Страница 62 из 110
Коридоры казались бесконечными. Часть замка, отделенная для наложниц, мало меня интересовала раньше. Я не заводил себе скай. Мне хватало шлюх и любовниц побогаче. Мне не была нужна долгоиграющая игрушка с определенными правами. Бесправные мне нравились куда больше. И хотя каждая из моих любовниц мечтала получить официальный статус, я не торопился кого-то приручать. Мне хватало моих волков и лошадей. Только с ней все было иначе.
Когда распахнул ногой дверь в покои Одейи, баордка зашипела и метнулась к стене, выронив склянки с вонючими бальзамами. Они покатились по полу,разрывая тишину и отдавая набатом у меня в висках. Терпение лопалось, как струны в арфе, больно лопалось, с отдачей.
- Пошла вон.
Мадора склонила голову и попятилась к двери, а я уже не смотрел на нее, я видел только ниаду, которая вскочила с постели и теперь стояла посредине комнаты в тонкой длинной рубахе на голое тело, и запах этого тела остро пробивался сквозь ароматы мазей Сивар…запах тела и крови ниады, от которого в голове помутнело, а перед глазами пошли разноцветные круги, окрашивая добычу в самые яркие краски, усиливая восприятие и заставляя сдержаться от рыка, когда увидел, насколько просвечивает через материю её тело, стройные ноги и темные соски под белой тканью. Сама невинность во плоти. Когда я выйду, отсюда ты уже не будешь прежней, Одейя Вийяр… и надеюсь, что и я тоже.
Дверь со скрипом затворилась, и мы остались одни. Она с ужасом смотрела на меня, понимая, что в этот раз я больше не скажу ей, чтоб не боялась или что ничего не случится. Случится. Она видит это в моих глазах, а я не намерен скрывать, что хочу ее.
- Убирайтесь, - прошипела девушка, а я сделал шаг к ней, надевая перчатки и глядя, как расширяются от страха бирюзовые глаза, как учащается дыхание и взрывается в воздухе адреналин.
- Это могла сказать велеария, но не скайя с клеймом принадлежности на спине.
- Для меня это клеймо ничего не значит. Плевать я на него хотела, - вздернула подбородок, но ещё один шаг назад сделала. Лихорадочно оглядывается. Думает, как избежать того, что я намерен с ней сделать и понимает, что никак.
- Сними с себя эту тряпку. Я хочу видеть твое тело.
- Нет!
Сжала рубаху на груди двумя руками. Близка к истерике и отчаянию. Я мог бы разодрать на ней одежду и грязно оттрахать прямо на полу, ломая сопротивление, но я пока не хотел ее боли. Хотя, все может измениться в считанные секунды. Волк берет надо мной верх, он сильнее, и он может захотеть крови. Пусть не дразнит его.
- Саяр!
Оглушительно громко, так что задрожали стекла. Услышал бы не только мой советник, но и стражи на дальнем дозоре. Она вздрогнула, когда дверь приоткрылась.
- Одну из лассарок насадить на кол рядом с остальными. Живьем. Сейчас. Выбери помоложе, чтоб рвать было интересней. Можете ее оттрахать перед этим. Так, чтоб мы все тут слышали, как она орет.
Глаза ниады расширились, и она стиснула челюсти.
- Да, мой дас.
- Не надо! – голос девушки дрогнул, а я усмехнулся уголком рта, зная, что Саяр ждет моих указаний. Моего окончательного слова.
- Выведи лассарку на улицу, раздень наголо и пусть ждет своей участи, пока я не отдам очередной приказ. Свободен.
Дверь снова закрылась, и на этот раз я повернул в замке ключ и сунул его в карман. Обернулся к ниаде и отчеканил каждый слог:
- Снимай! Я жду!
Она сдернула робу через голову, тут же прикрыла грудь руками и скрестила ноги, тяжело дыша, смотрела на меня, сжимая шелковую материю дрожащими пальцами.
- Ублюдок, - прошипела очень тихо, но достаточно громко, чтобы я услышал.
- За каждое твое НЕТ по лассарке. Как тебе такая цена? Одна жизнь измеряется в «нет» Одейи дес Вийяр.
Я обошел вокруг нее, чувствуя, как раздирает пах от желания швырнуть ее на пол на четвереньки и войти тут же. Глубоко и мощно. Встал сзади, глядя на узкую спину, тонкую талию и крутые бедра.
Линия позвоночника такая трогательно нежная и ямочки ниже поясницы. Саанан меня раздери, но даже они сводят с ума. Клеймо блестело от жира и кровоточило по краям. Где-то внутри сковырнуло как лезвием – ей больно. И тут же злорадный внутренний голос «и вполовину не так, как мне». А я хотел бы в полной мере, чтоб в легких хрипело от нехватки кислорода, когда душу раздирают на части.
Подошел к ней вплотную, проводя пальцами в миллиметре от кожи, и снова обошел её, встал напротив. Наклонился, втянул запах волос, чувствуя, как по телу ниады проходит дрожь отвращения. Провел по её груди пальцами в перчатке, дразня соски и глядя в ее глаза, горящие ненавистью, чувствуя, как возбужден до предела, до сумасшествия, готов опять кончить вхолостую, просто трогая ее грудь. Если возьму соски в рот, меня разорвет от наслаждения. Сука! Саананская сука! Что ж она творит со мной?!
Сжал сильно грудь от ярости, и когда она охнула, в паху прострелило болью. Я буду брать ее долго. Мучительно долго для нас обоих. Пока мне не осточертеет.
Не шелохнулась, смотрит, как заворожённая, в глаза, и я понимаю, что это волк гипнотизирует ее, держит, заставляет оцепенеть.