За тридевять земель

– Музыка Ветра, – ответил Лый. – По её звучанию можно услышать настроение Леса.

– Это как?

– Всему своё время, – пробасил Лый, вновь подталкивая замешкавшегося сварогина к высоким ступеням крыльца. Юноша послушно поднялся, и гаркуны-стражи распахнули створы деревянных врат.

Агнешка и Лый вошли в просторные с высоким потолком сени. На бревенчатых стенах горели золотые с зеленоватым отливом факелы, между которых располагались проёмы, ведущие в другие помещения. В середине противоположной входу стены, украшенной грубой резьбой и рунами, два маленьких полевика с копьями вышколенно стояли подле высокой двустворчатой двери, украшенной рогатинами и светящимся мхом.

Полевые лешие поклонились гостям князя и, расступившись, зашептали. Вторя их тихому шёпоту, массивные створы дверей медленно, с глухим стоном открывались.

Агнешка непроизвольно взял Лыя за лапу, но гаркун со смехом отстранился.

– Запомни, никогда не поддавайся страху, – тихо прошептал Лый на ухо человеку. – Ибо страх делает тебя слабым.

Агнешка послушно кивнул и прошёл в престольную вместе с лешим.

Тронный зал походил на огромную срубленную избу, высокий потолок которой держали брёвна, установленные как колонны. На глухих стенах рос светящийся зелёный мох, тянясь ветвями, поросшими белыми грибами, к пространству зала. На колоннах горели те же жёлто-зелёные факелы. В центре зала на постаменте, сложенном из грубых брёвен, стоял мощный деревянный трон, украшенный покрытыми светящимся мхом рогатинами. По обеим сторонам трона находились серые елмаганы в доспехах и с копьями. На троне сидел маленький седой полевик, одетый в льняную человеческую рубаху, перехваченную алым поясом. На ногах полевика были настоящие брюки, онучи с атласными лентами и лапти. По сравнению с собственным престолом, на котором мог поместиться грозный елмаган, великий князь Дреф казался крошечным. Агнешка ждал увидеть на троне елмагана или, на худой конец, бурого гаркуна. Полевик, одетый по-человечески, так удивил сына рыбака Тихона, что юноша забыл поклониться лесному князю. Лый, поняв, в чём дело, аккуратно надавил на плечо Агнешки, и сварогин тут же поклонился в пол.

– Гой еси, Агнеша! – поздоровался Дреф с улыбкой. Голос у полевика был удивительно низким и мягким, а жёлтые глаза смотрели по-доброму, но в самую душу. Седые волосы Дрефа перехватывал обруч, а на концах заострённых ушей красовались маленькие кисточки. – Так у людей принято здороваться, верно?

Агнешка нерешительно кивнул, и Дреф тихо засмеялся.

– Я вижу, что совсем сбил тебя с толку, – хмыкнул Дреф, оглядывая своего гостя. Дреф был древнейшим лешим – он родился в ту давнюю пору, когда лешие и люди жили рядом, и князь лесного народа, в отличие от большинства леших, ведал, как выглядят дети Сварога. Агнеша по человеческим меркам был высоким юношей, наделённым редкой крепкой жилистой худобой. Дреф знал, что такие, как Агнешка, становятся хорошими и ловкими воинами. Тело юноши было будто создано для бега не только по людским землям, но и по непроходимым лесам. Длинные убранные в косу волосы цветом походили на кору дуба, а глаза были янтарными, как драгоценная смола. Не зря Индрик обратил внимание на этого лесного человека – хоть Агнешка был ещё слишком юн и глуп, учеником он мог стать даже лучшим, чем леший.

– Сомневаешься в моей силе? – улыбнулся в белую бороду Дреф, и Агнеше стало неловко. – Так я скажу тебе, что главное – сила Духа, а не тела. Когда Дух силён, тело становится ему под стать, но не наоборот.

Дреф проворно спрыгнул с высокого трона, спустился по ступеням престола и, встав перед Агнешей, зашептал. Его шёпот был тихим, мягким, спокойным, а оттого отзывался в душе человека смутным волнением. Сварогин неуверенно шагнул назад, когда зелёное кружево слов Дрефа окружило его.

Дреф, шепча Слова, поднял взгляд на Агнешку.

