Отпуск без содержания

– Я местный, с шестнадцати лет на рынке торгую. Здесь все мои сестры работают. Не веришь?

Я огляделся: женщины, торгующих рядом с ним, посмеиваясь, бросали в нашу сторону игривые взгляды.

Мой собеседник пригласил присесть за его прилавок и предложил выкурить по сигарете. Был он очень худым и, казалось, что одежду он себе подбирает в детском мире.

Мне было немного не по себе от его пронизывающего взгляда.

– Ну, как тут жизнь? – поддерживал я светский разговор, – Жить можно?

– Кто может, тот живет, – усмехаясь ответил мне сын гор.

– А кто не может, тот не живет? – пытался закончить я мысль этого странного человека.

Мы оба засмеялись, и от этого смеха у меня невольно пробежал холодок по спине. Мой собеседник проявлял интерес к моим делам, спрашивал, что я делаю в городе, и как долго намерен здесь оставаться. Узнав, что я собираюсь прожить в Ессеентуках до конца лета, предложил обменяться телефонами, обещая, что как только придет сезон меда, он мне подарит банку со своей пасеки. Мы обменялись телефонами и я, сославшись на ожидающие меня дела, распрощался.

Каково же было мое удивление, когда спустя час, я уже начал получать от своего недавно обретенного приятеля необычные смс сообщения, недвусмысленно намекавшие на то, что мой он был бы непрочь назначить мне свидание, но постеснялся об этом сказать напрямую во время разговора. В душе я посмеялся над своими «сверхестественными» способностиями читать человеческие мысли, которые совершенно не соответствовали тому, что собой человек представляет. Пришлось «приятелю» в вежливой форме отказать и наша дружба мгновенно расстроилась.

Россия за рубежом пользуется репутацией страны с сильными гомофобными традициями, и тут такой неожиданный пример небывалой вольницы нравов в регионе, известном своими традиционными взглядами на сексуальные отношения.

Просто Ессентуки это город, в котором хочется. И хочется здесь всем, в независимости от пола, вероисповедания и половой ориентации.

– Я не удивлена, – смеялась надо мной подруга, когда я пересказал ей эту историю. – Россия это твоя страна. Здесь на тебя «западают» не только женщины, но и мужики, поэтому тебе в Америке и было некомфортно.

Она права. Когда меня спрашивают, почему я вернулся, я никогда не говорю всей правды, чтобы не показаться слишком легкомысленным в глазах собеседника. Мне пятьдесят четыре года, но я все еще дорожу тем, что, вызываю интерес у женщин. Без флирта и плотской любви все в жизни теряет смысл, и успех, и деньги.

Весь август прошел под знаком отношений с той, случайно встретившейся мне в парке восточной женщины русской культуры. Как оказалось, она мечтала о романе в стиле «Мастера и Маргариты». Я не очень люблю этот роман, считая его образы несколько истасканными, но времени на то, чтобы повлиять на вкус этой довольно экзальтированной, как оказалось, женщины у меня не было. Внешне она напоминала мне француженку, алжирского происхождения – сочная и страстная, она отдавалась своим чувствам без остатка.

Последнюю ночь мы провели в той самой гостинице в парке, где я останавливался в свой первый приезд в Ессентуки.

Я не видел Антонину уже месяц и мое появление ее и удивило, и одновременно обрадовало – она считала, что я давно уехал из города.

– Ты все еще здесь! – удивилась она. – Я тебе несколько раз хотела позвонить, но так и не нашла твой номер.

– Ты просто не умеешь сохранять контакты в телефоне.

– Так как твоя личная жизни? Нашел себе кого-нибудь?

– Конечно, у меня бурный роман с одной женщиной, который длится вот уже третью неделю. Сегодня у нас последний вечер. Я зашел узнать, нет ли у вас свободных номеров.

– К сожалению, сегодня забрали последний. Правда есть люкс, но он тебе не по карману, наверное.

– Который стоит четыре штуки? Нет, мне бы хотелось что-то в пределах тысячи-полторы.

У Антонины загорелись глаза.

– А что если я тебе сдам люкс за штуку, но мы договариваемся мимо кассы?

– Идет.

– Только утром, чтобы вас уже не было. И без безобразий, пожалуйста, а от устроите у меня тут «Египетские ночи» – меня живо хозяйке сдадут!

