецких школах Корниолы. Этот незначительный спор имел для немецких националистов символический смысл, несоизмеримый с его практическими следствиями. Затем в апреле 1897 австрийский премьер граф Казимир Бадени предложил свой закон о языке, в соответствии с которым все служащие Богемии и Моравии должны были говорить на немецком и чешском языках; мера, явно направленная против немцев. Эти события спровоцировали взрыв националистического возмущения в империи. Демократические немецкие партии и пангерманисты, не имея сил заставить правительство отменить закон о языке, блокировали деятельность парламента, и эта практика продолжалась вплоть до 1900 года. Когда последующие премьеры привели закон в исполнение, возмущение хлынуло из парламента на улицы больших городов. Летом 1897 кровавые конфликты между бунтующей толпой и полицией – даже армией, чуть не ввергли страну в гражданскую войну. Охраняя общественный порядок, полиция распустила сотни ферейнов. Во всех этих событиях – разрушение парламента, общественные беспорядки, немецкий шовинизм, избирательные кампании пангерманистов 1901 г. – можно усмотреть корни нового воинствующего настроения, свидетелем которому была возникающая ариософия.
Основной темой разнообразных политических протестов была попытка части австрийских немцев сопротивляться славянским претензиям на политическое и национальное самовыражение и вместе с тем стремление сохранить единство, распадающейся, пережившей себя многонациональной империи Габсбургов. Отнюдь не все сторонники пангерманизма хотели экономического и политического союза Германе-Австрии с Немецким Рейхом, как это предполагалось программой Шонерера. Причины, по которым они поддерживали партию, часто сводились к желанию поддержать силами ферейнов немецкие национальные интересы внутри империи. Поскольку в последнем десятилетии, куда ни бросишь взгляд, везде австрийские немцы могли видеть возрастающее влияние славян, что ставило под сомнение традиционное преимущество немецких культурных и политических интересов: спор о школах, указ Бадени о языке, всеобщее избирательное право (окончательно введённое в 1907) довели до критической точки этот мучительный и неразрешимый вопрос. Австрийские немцы рассматривали эти политические меры как удар по немецкой собственности и ключевым позициям немцев в экономике. Первые статьи Ланца целиком посвящены проблемам универсального избирательного права и немецкого экономического господства (Besitzstand). И Лист, и Ланц осудили парламентскую политику и потребовали подчинения всех национальностей в империи немецкому закону. Идеи ариософии были самым тесным образом связаны с этим последним в XIX веке немецко-славянским конфликтом.
Выраженный антикатолицизм ариософии также восходит к влиянию пангерманизма. Несмотря на симпатию к народному язычеству Немецкого Союза, Шонерер в 1890 начал размышлять о вероисповедной политике, при помощи которой он мог бы вступить в борьбу с католической церковью, эту последнюю он рассматривал как чуждую германизму и опасную политическую силу. Император пользовался советами епископата, приходские священники создали сеть эффективной пропаганды по всей стране и христианская социальная партия лишилась прежней поддержки среди крестьянского и полугородского населения Нижней Австрии и Вены. Он думал, что обращение движения в протестантство поможет подчеркнуть в сознании немецкого народа связь славянства (после 1897 славян ненавидели и боялись миллионы) с католицизмом, династией и австрийским государством. Консервативно-клерикально-славянофильское правительство с 1879 действительно сделало вероятной и почти неизбежной неприязнь к католицизму. Многие немцы считали, что католическая иерархия носит антинемецкий характер, и в Богемии уже росло возмущение против чешских священников, которым давали немецкие приходы. С целью эксплуатации этих чувств в 1898 году Шонерер открыл свою кампанию по разрыву с Римом (проект Los von Rom).