Мои двенадцать увольнений

— Ты об этом? — показала руку, Ковин кивнул, — Моя преееелесть.

Горлум у меня плохо получился, а вот легкий матерок Андрео о собственных умственных способностях был прекрасен. Кольцо больше года таскаю, приятное воспоминание о Новой Зеландии, но когда ищешь доказательства своим беспочвенным догадкам, то находишь их, так и Ковин убедил себя, что я ушла от него к Роме, и нашел доказательства.

— Не замужем.

— Ты это мог выяснить, но не стал.

— Мог, но в личные дела службу безопасности не втягиваю.

— А я личное дело?

— Личное, самое личное, Ники.

— Мне домой надо.

— Не понял?

— Что Вы не поняли, Андрей Владимирович? Я с поезда, не выспалась, хочу домой.

— Не выспалась я понял, а твой дом теперь здесь. Дверь закрыта, окна заблокированы.

— Ты думаешь меня это остановит?

— Надеюсь. Тебе не нравится моя квартира? Хочешь, куплю другую. Но жить мы будем вместе.

— Работать ты меня уже однажды вместе заставил.

— Ники, ну как я без тебя, а?

— Не знаю, жил же как-то.

— Вот именно, как-то. Давай я Славу отправлю за вещами.

— Не люблю, когда в моих вещах роются. Дай ключи. Дней через пять приеду.

— Что ты собираешься делать пять дней?

— Не поверишь, работать. А потом в субботу и воскресенье займусь переездом к тебе. Ну, или просто проведем время вместе без переезда.

— Сегодня же воскресенье. Выходной. Давай ты никуда не уедешь. А утром…

— Что утром?

— Мы проспим, Ники, банально проспим.

— Все планерки и разборы полетов, заманчиво. Но неосуществимо.

— Будем как юнцы встречаться в обед?

— О, слишком далеко наши конторы друг от друга.

— Ники, останься.

— Как хочешь.

Если ему хочется видеть мое храпящее тело рядом, на другое я сейчас не способна, пусть наслаждается. Тело не особо получилось, после «размять спинку» сонливость как рукой сняло.

«И вот какая зараза все время кофе проливает на одном и том же месте». Я в очередной раз любовалась пятнами в холле. И когда нам уже найдут начальника АХО, не могу я уже с этим ковролином, он меня просто выбешивает. Ага, вот и причина, но все же не мешает посмотреть записи с видео, вот этим и займусь на планерке, выслушивать отчеты так утомительно, особенно когда знаешь что ничего не сделали. А вот и злостный проливальщик, скрин на случай разборок. Уж меньше всего я ожидала от него такой пакости, но меры приму.

В обед встретилась с Катей и опять два лба рядом, они меня тоже выбесили, может это легендарные гормональные сдвиги? Екатерине я ничего рассказывать не стала, пока еще и сама до конца не верили, что так вляпалась во все розовые сопли, что раньше высмеивала.

Вот пройдет неделя, у Ковина мозги на место встанут, первая радость от отцовства схлынет и придет он на встречу с адвокатом, отнимут у меня ребенка, и буду я одинокая. Аж разрыдалась от такой перспективы. Хорошо, что одна была в кабинете. Обед мне принес Слава, я опять слишком увлеклась разборкой с управляющей компаний, чтоб вспомнить о еде. В шесть часов Слава опять принес мне перекусить, капитальненько так, аж два блюда, а в восемь уже стоял с моей сумкой в руках и в свойственной ему манере выгонял коллег из кабинета. В салоне автомобиля меня уже поджидали.

— Привет.

— Привет. Проведу с тобой немного времени.

— Ты же еще в это время работаешь обычно.

— Обычно да, но у меня уважительная причина все бросить, семья требует моего присутствия.

— Мы пока ничего не требуем. Мы только немного устали и хотим домой.

— И поедем домой. Пока к тебе домой, но вскоре к нам домой.

— Сегодня с Катей встречалась.

— Она удивилась?

— Ничего ей не рассказала, к ней Чистин двух амбалов приставил, они меня просто раздражают.

— И правильно сделал, что приставил. Я вот тоже приставлю, а то когда узнают…

— Значит, не узнают.

— Что?

— То. Я Славу вон уже загрызла.

Водитель хмыкнул и пообещал показать боевые укусы.

— А представляешь, что со мной станет, если меня будут постоянно сопровождать. Я же буду постоянно злиться, а мне нельзя. Буду на тебя срываться. Хочу родить без лишних нервов.

