Воин мира

До сих пор я не трогал его. Теперь мы готовы перейти на новый уровень, показывая ему более непосредственную доброту. Как говорил Учитель, который намного выше меня, если ты продолжаете подставлять другую щеку, мало кто может снова ударить вас. Большинство в конечном итоге окажется преображено вашей добротой и перестает отвечать враждебно. Вы готовы войти в эту фазу, мои ученики?»

Ученики кивают, и один из них спрашивает: «Учитель, ты сказал, что когда ты обращаешь другую щеку, то не все люди изменятся?»

«Нет, как показал сам Великий Учитель, некоторые действительно будут продолжать нападать на вас без всяких причин, вплоть до того, что попытаются убить, распять или уничтожить вас психологически. Воин к таким не относится, иначе я бы не пригласил его сюда. Нам действительно нужно проявить доброту до того момента, когда он либо изменится, либо примет решение уйти, чтобы избежать изменений. Мы оставим этот выбор ему».

2 | Главная человеческая дилемма

Воин задаёт Учителю вопрос

Проходит несколько недель, ученики стараются превзойти свои реакции на Воина. Воин замечает изменения в них и перестаёт сыпать оскорблениями. Когда ему удаётся заставить других людей отреагировать на его ругань, он испытывает определённое чувство власти над ними, и это смягчает его чувство бессилия. Когда он не чувствует ответной реакции, его оскорбления больше не дают ему чувства власти, а оставляют только ощущение бессмысленности. Он ещё сильнее чувствует своё бессилие.

В то время как ученики учатся не реагировать, Учитель начинает приносить Воину его ужин. Положив еду на маленький стол, Учитель подходит к двери, поворачивается и несколько секунд смотрит на Воина.

В течение нескольких недель Воин никогда не смотрел на Учителя, избегая его взгляда. Однажды Воин поднял глаза, встретился с глазами Учителя и замер на несколько секунд. Наконец, он опустил свой взгляд и произнёс:

«Я наблюдал за тобой, старик. Ты первый человек, с которым я когда-либо встречался, который вообще никак не реагировал на меня. Я пробовал кричать на тебя, но я никогда не видел ответной реакции, которую я видел у твоих учеников.

Вначале я думал, что ты не реагируешь, потому что тебе всё равно. Но я видел, что ты смотришь на меня, и такое выражение я видел только у женщины, смотрящей на новорожденного. Но ребёнок чист и невинен, как я понимаю.

Но посмотри на меня. Я – развалина с искалеченным телом и душой. Как ты можешь смотреть на меня так, будто я невинен и чист, словно ребёнок?»

Учитель смотрит на Воина несколько секунд, затем отвечает:

«Когда ты смотришь на себя, ты видишь только тело и внешний разум. Я вижу то, что стоит за ними. Я вижу то Я, которое скрывается за внешним обликом. Независимо от того, что с тобой произошло здесь, на Земле, это Я так же чисто и невинно, как когда оно впервые было создано в Безмолвии Духа.

Когда ты будешь готов посмотреть за пределы внешнего «я» и узнать, кто ты на самом деле, дай мне знать, и я помогу тебе».

Прежде чем Воин успел ответить, Учитель вышел.

Учитель задает Воину вопрос

Прошло несколько недель. Однажды Учитель принёс Воину его еду.

И, остановившись в дверях, глядя на Воина, спросил: «Сын мой, расскажи мне о том, что ты называешь «Машиной».

Воин удивлённо взглянул на него, задумался на несколько минут и произнёс: «Когда я лежал в пустыне, наблюдая, как моя кровь впитывается в песок, у меня было ощущение, как будто мои глаза открылись. Я понял то, что ты сказал мне на рынке: «Стремление уничтожить кого-то другого, подпитываясь своим гневом, никогда не может принести мир».

Тогда я понял, что, втянув в войну, меня обманули. Мне дали пустое обещание, что, принося себя в жертву своей стране, я помогу принести мир. Я понял, что это обещание было обманом, что это всегда было обманом, и что это всегда будет обманом.

