Страница 11 из 28
Так продолжалось несколько дней. Элимы заботились о теле спящего, нечисть нарождалась и нарождалась. И только когда всё до самого горизонта заполнилось новыми жителями Мечтыстана, Мишка пробудился.
— Слава владыке Мечтыстана! — раздался многоголосый крик, едва Михаил открыл глаза и попытался встать.
— Слава моим верноподданным. — Расплываясь в довольной и в то же время зловещей ухмылке, поприветствовал окружающих Мишка и его попытка встать провалилась. Это тяжеленные, длиннющие волосы не дали ему возможности поднять головы.
— Элимы, обрежьте мои волосы. Теперь, такие длинные мне не к чему. — Приказал, и подданные послушались. Обрезали волосы коротко, почти под корень. Локоны потеряли связь со своим носителем, но всё же накопившейся в них эфирной энергии хватило для того, чтобы взрастить последние росы.
Бывший странник севера поднялся во весь рост, с гордостью взглянул на дело рук своих. С удовольствием подметив, что у него получилась отменная армия.
— Мои верноподданные! — Громко и торжественно произнёс Мишка. — Поздравляю вас с рождением и приказываю. Идите и тренируйтесь, познавайте себя и свои силы, а ровно через 333 дня возвращайтесь. Возвращайтесь и служите мне верой и правдой до конца дней своих.
— Слушаемся и повинуемся! — Раздался многоголосый ответ, после чего владыка подал знак рукой, и его новоиспечённая армия разлетелась, разбежалась в разные стороны.
— 333 дня? Не многовато ли для тренировок? — Скептически поинтересовался Арум. — Запаримся ждать.
— Не запаримся. — Возразил Мишка. — Построим тут за это время хуторок. Заодно я научусь на тебе ездить. Что бы предстать перед подданными во всей красе, а не позориться, падая с собственного скакуна.
— Ха-ха-ха. — Доброжелательно рассмеялся Арум. — Что верно, то верно. Наездник пока из тебя никакой.
— А мне что прикажете всё это делать? — Скучающим тоном спросил Хранитель.
— У тебя ведь осталась способность свободно передвигаться между Навию и Явью.?
— Да. Осталась. — Ответил царю Хранитель, равнодушно кивнув.
— Тогда сделай милость, раздобудь для меня земных семян овощных культур. Тут в Нави, конечно, много вкусностей. Но душа требует обычной морковки, кабачков или тыквы, наконец. — Улыбнувшись, ответил Мишка с невинным видом.
— Ты ведь поможешь мне, Ива, разбить тут огород и вырастить привычной пищи.
— Конечно, мой царь. Если не я, то никто не сможет.
— Вот и славно. — Одобрил ответ Михаил. — Теперь мы не будем скучать эти 333 дня. И в назначенный срок будем готовы.
— Готовы к чемму? — Спросила ива.
— Узнаете в своё время. — Подмигнув задорно древессе, ответил Мишка.
5. Падение Огнестана
Жар встрепенулся. Незнакомое тревожное чувство пронзило его тело, искрой сомнений поразило разум. Огненный змей не мог больше наслаждаться лавовой ванной в своём дворце на вершине огнедышащего вулкана, что был истоком великой огненной реки Смородины, отделявшей мир Нави от иных миров. Предчувствие неминуемого конца его невероятно долгой жизни порождало страх и ужас в сердце змея.
— Это энергия того проклятого человека докатилась до моего дворца. — Стараясь унять разбушевавшиеся чувства, думал Жар. — Рабы докладывали, что он объединил два княжества в одно. Установил новые порядки и стал пожирать души подданных. — Змей беспокойно изогнулся, стараясь принять более удобную позу для размышлений. — Что же он задумал? Что задумал тот, по чьей вине уже погибли два князя Нави.
— Владыка! — Осторожно, обратился огненный кот заглядывая в княжеские купальни.
— Чего тебе? — Стараясь скрыть бушующие чувства, не свойственные змеиному роду, спросил Жар.
— Владыка. Ваши рабы беспокоятся, болтают о том, что на границах вашего княжества новый князь армию собирает. Готовиться на вас войной пойти. — Передал слова огненный рабов, кот.