— Хорошо.

— Спасибо.

— Только мы тогда расписываемся, тихо, без шума.

— Зачем?

— Хочу быть твоим законным мужем. Ну, если тебя не устраивает тайный брак, значит, устрою шумиху.

— А может меня в принципе брак не устраивает?

— Помню, ты одни и те же ошибки дважды не совершаешь. Но я может, сделаешь исключение?

— Совсем не романтичное предложение, Ковин, вот совсем. Знаешь, в эти выходные у меня другие планы, не поеду я к тебе. Да и у тебя будет другие планы.

— Какие же?

— Будешь уверять мою маму и отчима, что ты и есть моя судьба, и если уговоришь, то так и быть заявление подадим, в мой местный загс. Почти приехали. Слава, высади нас здесь, быстрей до дома пешком, чем поворот проедем. Да и завтра на такси поеду, отдыхай, послезавтра нам маршбросок до Ярославля делать.

— Хорошо. Но с работы позвонишь, — даже с какой-то угрозой в голосе проговорил водитель.

— Контроль, сплошной контроль, — пожаловалась Андрею.

— С тобой только так и надо, Ники.

— Сговорились, — почти с драматической скорбью констатировала я очевидное.

Лифт привычно не работал. Старая квартира встретила тишиной, к которой так и не привыкла.

— У тебя тут фотогалерея.

Да, фотографии в рамах стояли где только можно и нельзя. Жаль, что «Пеппи» пострадала при затоплении, но Вик обещал сделать.

— Ага, все надарили на тридцать лет.

— Ты ее так и не открыла.

Про новогодний подарок я и забыла, за два месяца так и не решилась его открыть.

— Почему?

— Все знаю про твои романы, поездка в Париж, несколько недель отношений, подарок на память.

— Из-за Парижа ты меня в Сингапуре и оставила?

— Не хотела портить воспоминания о ночи.

— Николька, — обнял, — просто сьют-класс только на двух рейсах — в Париж и в Сидней. Выбрал с меньшими перелетами до родной земли. Ты действительно думала, что я бы повез тебя на квартиру?

— А что я должна была подумать после звонка экономки с уточнениями.

— Так, с Парижем разобрались. А три недели?

— Не смогла отказаться от предложенного. Три недели два дня и восемь часов среднестатистическая длительность твоих романов. Финальная точка — подарок. За два года столько раз это все видела.

— Открой.

— Нет.

— Открой, Ники. И это не подарок.

Ленточка, оберточная бумага, серебряный футляр, маркерная надпись на крышке «Теперь не потеряешь». Я осторожно открыла. Часы. Моя несчастная «Чайка». Мне точно пора менять фамилию на Рыдалец, второй раз за день ревела белугой.

— Ники, Ники, ну, напридумывала себе, сама и расстроилась из-за выдумок. Знаю, что они тебе дороги. Браслет починили, теперь не будут слетать.

«Механизм тоже заменил».

— Спасибо, у меня очень мало вещей от отца осталось. Слишком много переездов было. Хотя кто из нас больше выдумщик, еще вопрос.

— Оба хороши, — подтвердил Андрео в статусе почти жених.

Самое лучшее утро не зависит от кухни или простыни, в которую я закутана, оно зависит от человека, который сидит напротив. Андрей, немного взъерошенный и небритый (мой винес его не вдохновил).

— На работе все нужное есть. Но запасной комплект привезу.

Черный чай, почти брускеты, омлет. Хозяйка из меня не самая хорошая.

— А у меня на работе даже есть место под пеленальный столик и кроватку.

— Предусмотрительно, но все же может, уволишься?

— Неа.

— Ладно, попытался. Приеду к тебе сегодня.

Пришлось выдать ключи. Как же быстро я привыкла к нежности в его глазах. Как я буду без него? К черту будущее, есть сегодня, я и он, остальное сейчас не важно. Такси развезли нас в разные стороны. День начался рано, надо столько успеть, чтоб вечером освободится чуть раньше. Встретить его не замученной рабочей лошадью, а прекрасной породистой кобылкой. Планы на то и планы, чтоб они не осуществлялись. Я прилегла на минутку … и проснулась глубокой ночью, Андрей был рядом и мирно посапывал. В пять утра меня забрал Слава. Всю дорогу я спала, а собиралась вести активную переписку и перезвонку, ничего, в гостиничном номере очень быстро наверстала упущенное время.