Страница 362 из 379
– Да, спасибо.
Я закатил глаза, достал штопор и открыл бутылку. Я налил два бокала и сел на углу стола лицом к ней.
– Ты действительно знаешь, как испытывать удачу!
– А раздавать деньги своих детей не испытание твоей удачи? Они без тебя помрут с голоду! – шутливо сказал она.
– Это мои деньги, а не деньги детей, и если они не смогут выжить на двадцать миллионов, то они слишком глупы, чтобы передавать свои гены следующему поколению! – фыркнув, ответил я.
Мэрилин погрозила мне пальцем:
– Тебе бы лучше быть подобрее ко мне. А что, если я решу развестись с тобой и забрать свою половину от твоих денег?
– И насколько добрым мне нужно быть? – похотливо спросил я, пошевелив бровями.
Мэрилин покраснела.
– Мужики! – она покачала головой, – Ты знаешь, это один из самых странных разговоров в моей жизни! Мы обсуждаем раздачу миллиарда долларов! Что бы ты сделал с этими деньгами?
Я улыбнулся ей. Сам факт того, что она это спросила, заставил меня думать, что она согласится с идеей.
– Без понятия. Мы говорим о неких серьезных деньгах, например, излечение рака или малярии или чего-то такого. Абсолютно без понятия. Я имею ввиду, это просто ошеломительная цифра! И я не говорю о том, чтобы сделать школы немного лучше. С тем, сколько я могу потратить, я могу купить все школы в штате, а на остатки докупить все школьные автобусы! А что ты думаешь, что нам стоит сделать?
Мэрилин просто ошарашенно уставилась на меня. Не думаю, чтобы она хотя бы как-то осознавала мои денежные ресурсы на тот момент. Да, я ходил на работу, и у меня всегда были деньги на хорошие подарки на Рождество, у нас был домик для отдыха и красивая машина, но единственная экстравагантная вещь, которую я себе позволял – это частные полеты и заказывал лимузины в странных местах. В этом на меня сильно повлиял Уоррен Баффет. Его дети ходили в обычную школу, и ел он в местных ресторанчиках, и был обычным скучным парнем – и одним из богатейших людей не планете! (Он также любил летать на частных самолетах; он сказал, что это одна из его главных прихотей). Год назад он также сообщил о своих планах раздать почти все свои деньги. Мне показалось это весьма интересным.
Если собираетесь стать миллиардером, есть примеры для подражания куда хуже, чем Уоррен Баффет. Черт, да если вы человек, есть примеры для подражания куда хуже, чем Уоррен Баффет!
– Я не знаю. Мне нужно подумать над этим, – прокомментировала Мэрилин. – Ты можешь так? Просто взять и раздать все в своем завещании?
– Да, думаю, что так. Думаю, мы можем создать благотворительный фонд, и потом, когда я умру, большая часть средств пойдет туда. И потом попечитель, возможно, что даже ты сама, будет решать, что делать с этими деньгами. Некоторые такие фонды существуют годами, и выделяют миллионы каждый год. Фонд Говарда Хьюза стоит миллиарды, а он умер в семидесятых. Они каждый год жертвуют миллионы на медицинские исследования.
– Ага. Я просто не знаю, что сказать.
– Ну, как минимум ты подумаешь об этом? – спросил я. – Не думаю, что по закону я могу это сделать без твоего соглашения. В любом случае, не стану пробовать, – я снова наполнил бокалы. – Нам в любом случае надо что-то делать. Как все обстоит сейчас, если мы сейчас не позаботимся об имущественном планировании, то, когда мы умрем, государство вмешается, как бандиты. Налоги на наследство все равно это все перебьют.
– Ну, дай мне время. Это все просто нереально! – ответила Мэрилин.
Мы допили вино, и разговорились о фондах, которым можно передать деньги. Я предложил дом для матерей-одиночек, пока я буду отцом. От этого она подавилась вином, пока я хохотал над ней. Она хотела жертвовать в фонд для безработных продавцов трейлеров, от чего я тоже чуть не поперхнулся вином. Мы уходили спать, смеясь над всем этим.
Парой недель спустя я пригласил ее в офис обсудить это с Джоном и Джейком-старшим. Они доканывали меня на эту тему годами, а теперь им нужно было заняться серьезным имущественным планированием. Мисси тоже вложилась, и воспользовалась своим бездонным списком контактов, чтобы найти агента по недвижимости в Нью-Йорке, чтобы присоединиться.