– Не переживай, все будет в рамках приличия!

– Хочется в это верить!

Я догадывался, что Тоне было очень любопытно взглянуть на мою возлюбленную, и это было еще одной причиной, помимо денег, почему она согласилась пустить нас на ночь.

Деньги Антонина очень любила. Однажды утром – это было еще в то время, когда я останавливался в гостинице, – она убирала окружающую гостиницу территорию, и я, околачиваясь с ней от нечего делать, нашел под ресторанным столиком свернутые в трубочку купюры. Я поднял деньги – это была пятитысячная купюра, рядом валялись так же скрученные в трубочку сотка баксов. Я решил показать Антонине найденные деньги, чтобы проверить их на подлинность и разделить с ней добычу.

Тоня отреагировала неожиданно. Она вырвала у меня из рук пять тысяч и заявили, что деньги ее, потому что я нашел их на ее территории.

– Я так не думаю, – спокойно ответил я ей, забавляясь той реакцией, которую они на нее произвели. – Деньги мы поделим пополам, но прежде нужно проверить настоящие они или нет. Кроме того, я нашел еще сотку баксов.

Сто долларов в моих руках подействовали на администраторшу отрезвляюще.

– У меня на стойке есть специальная лампа, с помощью которой мы проверяем всю наличность. Пойдем ее проверим, а потом поделим.

Мы зашли в гостиницу, Тоня включила лампу и принялась алчно изучать купюры. Еще до того, как она пришла к какому-то заключению, я обнаружил на них надписи, означавшие, что это сувенирная продукция, которая не является платежным средством.

Я рассмеялся. Эта история явилась хорошей проверкой нравственных качеств моей знакомой. Я в общем-то и не слишком обольщался на ее счет. В ее непосредственной жадности было много комичного. Впоследствии она извинялась и говорила, что не знает, что на нее нашло.

Итак, я договорился с Антониной, что прийду со своей спутницей к восьми вечера и мы пробудем в номере до пяти утра, а потом уйдем, оставив его открытым.

В тот последний вечер был День города, праздничный салют и концерт на площади. Наше расставание проходило в романтичной обстановке праздника, и женщина легко согласилась на мое предложение провести ночь в гостинице неподалеку от парка.

Нас ждал люкс, но Тоня сразу предупредила меня, чтобы мы не пользовались застеленной кроватью, а спали на диване. Для этого она оставила нам дополнительное белье, а также предложила чай и печенье. Женщина произвела на Тоню неизгладимое впечатление. Наверное она ожидала, что я приведу кого-нибудь по-проще. Яркий восточный колорит моей спутницы несколько ее ошарашил и лишил ее привычной уверенности в себе. Тоня была непривычно предупредительна и вежлива с нами.

Мы расположились в двухместном номере с гостиной. Моя спутница зашла в душ, а я пытался застелить диван выданным постельным бельем, предназначенным для большой двухместной кровати. Проблема состояла в том, что не было подушек и я использовал обыкновенную диванную подушку, надев на нее наволочку.

Увы, мы не были достаточно скромными и дисциплинированными постояльцами. Мы постоянно смеялись, шутили, что-то переворачивали. Мы просто катались со смеху по полу, если быть честным. В четыре утра в наш номер постучали, я открыл дверь, набросив на бедра полотенце. За дверью стояла позеленвшая от злости Антонина, которая прошипела мне сквозь зубы: «Какая же ты сволочь! Я же просила тебя вести себя как можно тише!»

Но мне, признаться, было уже наплевать. Через полчаса мы покинули номер, даже немного раньше, чем я обещал, оставляя Тоне время для того, чтобы убрать его до прихода утренней смены.

Днем мне на телефон позвонил музыкант Толик и сказал, что к ним домой заявилась Антонина, которая меня разыскивала, но Ирина – его жена, ее не пустила на порог, заявив, что не знает никакого Алика, и послав Тоню подальше.

Дело в том, что Толик с Ириной летом мне оставляли на месяц ключи от своей квартиры, которая находится возле парка, когда уезжали отдыхать на море, и я, съехав с гостиницы, несколько недель пользовался их гостеприимством и однажды даже привел в квартиру Тоню, чтобы угостить ее чаем после смены.