Путь Нави

Птица Слава, вгляделась в навсукую землю и поняла, что битва не из простых. Ей придётся сделать выбор. Одарить покровом славы она не могла пришедших из мира мёртвых, но навских жителей не могла, тогда, кого благословить, кому даровать свою милость. Ибо если она не отзовётся на услышанные слова, люди о ней совсем забудут и тогда, тогда перестанет существовать она, ибо никто не будет подпитывать её своей верой.

Птица Слава пригляделась и заметила единственного едва живого человечка, что смотрел в глаза собственной смерти, что через пару мгновений обрушится на его голову.

— Тебя я покрою славой. — Сделала выбор птица Слава. — Но ты так мал, что для этого не нужно укрывать тебя своим крылом — одного пёрышка будет достаточно. — Приняла решение она и отправила на навскую землю своё пёрышко, а сама полетела дальше, сияя небесной красотой, что подпитывалась верой людей и их стремлением прославиться.

Но мишка не ведал о происходящем. Он опьянённый адреналином, что рекой хлынул по его венам в ожидании неминуемой гибели, видел, что радуга прозрачной рекой стекает прямо из-за спины приближающегося Удара, прямо в обломок его копья. Стекает, сливается с ним, преображая обломок в полупрозрачный радужный меч.

— Получилось! — Возрадовался Кладезь. — Птица Слава покрыла тебя своим крылом и даровала оружие, что способно сразить любого бога. Она даровала тебе легендарный радужный меч. Так не теряй времени! Убей змея. — Кричал Кладезь, но Мишка не слушал его.

Из последних сил северный странник встал на ноги и открыто взглянул в глаза змея. И не было страха в его взгляде, только яростное желание убивать, горело в нём тёмным пламенем. Это взбесило седьмого князя.

— Тебе мгновенье жизни осталось, а ты смеешь так дерзко смотреть на меня! — Прошипел Удар, хватая Мишку за грудки и притягивая к себе одной рукой. — Моли о пощаде! И я сохраню тебе жизнь. Моли и будешь жить, жить в качестве моей зверюшки, что я буду выставлять на посмешище всем своим гостям.

— Сам моли. — Слабеющим голосом ответил Мишка и тоже схватил змея за грудки. — Моли и сохраню тебе жизнь. Будешь в зоопарке народ развлекать.

— Ты уже полудохлый, а смеешь мне угрожать! — Шикнул Удар и, наполнив свободную руку энергией, быстро сформировал из неё клинок. И без лишних слов вонзил его в грудь Мишки.

Северный странник даже не почувствовал боли и продолжал смотреть в змеиные глаза. Только его рука, которой он держал за грудки седьмого князя, медленно начала сползать вниз, унося с собой семя смерти, что крепко сжал в кулаке.

— Да сдохни уже. Закрой свои мерзкие глаза. Или думаешь наказать меня? — Шипел Удар. — Думаешь, если я буду видеть, как потухнет твой взор, то остаток жизни стану мочиться кошмарами? Так этого не будет. Я видел угасание тысяч взоров.

— Дурак. — Едва дыша и чувствуя как из раны на груди выплёскивается струйка крови при каждом вздохе, прошептал Мишка и собрав последние силы пронзил змея радужным клинком. — Я смотрю, чтоб ты мой меч не увидел. — Произнёс северный странник и стал медленно падать на окровавленный белый снег.

— Ха-ха-ха. — Рассмеялся, торжествуя седьмой князь. — Да мне по барабану есть у тебя оружие или нет. Я — бессмертный! Ну пронзил ты меня насквозь — плевать. Заживёт всё через час.

— Уверен? — Едва слышно прошептал Мишка, чувствуя как силы покидают его, как ноги начинают холодеть. Он не стал тратить время на то, чтобы посмотреть на удивлённое лицо змея, который осознал, что больше не бессмертен, ибо новоявленный царь Нави, украл с его груди семя смерти и теперь проглядывает его.

Удар рванулся к упавшему, желая вырвать семечко из глотки наглеца, но рухнул рядом как подкошенный. Сквозная рана дала о себе знать. Рана, что странным образом расширялась, становясь всё больше и больше, словно растворяя его изнутри.

— Радужный меч. — Прошипел Удар. — И как я его не заметил. Как не почувствовал. — Последнее, что молвил он, прежде чем в считанные секунды превратился в кровавое кислотное пятно.

Жуткие вопли змеиной агонии стихли, и духи предков окружили Мишку.