— Что за чушь. Где это видано, чтобы нечисть разных стихий воевала друг с другом. — Отмахнувшись от огненного кота, ответил Жар. — Отбрось волнения и другим передай, чтобы не несли напраслины. Испокон веков, с самого сотворения Нави подобного не происходило. Дети разных стихий всегда воевали только за земли собственной стихии. Им на землях чужой стихии делать нечего — просто не выживут. Погибнут едва ступив. — Добавил Жар и заглянул в глаза своего любимого раба, что всегда лебезил перед ним и всегда говорил правду. Заглянул и впервые познал что такое — холод. Ибо всё нутро огненного змея похолодело от ужаса, который он едва смог скрыть от посторонних глаз. В глазах огненного кота, что славился своей способностью указывать на спрятанные клады и залежи полезных руд, он увидел правду. Ту правду, что могут показывать только кошачьи глазки, способные видеть между границами миров.
— Что-то не так? — Промурлыкал огненный кот, зная, что его урчание, успокаивает владыку.
— Да. Не так. — Раздражённо прошипел Жар. — Небар сотворил огромную ошибку, наложив проклятье на северного странника. Погибая сам, он в тот же миг погубил и нас всех, отправив живого человека в Навь. Будь странник до сих пор в Яви, Ветростан и Водостан, обрили бы новых князей из числа нечисти, населяющей их. И всё пошло бы своим чередом как раньше. И через тысячу лет мы бы вновь получили шанс обрести крылья и вознестись в Правь, но теперь из-за ошибки Небара всему придёт конец.
— Что вы имеете в виду, владыка? — Спросил огненный кот, благоразумно пятясь к выходу.
— Войну стихий. — Погружаясь всем своим огромным телом в лаву, ответил Жар. Огненный змей хотел ощутить огонь на своей чешуе, пламенный жар и изгнать холод страха из своего разума. — Страшную сказку, что была предсказана на зоре времён, в те дни, когда боги повелели нам искупать свою вину и искать крылья. Тогда мы и подумать не могли, что слова первой девы земной, что мы похитили и притащили в Навь для собственной услады, станут нашим общим проклятьем и смогут повлиять даже на волю богов. Тогда Навь была юна и прекрасна, и мы помогали богам населять её детьми стихий. Помогали чуду творения. Но вот. Они закончили создавать этот мир и создали Явь. А затем, создали первого человека и первую деву, чтобы стала женой ему и прародительницей человечества. Как сейчас помню, её звали Лилит. Она была так прекрасна и так желанна, что каждый из нас — семерых братьев, возжелал её. В то время о распрях и ссорах меж собой мы даже помыслить не могли и решили украсть первую земную деву, дабы она не досталась человеку, а стала нашей. Как решили так и сделали. Мы делили её меж собой по очереди. Наслаждались её телом и вкусом её невинной души до тех пор, пока не замечали до смерти. Кто же знал тогда, что человеческие тела так хрупки. Дева не протянула с нами и одной ночи. И умирая на рассвете, Лилит прокляла своих мучителей. Хотя мы были совершенно уверены, что дарили ей радость и счастье своими ласками. С последним её вздохом, с последним её словом божья кара обрушилась на нас. Ибо жители Прави, заметили пропажу, а когда обнаружили её — было уже поздно. Их творенье погибло, став первым жителем Ада, ибо она не успела продолжить свой род, а значит, не заслужила права после смерти жить в мире предков. За это боги отобрали у нас крылья и обрекли на жизнь в Нави, сделав этот мир — миром искупления. Но дали шанс вернуться в Правь и вновь обрести крылья. Для этого мы имеем право один раз в несколько тысячелетий похищать земных дев, дабы получить от них потомство.
— Обретите любовь земных дев — жительниц Яви и когда ваше общее дитя огласит своим криком просторы мирозданья, на ваших спинах вновь вырастут крылья, а вместе с крыльями вернётся утраченная вами честь. Ваша вина будет искуплена. Вы сможете вернуться в Правь. — Говорил нам Род, перед тем как низвергнуть в Навь. — Но если вы потерпите неудачу, вам предстоит всё начать сначала. А если хоть один из вас погибнет от руки земного мужа — исполнится проклятье Лилит.
— И как видишь, уже двое из нас погибло из-за земного мужа, из-за человека. И теперь, как ты говоришь, он с армией стоит у границ моего княжества. — Обречённо вздохнув, продолжил говорить своему рабу Жар. — Проклятье Лилит свершилось. Война стихий на пороге. Война, из которой не выйти ни одному змею живым. Ибо только когда последний из нас семерых погибнет, её честь будет восстановлена, её смерть отомщена, а её душа получит шанс покинуть Ад и обретёт право на жизнь в мире предков.