В погоне за мужем!

После концерта ведущий праздника предложил сфотографироваться с Жириновским. Лучше бы он этого не предлагал. Народ ломанулся вперед. Все захотели иметь такое фото. Их даже не остановило, что Жириновский был вырезан из картона. Все его обнимали, целовали, групповые фото тоже приветствовались. Это был настоящий праздник победы над действительностью, над проблемами, над долгами. Гуляли до полной луны, которая освещала дискотеку. Молодежь решила продолжить веселье до утра.

В городе Санкт – Петербург в это же время под той же самой луной проходил концерт тоже. Только на Дворцовой площади. Какая маленькая планета Земля! Одна луна освещает все города одновременно. Маша протискивалась вместе с Жанной поближе к сцене. По странному стечению обстоятельств они оказались на празднике жизни в ту же минуту, что и Валентина в Михайловке. В душе так же звучала музыка, захватывало дыхание, стучало сердце в унисон раздающимся аккордам. Только на сцене был Шнур, но без матов. Видно устал платить штрафы. Серега выскочил, закричал: «Питерцы, почему так тихо! Не слышу! Подняли руки! Раз, два, три, в Питере пить!».

Питерцы завизжали, запрыгали, замахали руками, будто гладили впередистоящих людей по голове. Серега пел всеми любимую песню. Маша с Колькой подхватили ритм общего веселия, орали на всю Дворцовую площадь, как хорошо в Питере жить тоже. Жанна оглядывалась по сторонам, в поисках симпатичных кавалеров. Встретилась глазами с бухгалтершей, которая осуждающе на нее посмотрела. В компании всегда находилась Надежда Михайловна Сидорова, бывшая уроженка деревни Михайловки, как цензор благопристойности. Ей было всего пятьдесят пять лет. Но она про это не догадывалась. Молодилась, веселилась, как выпускница на последнем звонке. Ведь душа не имеет возраста, ты же себя не видишь со стороны. Конечно, на следующий день напомнили о годах радикулит, головная боль, геморрой. Но в данный момент «вечная невеста» стучала Кольке по голове и по голове его нового друга Петьки, – сына Жанны. Те отодвигались от сумасшедшей бабушки, которая постоянно их воспитывала, не знали, как улизнуть с Дворцовой площади домой. Там их ждала компьютерная игра. На помощь им пришла Жанна. Она, как и обещала, взяла всех мужчин на себя. Вокруг нее собрались разновозрастные самцы. Дети стали помехой.

– Машка, давай Петьку у тебя оставим с ночевкой, пусть с Колькой в компьютер поиграют, а мы продолжим концерт где – нибудь в ресторане! Поужинаем! – крикнула Жанна на ухо Маше, чтобы самцы слышали тоже.

Бухгалтер Надежда Михайловна услышала последнее слово и тоже изъявила желание перекусить с ними.

– Может ты поужинаешь вон с тем мужиком, что на сцене? – предложила Жанна, показывая на лысого певца, которого Серега вывел из толпы, попросил спеть.

– Я хоть вдова, но себя уважаю, бросаться на бомжей не собираюсь, – обиженно произнесла бухгалтер – землячка.

Маша покосилась на Жанну, помахала отрицательно головой.

– Зачем ты так?! – возмутилась она.

В это время бомж красиво запел, все на Дворцовой площади замерли от его божественного голоса. Песня была так себе юмористическая, про женщину – соратника по стакану. Но голос заставил влюбиться в певца сразу.

Надежда Михайловна открыла рот от удивления. Внешность и внутреннее состояние были настолько контрастно – вымученными, что захотелось плакать.

– Видишь, я тебе плохого не посоветую! – кричала Жанна, – может останешься с ним?

– Нет, пойду с вами, – уверенно заявила землячка Маши.

В ресторане они заказали пиво. Маша кривилась, но цедила эту гадость. Все время звонила Кольке, узнать, как им отдыхается с Петей?

– Машка, нормально отдыхается, отстань от них. В игрушки компьютерные играют, как всегда.

– А вдруг газ забыли выключить? – вздохнула Маша. – Или воду?

Жанна покрутила у виска, возмутилась:

– Машка, ты какая – то зацикленная на проблемах, расслабься, оглядись хорошенько, выбери объект, ты же так замуж никогда не выйдешь! Давай глазки строй.

– А как? – спросила Маша и свела глаза к переносице.

Жанна и Надежда Михайловна наклонились от смеха под стол.

– Ужас, какая ты смешная! – гоготала Жанна, – таким косоглазием всех мужиков разгонишь. Смотри, как нужно.

Жанна ласково улыбнулась парню за соседнем столиком, расстегнула верхнюю пуговицу на блузке, помахала салфеткой, как веером. Он встал, подошел, пригласил ее на медленный танец. Маша с круглыми глазами смотрела на это знакомство, понимала, что так просто и в тоже время так сложно найти вторую половинку. Нужно найти еще такого мужчину, которому захотелось бы улыбнуться. Обвела взглядом весь зал, всех мужчин и вздохнула. Ей показалось, что они все однотипные.

