Страница 5 из 11
Ближе к полуночи приходили соседи, и они все вместе отправлялись в первый ночной обход. Шли гурьбой. Володя брал с собой крышку от жаровни и время от времени стучал по ней специально изготовленной колотушкой-дубиной. Звук получался протяжный и звонкий, будто от церковного колокола. На него откликалась собачка с соседней улицы. Была она маленькая, но голосистая, благодаря чему отпугивала ненавистных «душманов». Можно было подумать, что лает овчарка или, к примеру, питбуль.
Иногда дежурил мужчина с «боксёром» – собакой бульдожьего типа. Огромная слюнявая пасть этого зверя приводила в трепет непрошеных гостей, приходивших на «поле чудес» в неурочное время, и надолго отбивала у них желание шляться по ночам, где не положено.
Хозяин пса рассказывал, как однажды поздним вечером его питомец повёл себя весьма странно: стал лаять и рычать в прихожей. Думали, что он хочет гулять, но «кобелино», выскочив в коридор, задержал там двух громил, ломавших соседскую дверь. Воров сдали в милицию, а вернувшийся с работы хозяин квартиры тут же выдал своему спасителю награду – килограмм мяса. Для того времени это был царский подарок.
5.
Не всегда выпадало дежурить с серьёзной бойцовской собакой. Обычно садоводы обходились своими силами: женщины толпой окружали незваных любителей «ночных прогулок», а затем с помощью угроз и увещеваний выпроваживали их восвояси. Всем миром красавицы с «Поля чудес» не боялись защищать своё добро, но опасаться им всё же стоило. В городах и весях нашей огромной страны в те годы царили безвластие и беспредел.
Разборки между бандитскими группировками со стрельбой и «ритуальным» сожжением конкурентов в их безумно дорогих иномарках – всё это стало жизненной рутиной. Квартирные кражи, вскрытие гаражей – тем более. Выворачивали случайным прохожим пальцы ради не ко времени блеснувшего обручального кольца, снимали норковые шапки, шубы. Тех, кто противился грабежу, безжалостно избивали, случалось – до смерти.
Володю несколько раз останавливали уголовники в безлюдном тёмном месте. Для начала задавали контрольный вопрос: «Дай закурить!» Отвечать надо было вежливо, но твёрдо. Главное – не показать бандитам страха и смотреть им прямо в глаза. Тогда могли отпустить, если увидят, что взять у тебя нечего. Однако тонкости общения с новыми хозяевами жизни знали не все. Многие вели себя с ними дерзко и грубо, а зря.
Не повезло Саше Тычинкину – хорошему знакомому и сослуживцу Владимира. Молодого мужчину пырнули ножом в шею после традиционного «дай закурить». Истекая кровью, он пробежал метров двадцать до ближайшей общаги, схватил трубку телефона, стал набирать номер скорой, но… медленно осел на пол и потерял сознание.
– Как кабана сына зарезали, – рыдал на похоронах осиротевший отец…
…В тот день огромная толпа возмущённых жителей заполонила улицы города. На центральной площади состоялся стихийный митинг, и пламенные речи у гроба не растрогали разве что только лежавшего в нём покойного Александра. Конечно, это было не первое убийство в маленьком волжском городке. И власти, опасаясь волнений, сделали всё возможное, чтобы поймать бандитов по горячим следам.
Преступников оказалось двое. Один – штатный сиделец, освободившийся совсем недавно, второй – сын известного в городе адвоката.
После разговора с разгневанным, но не потерявшим голову папашей юный гангстер вполне ожидаемо отказался от своих первоначальных показаний, и судить его теперь должны были не за убийство, а за банальное хулиганство. Дело представили так, будто он стоял где-то в сторонке, а его подельник сам остановил случайного прохожего, потребовал у него денег на водку, после чего пырнул несчастного ножом.