— Мы прощаем тебя, наш потомок. — Произнёс один из пращуров. — Мы не виним тебя в том, что ты не успел продолжить свой род.

— Ты победил всех князей нави. Они больше никогда не будут похищать человеческие души, открывать порталы в явный мир. Это зачтётся и боги помилуют наш род, отправят не на вечно в ад. Наверно. — Предположил другой пращур.

— Пойдёмте. — Услышал Мишка слова духа деда Андрея. — Не бередите его бедную душу, пусть отходит в мир иной спокойно.

Духи предков ушли так же тихо и незаметно как появились. И проклятый странник остался лежать на окровавленном снегу один. Совершенно один. Даже вездесущих элимов рядом не было. Они, как и остальная нечисть подавляли последние очаги сопротивления приверженцев седьмого князя. Где-то там. Далеко. Так далеко, что умирающий едва слышал, доносившиеся звуки последней битвы за власть над Навью.

На огромном снежном поле с энергетическим клинком в груди лежал одинокий странник.

— Чёртов владыка ветра. Чёртово проклятье. — Думал северный странник. — Это из-за него я тут оказался. Вот дурак. Как одержимый шел домой. Домой! А что такое дом в принципе. Это же место где живёт человек и его семья. Вот я дурак! Мог же остановиться. Мог построить для себя дом, завести жену, а то и десяток жён. И снял бы проклятье. Ведь в принципе не важно в каком мире твой дом находится. –

Горькая усмешка отразилась на лице отбывающего в иной мир.

— Так просто. Всё оказалось так просто. Но почему же я так поздно это понял. — Мысли начали путаться. Ощущение холода исчезло. Мишке показалось, что его укутали тёплым одеялом. Он расслабился. Глаза начали сонно слипаться, перед взором всё поплыло. Небеса, чистые и бездонные с красивыми облаками расплывались, сливаясь воедино, образуя фигуру, спускающуюся с небес на землю. Но молодой мужчина не обратил на неё никакого внимания, как и на подошедшего Арума, что склонился над ним. Сознание улетало. Сон овладевал, и Мишка с радостью отдался его власти.

— Очнись! — Раздался нежный голос, повеяло свежестью, возвращавшей мысли в опустевший разум, и яркий свет резко ударил в глаза.

Мишка приоткрыл глаза. Застонал от нестерпимой боли в груди и увидел, как чьи-то ручки берутся за энергетический меч и резко выдёргивают его из груди.

— Аааа! — Заорал умирающий царь, машинально дёрнулся, чтобы схватиться за больное место, но не смог, только ещё больше причинил себе страданий.

Его тело пробила дрожь, казалось, дрожит от перенапряжения каждая, даже самая маленькая мышца, отказываясь подчиняться. Отчаяние из-за собственного бессилия овладело Мишкой. Он больше не мог ждать смерти. Желал поскорее покончить со всем.

— Убей меня. — Едва шевеля губами, попросил северный странник Арума.

— Ещё чего. — Вместо верного скакуна ответил кто-то неощутимо стоявший за головой Мишка.

— Кто там? Не желаешь показываться так стой и молчи. Не мешай мне жизнь завершить.

Невесомое сияющее создание, тихо переместилось и воспарило над лежащим на снегу мужчиной.

— Вытьянка? — Удивился Мишка, сразу узнав лунную красавицу. Ту самую, что он когда-то встречал на земле в явном мире. — Значит, я уже умер. Быстро же меня забыли, раз ты здесь. Но почему среди бела дня?

— Потому что ты не умер. Потому, что ты не забыт. — Мило улыбнувшись, ответила вытьянка. — Вставай давай, хватит на снегу валяться — это не к лицу владыке Нави. Веди себя достойно, раз стал владыкой этого мира.

От слов старой знакомой на душе северного странника потеплело, разум прояснился, а на устах мелькнула улыбка. Дрожь прошла, и Мишка медленно уселся на снегу, понимая, что попытка встать на ноги потерпит крах. А ему не хотелось позориться и падать на глазах небожительницы.

— Надо экзоскелет включить, он поддержит моё тело, поможет управлять уставшими мышцами. — Подумал Мишка и привычным движением потянулся к левому предплечью, где под щитом ветра скрывался пульт управления. И только тут, молодой мужчина заметил, что экзоскелет сгорел, вернее, перегорел из-за воздействия большого количества энергий на него. И — и — доспехи предков исчезли.