«Отвечай!» – властно скомандовал князь, не переставая шептать на своём шелестящем наречии, и Агнеша понял, что слышит слова Дрефа только в голове. От испуга юноша оступился и чуть было не упал. Великий князь леса продолжал шептать, его Слова ещё сильнее опутывали Агнешу, который не знал, что делать – Агнеша никогда не учился волхвованию. Когда ворожба окружила сварогина плотным зеленоватым туманом, юноша даже вскрикнул, пытаясь отмахнуться от Слов руками. Но чем пуще боролся с ворожбой сварогин, тем крепче опутывали его зелёные Слова Дрефа. «Твой страх сильнее твоего духа! – раздался в голове Агнешки мягкий голос лесного князя. – А ну-ка соберись!» Юноша попытался так же мысленно ответить Дрефу, что он не умеет волхвовать и не знает Слов, но у него не получилось. Застлавшая мир ворожба будто колола Агнешку, который не выдержал и опустился, закрыв лицо руками. В голове раздался добрый смех, и Слова опали, превратившись в зелёный мох.

– Вставай, – властно проговорил Дреф, и Агнеша почувствовал, как тело против его воли распрямляется. Какова же сила Слова полевика? Сварогин поднялся и робко посмотрел на великого князя, который был ему по колено и, положив руку на сердце, уважительно склонил голову.

– Эх, сколько с тобой работы-то будет! – хмыкнул Дреф, глядя на удивлённого Агнешку. – Человеческие путы с души снимать.

– Человеческие путы? – переспросил сын рыбака Тихона.

– Да, – кивнул Дреф и стал медленно обходить сварогина по кругу, внимательно рассматривая будущего ученика. – Глупости человеческие, что Духу твоему мешают. Правда, эти глупости и у леших стали появляться. – Дреф бросил сердитый взгляд на елмаганов, которые всё это время с недоверием смотрели на человека, и витязи тут же опустили взоры. – Но с мраком невежества нужно бороться, иначе он победит, а ты и не заметишь, – уверенно проговорил Дреф и, встав напротив Агнешки, твёрдо сказал: – Я беру тебя в ученики, как и велел мне в видении Индрик.

От последних слов великого князя удивлённо рыкнул даже Лый, который был уверен в том, что наставником человека будет он.

– Ты тоже можешь помогать ему. – Дреф посмотрел на Лыя. – Но обучить этого отрока тебе не по силам. Даже мне будет сложно распутать всю ту паутину страхов и заблуждений, которая мешает Агнеше услышать Песнь своей Души и Леса. Что же творится сейчас в мире человеческом, если Индрик Дух этого сварогина, – великий князь махнул лапой в сторону изумлённого Агнешки, – свободным и внемлющим назвал?

– Беда, – непроизвольно ответил Агнешка, и Дреф кивнул.

– И, к сожалению, эта беда настолько глубока, что коснулась даже нас, – сокрушённо покачал седой головой Дреф. – Поэтому нам придётся помочь друг другу перед тем, как лесной народ покинет Свет.

– Лесной народ покинет Свет? – удивленно переспросил Агнешка.

– Придёт время, и Боги, и духи, и лешие покинут этот Свет, оставив его вам в полное владение, – ответил Дреф поражённому сварогину. – Только главное, чтобы было что оставлять и кому оставлять. – Леший задумчиво помолчал. – Да и чтобы было кому уходить, – добавил князь, горько усмехнувшись.

– Меня пугают ваши слова, – искренне признался юноша.

– Они и меня пугают, – вздохнул Дреф и, глядя на хмурого Лыя, проговорил: – Отведи моего ученика в третий терем двора, где живут ученики Великого Ведая и йари. Посели в горнице с окнами, покажи трапезную и выдай ему одежду, – велел князь леса, и Лый покорно кивнул. Дреф вновь посмотрел на Агнешку. – Сегодня проведи день с Лыем, он расскажет тебе о городе, о наших обычаях, – сказал князь, и юноша поклонился. – А завтра жду тебя на восходе солнца на Большой Поляне, – мягко проговорил Дреф и вновь посмотрел на Лыя: – Не забудь показать ему, где это, хорошо?

Лый положил лапу на сердце и поклонился Дрефу. Агнешка поклонился тоже, и Дреф ответил коротким уважительным поклоном, чем несказанно удивил сварогина.

– Ну что, – Лый потрепал по спине Агнешку, когда за ними закрылись двери тронного зала, – поздравляю, юный йарь.

– Кто? – удивился сварогин.

– Йарь – ученик князя, – пояснил, улыбаясь, Лый. – Великая честь! Даже я, способный ученик, не был удостоен внимания самого Дрефа, – немного завистливо добавил он и, заметив удивлённый взгляд человека, рассмеялся.