Страница 22 из 24
Но от Рей не исходило злости. Она нахмурилась и, постукивая пальцами, направилась к нему сквозь залитую солнцем комнату — от ее влажных волос исходил слабый аромат шампуня.
У Кайло участилось дыхание, едва его взгляд задел метку на ее плече, и из горла вырвался всхлип. Почему, о Бездна? Что он наделал?..
Эмоции захлестывали его с головой — ярость сменялась болью и неминуемо тянулась к ее теплу, уютно там пригревшись. Кайло качнул головой, пятясь прочь, потому что она протянула к нему руки — а он не заслужил этого, не заслужил ничего, кроме ее ненависти… И почувствовал, как Рей обхватила его за пояс.
— Я верну тебя туда, где твое место, — выдавил он, лихорадочно встряхивая гривой и пытаясь отстранить ее. — Пожалуйста, не… не надо… Я не заслуживаю… Не заслуживаю …
— Папа. Я люблю тебя.
После нескольких месяцев пыток, вылившихся в два укуса и нерушимую связь, от которой не избавиться, у нее помутился разум. Кайло вздрогнул, безуспешно пробуя высвободиться из ее тонких рук, но Рей не отступала. В груди томилось что-то тягучее, незнакомая эмоция, мощная и глубокая, как космос, и тогда он осознал, что это, должно быть, то, как люди чувствуют любовь… Эмоции гек’кота блекли в сравнении.
Он понял, что задыхается, срываясь на всхлип. Сознание этих крошечных существ походило на бездонный колодец. Она не злилась, и это было самое худшее. Будь там гнев и негодование, он понял бы, но встретить взамен тепло и любовь было неестественно — ничто не могло искупить то, что он сделал. Рей просто запуталась. Должно быть, яд повредил ей рассудок.
Она уставилась на него снизу вверх, наивно моргая, и от нее вновь повеяло страхом. Она отступила на шаг, потом еще на шаг и взглянула на него с жалким видом побитой собачки.
Кайло не знал, что сказать. Он прислонился к стене, медленно сполз на пол и закрыл лицо руками, глядя на Рей сквозь пальцы. Ее губы дрожали. Она думала, что сделала что-то не так, что сейчас последует наказание… Боялась, что он потащит ее к Сноуку… Наверное, еще тогда все поняла.
— Боги… — Кайло стиснул в кулаках волосы и крепко зажмурился. Боги… Он тупо смотрел, как ее насиловали медицинским инструментом… Неистовое желание свернуть шею Сноуку вспыхнуло в сознании, ведь он обращался с ней не лучше, чем он сам…
Рей чуть улыбнулась, словно уловив мимолетную мысль и, помедлив, шагнула к нему. Конечно, она тоже не отказалась бы увидеть смерть старого садиста, и Кайло был более чем способен это сделать. Отставка не отняла у него навыков убивать.
Он опустил ладонь на свой живот и покачал головой.
— Нет… Папа не поступит так с тобой. Прости, малышка. Прости меня.
Ее тревога отступила, уступая место проблеску надежды. Нет, он бы все равно на это не пошел… Рассчитывал, что она привыкнет, списывал ее слезы и причитания на животный рефлекс… Но не теперь. Теперь он знал, насколько развиты ее эмоции, они ошеломляли не меньше, чем тепло ее мягкого тела… А он, как свойственно подобным ему рептилиям, эгоистично лишил ее всего, до чего мог дотянуться.
Кайло плакал впервые с тех пор, как перестал быть детенышем. Близость Рей пробуждала это ужасающее чувство вины, и ему хотелось кричать от боли. Слезы катились по его щекам, сквозь пальцы, и он сдавленно завыл в ладони, пока она глядела на него, в тревоге сдвинув брови. Она переживала за него. И под этим переживанием скрывалось что-то теплое, сложное, еще одна из бесконечных человеческих эмоций…
Кайло должен был оттолкнуть ее, когда она что-то зашептала. Должен, но самолюбиво схватил ее, притягивая к себе, прижимаясь щекой к ее животу. Изящные пальчики легли на его гриву, осторожно поглаживая, и на лице Рей не было отвращения… Только мягкость. Покой. Она знала, что ее слышат, и радовалась этому, как всякий, кого держали взаперти.
— Я верну тебя домой, — хрипло пообещал Кайло. Она вытерла слезы с его щеки и поправила ему гриву. — Твой вид примет тебя… вам свойственна эмпатия. У вас все такие? У вас у каждого столько… столько чувств? — Он вздрогнул и прижался губами к ее коже. — Я верну тебя домой. Обещаю. Я отвезу тебя туда.