Так создавался фонд Бакмэна. Мы вложили пару миллионов сейчас, деньги, которые я так и так отдавал на пожертвования, и разобрались с идеей. Мэрилин стала попечителем, но не имела никакой власти, пока я был жив. Она была рада позволить мне управлять всем этим, потому что сама не могла ухватить всех этих нулей. А их было очень много!
В середине марта я посадил Мэрилин в самолет и отправил ее в Майами, взял пару недель отпуска, чтобы побыть папочкой. Я заказлал ей лимузин в аэропорт, который отвез ее в клинику по пластической хирургии. Нам посоветовал эту клинику доктор из болницы Джона Хопкинса. Кажется, все лучшие пластические хирурги в Голливуде или Майами там. У Мэрилин не было очень серьезных шрамов на животе, но она стала от этого очень застенчивой, и там пообещали, что они могут значительно его уменьшить. Я сказал ей попросить скидку на увеличение до пятого размера и подтяжку лица, но она отказалась.
Мэрилин вернулась с маленьким красным следом на животе, который должен был затянуться и быть практически невидимым. Она была в экстазе от проделанной работы, и рассказал мне о самых удивительных штуках, которые они творят с пересадкой волос. Нет, я не был лысым, еще нет; ну да, я немного облысел на затылке. Я ответил вопросом, сделала ли она грудь, и потом сам лично проверил это. Это были все еще ее приспособления, но после пары недель без них я не жаловался.
В июне мы полетели в Ютику, оставили детей и Пышку на родителей Мэрилин, и затем на неделю отправились в Хугомонт, после чего поплыли на гидросамолете с вещами в Пуэрто-Рико, и проплыли по южным Карибам. Мы не были в круизе с нашего медового месяца, и мы с Мэрилин заслужили отдых подольше. Мы не стали брать огромных яхт за двадцать тысяч в неделю, а только один сравнительно большой однопалубный лайнер. В Хугомонте мы позаботились о полном загаре Мэрилин, но на корабле я уговорил ее надеть парочку очень маленьких закрытых купальников около бассейна. Результаты работы клиники были настолько хороши, что она уже не чувствовала себя неловко.
После круиза мы полетели обратно в Ютику, и попали в другой вид семейных проблем. Тем летом ее родители купили новый дом в одной из более симпатичных частей Ютики, недалеко от Парквэй, и снесли старый домик, и поставили новый модульный офис на его месте. Мы поехали посмотреть (я уже видел его в прошлой жизни, но все это было в новинку для Мэрилин). Ей было немного грустно от того, что ее старый дом был разрушен. Я же подумал, что это похоже на огненную ловушку и рассадник для крыс, и желал, чтобы у меня были фотографии! Хэрриет отвела нас в сторонку и сказала, что Большой Боб хотел бы увидеть меня в своем офисе. Я бросил взгляд на Мэрилин, пожал плечами, и побрел туда.
Мне стоило оставаться на Багамах! В офисе Большого Боба был второй человек, высокий, лысый и нездорово худой, кого я тоже помнил из прошлого. Это был Марк Фалвелл, бухгалтер Большого Боба, и его присутствие могло означать только одно.
Большой Боб хотел занять у меня денег.
Большой Боб был чудесным парнем. Он был превосходным отцом, щедрым жертвующим в церковные фонды, и о нем хорошо отзывались в Ютике. Он был отличным бизнесменом семейного уровня, продающим качественный продукт, честно относясь к покупателю, всегда отдающим долги, и обслуживая свои продукты намного лучше, чем средние по индустрии.
И он был абсолютной катастрофой в управлении большим коммерческим предприятием.
Я знал его десятилетиями, и безмерно его уважал. Не считая каких-то стычек и проверок в начале, когда мы только познакомились, Лефлеры приняли меня, и были для меня куда большей семьей, чем моя собственная. Но все же у Большого Боба были свои тараканы, и все они ыли связаны с Домами Лефлеров.
Большой Боб управлял своей компанией с несколькими приоритетами. В самую первую очередь он выжимал оттуда деньги, как в последний раз. Если бы это была корова – он бы ее так выдоил, что она на ногах стоять бы не смогла, не то, что пастись. Во-вторых, в семейном кругу шутили, что ему нужно расширять компанию, чтобы устроить туда всех своих детей. Он относился к Домам Лефлеров как к гигантской конторе по трудоустройству для нанятия своих же детей. В-третьих, он прилагал все усилия для того, чтобы снизить свою налоговую нагрузку, что в целом хорошо, пока бизнес-решения не вредят развитию и деятельности компании.