– Не слушай ты эту проститутку, – пододвинулась к Маше бухгалтерша. – Мужик не дурак пошел, легкодоступные девицы нынче не в моде. Мы, тургеневские барышни, – оглядела себя со всех раздавшихся сторон Надежда Михайловна, – не позволим об нас вытирать обувь. У меня муж бриллиантовый был, – вдруг всплакнула она, опрокинув бокал шампанского, запив его пивом. – Понимаешь, Машенька, встретишь ты своего сокола драгоценного, нет лучше бесценного, вот увидишь, упадет, как снег в конце июня. Главное не торопись. Большой город, конечно, темп любит. Но ты оглянись лет этак пяток. А потом выбирай.

– Нет у меня пяток лет, Надежда Михайловна, – грустно произнесла Маша, – у меня только четыре года есть.

– Как четыре?

– Старшая сестра срок дала, – вздохнула Маша.

– Как в тюрьме?! – ужаснулась Надежда Михайловна.

– Да, если не выйду, то в деревню должна буду вернуться. Ее дети поступать в университет сюда приедут. А мне нужно будет квартиру освободить. Так не хочется из Питера уезжать. Мне здесь очень нравится. Артисты на улицах поют, метро есть, белые ночи. Даже пиво и то пить можно, – улыбнулась Маша, с трудом поднимая огромный бокал.

– Давай за нас! – обняла Машу бухгалтерша. – Мы теперь, похоже, с тобой одиночки вдвоем остались. Вон, смотри, Жанна на улицу кавалера потянула. В Питере бабы жадные до мужиков, никогда ни с кем не поделятся. Это тебе ни у нас в деревне. Все общее. А здесь каждый сам за себя. У мужа сестра родная в Италии живет. Вышла за богатого режиссера замуж, за итальянца. Она на Ленфильме работала. Он ее увидел, влюбился и увез в Рим. Прошу ее с кем – нибудь в Италии меня познакомить, не хочет. Боится, что отобью.

Маша посмотрела на подвыпившую новую подругу, задумалась о своей судьбе. Конечно, не хотелось уезжать из Питера. А как себя перебороть? Как научиться строить глазки, чтобы все мужчины приглашали тебя танцевать. Как влюбится, чтобы один раз и на всю жизнь. Как найти бриллиантового, как Надежда Михайловна. Четыре года так мало и так много. Маша боялась, что не успеет влюбиться и выйти замуж. Ее опасения прервала бухгалтерша:

– Смотри, собрала вокруг себя разновозрастных самцов. Еще с Дворцовой площади за нею шли, – шептала на ухо Надежда Михайловна, – к нашему столику их не ведет. Знает, что всех отобью. А тебе они как?

– Я таких терпеть не могу, зализанные, рубашечки на выточках, как у барышень, ужас. Мужчина не так должен выглядеть. Не знаю, как, но точно не в рубашке в обтяжку, – поделилась с нею Маша.

Во время Машиных рассуждений, к ним подбежала Жанна, сексуально наклонилась, пропела в ухо: «Машуля, собирайся, такси уже вызвала, Михайловну довезешь до дома, Петька пусть ночует у тебя. Мне нужно!» – быстро проинформировала она Машу.

– Куда нужно? – спросила Маша.

– Для здоровья! – ответила Жанна.

В тот вечер у Маши было весело. Из комнаты Кольки раздавались страшные крики: «Куда пошел, мудак?», – кричал Петька, обращаясь к компьютеру. Парень, наверное, привык спать то у Михайловны, то теперь у Маши. В общем Петька был без комплексов, потребовал ужин на двоих в комнату, сильно ругался, обучая Кольку новой компьютерной игре.

Маша лежала в освещении белых ночей, смотрела на эксклюзивную люстру в лилиях, оставленную бывшими хозяевами, думала о своей дальнейшей судьбе. Замуж, конечно, нужно выходить. Но не так как Жанна, – каждый день. Маша на примере своих родителей видела, что у мужа должна быть одна жена, у жены – один муж. Остальное, – такая грязь, что миллион ванн не хватит, чтобы это отмыть. А как же любовь? Ведь она есть! Во всяком случае, должна быть. Как у героев сериалов. Они знают толк в любви, в несчастьях, не то что мы. Хотя жизнь – это такое кино, в котором судьба не успевает контролировать сюжетные повороты в сценарии, написанном самим Создателем. Ты из деревни внезапно оказываешься в огромном городе, где так много соблазнов. А у тебя нет иммунитета. Ты как нетронутый цветок, растущий в заповеднике, вдруг вырастаешь в дикой природе, где тебя поливают химикатами, топчут ногами, пытаются вырвать с корнем. Но ты сопротивляешься, хочешь остаться чистым, несломленным обстоятельствами, таким же нетронутым и свежим. Маша оторвала взгляд от лилии на люстре, закрыла глаза, вздохнула: «Хорошо, завтра понедельник, хоть копеечку заработаю, мне нужно Вале помочь ипотеку выплатить».