Страница 17 из 379
– Я хочу пойти на занятия по самообороне, – объявил я.
Мама озадаченно посмотрела на меня, а Папа ответил:
– Я думал, что твой план теперь всегда убегать?
– Ну, а что если меня поймают? – ответил я, на что он фыркнул, а мать нахмурила брови.
– Хочешь что-то конкретное? – спросил он.
Я кивнул.
– Не знаю, помнишь ты или нет, но Лэнс Мияги был со мной в Хэмптоне, его отец учит людей карате или чему-то такому в Йорк Роад, Тимониум. Интересно, можно ли что-то придумать с этим.
Хэмильтон подслушивал нас с кухни. Хохоча, он вышел из дверного проема.
– Будешь учить карате? – он продолжал смеяться и махать руками, подражая ударам карате.
– Можно мне его на нем использовать? – пробубнил я.
– Эй, Сьюзи, Карл хочет учить карате! – сестра сбежала вниз по лестнице и они начали прыгать вокруг в нелепой драке. Мама с Папой кричали, чтобы те перестали, это закончилось лишь тем, что мой брат идиот на самом деле ударил Сьюзи по руке.
Она принялась плакать и отец отвесил Хэмильтону оплеуху. Их послали в комнаты.
– Ну, теперь это уже не кажется хорошей идеей, верно? – спросила меня мать самым, что ни на есть, не одобряющим тоном.
– Ма, я не виноват, что он придурок. Зачем он вам? Ну, в первый раз же всё нормально получилось!
Папа посмеялся, а Мама поджала губы. Это была долгоиграющая шутка в нашей семье. Я говорил, что в первый раз все было идеально, а как можно превзойти идеал. А Сьюзи, что им потребовалось три раза, чтобы получилось что-то путевое. И только Хэмильтон ничего не говорил, будучи в середине.
– Мне не нравится мысль о том, что ты будешь драться. Это неправильно.
– Мама, я не буду драться. Я буду учиться как не драться, – в этом не было никакого смысла, но моя мать и логика – не самые близкие друзья. Она довольно смышленая, но не сдала бы курс Логики, даже если бы от этого зависела её жизнь.
Папа согласился взять меня в школу Мияги после каникул, хотя бы чтобы осмотреться. Он не сказал, но подразумевал, что мне нужно будет разобраться, как я собираюсь платить за секцию. Он явно не собирался давать мне никаких денег. Однако, в тот вечер, ответ пришел сам собой. Папа пришел домой раньше, а вместе с ним Мистер Штайнер. Хэму и Сьюзи было велено сидеть у себя в комнатах, а я уместился в гостинной вместе с родителями. Встреча получилась короткой.
С исками против студентов из автобуса разобрались примерно так, как и предполагал, но только гораздо быстрее. Он терроризировал семьи и их адвокатов письмами и всё. Единственной проблемой оказалось собрать все подписи. Адвокат раскрыл кейс и вытащил стопку денег, мы с родителями расписались и мне был передан чек на двадцать тысяч долларов.
Тогда это считалось очень серьезными деньгами. Папа ничего мне не сказал, но похоже он в год зарабатывал меньше. А он был одним из старших инженеров в компании. За такие деньги я мог оплатить четыре года в любом из колледжей. Таков и был план.
Мама решила положить деньги на семейный счет.
– Думаю, будет лучше, если их перечислят на мой счет, – объявил я.
– Не глупи. Никто не даст тебе таких денег. Это на будущее, – сказала она.
Штейнер поднял бровь услышав это, но я лишь спокойно ответил.
– На чеке написано моё имя, не ваши. Я ничего не имею против того, чтобы положить их на сберегательный счет… но он будет открыт на моё имя.
– Нет, никогда! – она злобно глянула на отца, – Ты так и будешь сидеть? Он же просто потратит все деньги!
Папа не согласился с ней сию же минуту. Вместо этого он посмотрел на меня и спросил:
– Что у тебя на уме?
Мать буквально закричала.
Я не обратил на неё внимания и ответил.
– Ну, сберегательный счет неплохое начало, но я знаю, что могу получить куда больше благодаря брокерству. Фондовые рынки в целом в течение большей части последнего десятилетия в среднем приносили где-то около девяти-десяти процентов дохода, что немного выше сберегательного счета. Если я сохраню эти деньги на будущее, я должен заставить их работать на меня.