Я видел, что, если вспомнить далёкую историю, всегда существовала эта сила, которая побуждала людей идти на войну. Так много людей верили в необходимость использования насилия для установления мира. Многие из них использовали это в качестве оправдания своих разрушительных действий. Многие верят, что, хотя они знают в своих сердцах, что использование насилия неправильно, исходящее от врага зло требует и оправдывает их собственный гнев и собственное использование силы.

Я внезапно увидел, что всё это ложь. Я видел, и я на себе испытал, что насилие и сила никогда не могут быть оправданны, вне зависимости от того, что делают другие.

Я увидел тогда, что в мире существует целая система, своего рода огромная Машина контроля над разумом, которая заставляет нас поверить в эту ложь, что цель может оправдать средства. Я видел, как эта Машина прикрывается институтами общества, прячется за идеями, которые составляют основу общества. Я видел, как нас программируют с детства, чтобы мы приняли ложь и поддерживали продолжающуюся борьбу, порождаемую Машиной.

Я увидел, что борьба бессмысленна, что она не приводит ни к какому результату. Я видел, что она никогда не приведёт к миру и не поможет достичь никакой другой позитивной цели. Борьба будет поддерживать только выживание и рост Машины. Я понял, что мои усилия были напрасны, и я почувствовал бессмысленность всего этого и тщеславие. Я чувствовал себя опустошённым. Это был момент, когда я сдался и просто хотел раствориться в небытие. Я не видел никакой цели для продолжения жизни ради поддержания Машины. Я просто хотел быть подальше от всего этого. Когда я выжил и был отправлен домой, они попытались предложить мне обычную помощь в возвращении к гражданской жизни. Я видел, что всё, что они делали, контролировалось Машиной и имело целью держать меня рабом Машины. Весь аппарат отправки солдат на войну и оказания им помощи по возвращении, направлен на поддержку существования Машины. Даже то, что мы называем «нормальной жизнью», контролируется Машиной. Мы утверждаем, что живём в свободной стране, но мы все порабощены Машиной.

«Когда я лежал там, на песке, я знал, что Машина не заботится ни о ком. Отдельный человек совершенно не важен для Машины. Она использует людей для достижения своих целей, и когда им больше нечего предложить, она хочет, чтобы они молчали или оставались в ловушке, страдая от того, что они не могут бросить вызов контролю Машины над людьми.

Я решил, что я не хочу больше иметь дело с Машиной, ни на войне, ни в том, что должно было быть нормальной жизнью. Я восстал против их попыток реинтегрировать меня в общество, потому что я больше не хотел участвовать в обществе, управляемом Машиной. Я протестовал против всего, и именно поэтому я оказался на улице. Но, по крайней мере, я был самостоятельным и больше не контролировался Машиной».

Покорность или протест

Учитель нескольких секунд смотрел на Воина, затем спросил: «Сын мой, ты когда-нибудь задумывался над тем, что и когда ты подчиняешься Машине и когда протестуешь против неё, твоя жизнь по-прежнему контролируется Машиной?»

Воин смотрит с ошеломленным выражением лица. Его ум судорожно работает, но он пытается выиграть время: «Что ты имеешь в виду? Конечно, когда я был в армии, моя жизнь контролировалась Машиной, но с тех пор я восстал против всего того, что хочет от меня Машина, и она больше не может контролировать меня, как это было раньше».

Учитель: «Как Машина контролирует тебя? Где тот механизм, который позволяет ему контролировать тебя?

Воин: «Машина контролирует общество и до тех пор, пока я являюсь частью общества, она может контролировать меня. Чтобы избежать контроля, я вынужден был уйти из общества. Я протестую против всего, что поддерживает Машина, чтобы не подчиняться ей».

Учитель: «Сын мой, у тебя были важные прозрения относительно существования Машины и о том, как она пытается контролировать нас всех. Тем не менее, я прошу тебя подумать о том, что возможно что-то ускользнуло от тебя.