На ее губах появилась слабая улыбка. Рей знала, что он этого не сделает.
Может, она слышала его мысли, как он — ее эмоции? Кайло надеялся на это. Ему хотелось верить, что Рей слышит, как он осознает, что виноват, как подавлен этим осознанием, и немного понимает его — понимает, почему он не позволит ей вернуться на Землю…
Все это ничего не изменит. Никакие слезы и мольбы о прощении не изменят того, что он сделал, и Кайло не знал, как это исправить. Для нее слишком опасно покидать дом — станет добычей волков или другого гек’коты. Снова будет пленницей. Самое большее, что в его силах, это держать свои проклятые руки подальше от нее и обеспечивать ее всем необходимым. Прежде всего какой-нибудь пищей для мозга, поскольку она слишком умна для примитивных головоломок.
Кайло заставил себя встать и выйти в коридор. Рей поспешила за ним, все еще голая, и он остановился, облачая ее в свой свитер. Тот повис на ней безразмерной хламидой, и Рей весело похлопала длинными рукавами.
Какой же он идиот, обряжать ее в игрушечные платья… К горлу подкатила тошнота, и Кайло вытер губы, стараясь подавить рвотный позыв. Что он за чудовище, Бездна подери?!
Рей увязалась за ним на кухню. Вероятно, прежний отказ от еды коренился в неприятии той пищи, которой ее пичкали. Рей явно предпочитала соленое и сладкое, но перебарщивать с ними тоже не стоило, иначе она могла заболеть: от лишнего веса или подскочившего уровня сахара… С людьми важна умеренность.
— Мы можем съездить в магазин, купить то, что тебе по вкусу, — Кайло налил ей воды, и она жадно приникла к чашке, расплескивая все на себя. — Ах, Рей. Не спеши.
Она облизнулась, вытираясь рукавом. Кайло налил ей еще и отошел к шкафчикам, выискивая что-нибудь удобоваримое. Люди выделяли соль через пот, а соль помогала им поддерживать функции организма. Страшно подумать, сколько калорий ей требовалось, чтобы поддерживать такую температуру тела… Тысячи две? Или больше?..
Рей, радостно защебетав, набросилась на предложенные кусочки мяса. Волчьего, правда. Кайло не слишком его любил, с душком и суховатой текстурой, но Рей, кажется, нравилось. Лучше бы проварить его, чтобы избавиться от лишней соли.
Шмыгнув носом, он снова залез в холодильник.
— Я помню, что ты не особая поклонница нашей продукции, но как насчет фруктов? На мой вкус они слишком сладкие.
Пока Рей запихивала в себя мясо, Кайло усадил ее за стол, поставив перед ней воду и предложил ярко-розовый плод. Предлагать дважды не пришлось — Рей выхватила его и впилась зубами в мякоть. По чешуе Кайло прошла довольная дрожь. Ей нравилось. Определенно нравилось.
«Человеческий корм» звучало отвратительно, но раньше он не задумывался об этом, полагая, что это ничем не отличается от кормежки любого домашнего животного. Не думал о ней. Кайло смотрел, как Рей ест, пачкается и облизывает пальцы. У нее имелись свои вкусы, как у всех. Фруктам она радовалась больше, чем мясу, и, хотя пялиться на нее не следовало, он по-прежнему не мог подавить подсознательное ощущение, что наблюдает за собачкой, учащейся ходить на задних лапах.
— Я бы тоже голодал… — вырвалось у него.
Она развела руками, явно выражая скептицизм.
Ее липкие ладони вызвали у Кайло приступ раздражения, и он схватил салфетку, мягко протер ее пальчики по очереди, пока Рей свободной рукой невозмутимо продолжала трапезу.
Едва она насытилась, как желудок приятно согрелся — ее организм начал перерабатывать калории в энергию. Рей спрыгнула со стула и подошла к раковине, где встала на носочки, чтобы вымыть руки. Кайло не мог отвести от нее глаз. Она столько всего чувствовала, когда ела. Для него пища не воспринималась иначе, чем средство поддержания существования.
Вытерев руки, Рей уверенно направилась в гостиную. Он сел на пол рядом с ней, глядя, как она берет ручку с листком бумаги и пишет странными буквами, каких он никогда не видел. Руны… Человеческий язык.