Мама продолжала буйствовать, пока папа и Мистер Штайнер хвалили меня.
– Ширли, успокойся, он прав.
Мать притихла, без особой любезности, затем отец добавил.
– Есть какие-то конкретные идеи?
У меня были кое-какие мысли, но я просто сказал:
– Ничего такого. Возможно общая биржа, возможно валютные рынки. Но я смотрел бы в сторону товаров.
Это озадачило их. Штейнер влез в разговор и спросил:
– Товары? Как пшеница и апельсиновый сок?
– Скорее нефть.
– Нефть!?
– Да ты с ума сошел! – заявил отец.
Я ухмыльнулся.
– Безумный, но хитрый. Вы хотели знать, что могут математики? Вот вам пример того, как теория вероятности вяжется с финансовым анализом.
– О чем ты, черт подери, говоришь? – спросил мой ошарашеный папа.
Адвокат, однако, перебил его.
– Я бы выслушал. Он был прав насчет исков, в конце-концов. Продолжай, Карл.
Я улыбнулся.
– Так, я правильно говорю – арабы ненавидят евреев, верно?
– Арабы и евреи? О чем ты, во имя господа, говоришь?
Громом пронесся отец.
Я поднял свою руку.
– Следи за мыслью. Арабы ненавидят евреев. Это факт. За последние двадцать лет у них было три войны. Первая в 1948, вторая в 1956, третья в прошлом году.
– Да, и во всех трёх арабам подали их же головы на блюдечке! – отметил Штайнер.
– Это так, но разве теперь они друзья? Или вы согласны, что это ребята друг друга от всей души ненавидят?
– Верно.
Я продолжил.
– Хорошо, давайте применим теорию вероятности. С 1948 по 1956 год – прошло 8 лет. С 1956 по 1967 год – 11 лет. Средний интервал между войнами составляет 9,5 лет. Вы со мной? – отец и мистер Штайнер кивнули. Мама была полностью потеряна и недоверчиво уставилась на меня, – Итак, ради простоты, скажем, они в мире по 10 лет. Это означает, что шансы на войну в любом конкретном году составляют 10 процентов. Как только вы определитесь с вероятностью войны, можно применить теорию вероятностей к последующим действиям.
– Продолжай, – сказал юрист.
– Если мы предположим, что в любой год вероятность войны – 10 %, то вероятность её избежания – 90 %. Значит сейчас, год спустя, у нас был шанс 90 % избежать войны на среднем востоке.
– Которой не было, – сказал папа.
– Верно. Значит какие шансы на избежание войны в следующем год?
– Как ты и сказал 90 %.
– А спустя год? – надавил я.
– 90 %, как ты и говорил! А что, разве нет?
– Весьма таки. Шансы избежать войны в течение двух лет подряд составляют 90 % из 90 % или только 81 %. Шансы избежать войны в течение трех лет подряд – 90 % из 90 % из 90 % или примерно 73 %. Четыре года выйдет 64 %, пять лет – менее 60 %, и через шесть лет мы едва сможем добиться пятидесяти пяти шансов не застатать еще одну войну между Израилем и его соседями.
– Значит… к 1973 вероятность новой войны в Израиле составляет пятьдесят на пятьдесят? – спросил папа.
– Именно.
– Хорошо, но что теперь? Они ненавидят друг друга. Это все знают!
– Оставляя в стороне другие разногласия, арабы, вероятно, снова проиграют, как и в любой войне, в которой они принимали участие раньше. И, как и в любой другой войне, они будут обвинять всех, кроме самих себя, в частности, Соединенные Штаты и Западную Европу. В последний раз, когда у них была война, они захватили Суэцкий канал, но теперь что они могут сделать? Что есть у арабов, что хотят все остальные, и что они могут отнять у нас?
Внезапно в головах мужчин что-то щелкнуло! Будто одно целое, они прошептали: "Нефть!"
– Точно. Что произойдет в следующий раз, когда арабы станут дерзкими и решат взять Израиль? Мы уже знаем, что это произойдет в ближайшие пять-десять лет, и мы уже знаем, что израильтяне покажут им где раки зимуют. Единственное, что могут сделать арабы, – это перекрыть краны. Цены на нефть взлетят до небес.
– Ну, мы будем качать её здесь. В Техасе и Оклахоме много нефти, – запротестовал Штайнер.