Процесс затеяли открытый, и в зале городского ДК яблоку негде было упасть. Но даже несмотря на это местный прокурор не постеснялся запросить для адвокатского сыночка минимально возможное наказание. Говорил он спокойно и маловыразительно, а закончил своё выступление перечислением каких-то статей уголовного кодекса. Трудно непосвящённому человеку вникнуть в смысл монотонно-тягучего судебного заседания. А посему мало до кого дошло, что судейские изо всех сил пытаются «отмазать» убийцу!
Володя был в числе тех немногих, кто уловил суть происходящего. Но что он мог сделать против отлаженного государственного механизма? Это был почти что заговор. Судья прибыл из области, и его, похоже, не посвятили в суть завязавшейся интриги. Но выслушав речь прокурора, он сначала бросил удивлённый взгляд на зарвавшегося обвинителя, потом посмотрел на лежавшее перед ним дело, подумал, покачал головой, пожал плечами и… оставил всё как есть.
Формально он был прав: не принято давать подсудимому более того, что запросила сторона обвинения. Но в его силах было перенести заседание, разобраться. Да много чего можно было сделать для торжества справедливости. Не захотел связываться с местными судейскими? Не стал себя утруждать? Или решил войти в долю? Последнее наиболее вероятно. О времена! О нравы!
Вот так после митингов и пламенных речей избежал наказания подлый убийца. Его выпустили в зале суда, а человек, которого долго потом вспоминали добрым словом, погиб. Осиротела молодая женщина с ребёнком, отец и мать убиенного остались без любимого сына. По окончании процесса уставшие от тягостного зрелища люди задумчиво и безмолвно покидали зал. И только потом на кухнях за «рюмкой чая» по сложившейся советской традиции возмущались они, осуждая случившуюся жуткую несправедливость. Открыто возражать власти не посмел никто. Так уж мы были тогда воспитаны. К сожалению, а может быть и к счастью для нас. Трудно сказать, что лучше: бунт или гробовое молчание?
А жена Саши после похорон мужа часто приходила туда, где он работал. И все – от рядового до директора – помогали ей и её маленькой дочери-сиротке – кто чем мог. Милосердие – оно у нас в крови.
6.
Так прошёл первый сезон. На следующий год весной выяснилось, что рубль за зиму сильно обесценился, и большая часть денег, собранных на бурение водяной скважины, пропала по недосмотру председателя. Возмущению садоводов не было предела. Ведь первый закон инфляции в те годы знал любой и каждый: денег у тебя не должно быть в принципе! Получил копеечку – тут же вложи её в любой ходовой товар. Например, в «жидкую валюту» – в водку, которой тогда напрямую расплачивались за что угодно. В крайнем случае – хоть контейнер с зубными щётками купи! Потом продашь, и не пропадут твои денежки.
Кстати, многие дельцы, которых презрительно называли «купи-продай», так и делали. Товар лежал на складе, постепенно увеличиваясь в цене, и использовался в качестве своеобразной валюты, время от времени переходя от одного хозяина к другому. Бартер поначалу правил бал в России – натуральный обмен! Потом появились баксы-доллары, и жизнь торгашей потихоньку наладилась. Найти выход из любого затруднительного положения – это про нас. Голь на выдумку хитра!
Председатель на голубом глазу доказывал, что «он не знал», и слабо отбивался от наседавших на него женщин. К нему трудно было придраться, но все понимали, что этот деляга неплохо нажился на трудовых копейках, которые садоводы со скрипом выкраивали из своих мизерных зарплат. Из тех самых, которые работодатель задерживал на полгода и более. Судиться с негодяем было бесполезно. Какой уж тут может быть суд? Выбрали нового главу садового кооператива, но история повторилась с пугающим единообразием. Собранные деньги, будто по мановению волшебной палочки, исчезали в карманах проходимцев. Третьему председателю пришлось убеждать каждого лично, что он сделает всё возможное, чтобы вода пришла, наконец, на иссушенные участки отчаявшихся садоводов. Не знаю как, но ему поверили. И только на третий год дело, наконец, сдвинулось с мёртвой точки…