Черные вороны 5. Мистификация

Едва удерживая рвотные позывы, воя в кулак, который она зажала губами и мысленно умоляя дочь простить ее, выбежала в лес. Голая, избитая, с кровоподтеками, ссадинами и кровью, которая струилась по ногам… Бежала что есть силы, надеясь, что сможет скрыться и когда-нибудь вернуться за своей малышкой. Бежала, ступая босыми ступнями по обледеневшей земле, не обращая внимания на мороз, спотыкаясь о корни деревьев, пока не упала без сознания. Они очень быстро догнали ее. Ахмед пнул ее в живот носком своего сапога и плюнул, сказав, что пусть так и лежит здесь. Сгниет, как собака, не заслужила даже того, чтобы хоронить ее. Это ее и спасло. Что времени тратить не хотел, чтобы в земле мерзлой ковыряться и яму выкопать. И ее нашли… Одному Богу известно, как она выжила тогда. Как не умерла от обморожения…

-           Девочку зовут Александра, верно?

Я не знал, как она отреагирует, но не хотел, чтобы она проваливалась в эти воспоминания. Действовал по интуиции. Посчитал, что нужна встряска.

– О, Боже! Вы что, нашли ее?

– Для того чтобы убедиться в этом, мне нужна информация… Что вы помните, Ирина? Что помните, кроме ее имени?

– У нее очень красивый голос и идеальный слух. Когда я пела ей колыбельную, она с первого раза улавливала мелодию и сразу же повторить могла… Иногда она лежала со мной и гладила меня по волосам, и мы как будто местами менялись – я слушала, а она пела. Слов половину не знала, что-то свое придумывала, а я улыбалась и говорила, что когда она вырастет, то обязательно станет певицей и даже песни себе сама писать будет

- Ее отца зовут Ахмед?

- Не говорите так больше никогда, слышите, эта тварь – не ее отец! Не ее! Отец так не поступает! Он просто наказал меня… за то, что ослушалась… Боже, что он сделает с МОЕЙ девочкой. Она не его! Не его! Заберите ее у него… умоля-я-я-ю.

У нее началась истерика, и сразу же прибежал медперсонал, чтобы уколоть ей успокоительное, а у меня ее слова непрекращающимся эхом… Он не ее отец… Не ее… Понимал, что в виду она имеет. Что такая тварь не заслуживает называться отцом, только червь сомнения внутри подтачивал. Нет, этого не может быть! Это невозможно! И тут же навязчивое «Андрей, в этой жизни возможно абсолютно все…»

Внизу меня ждали Макс с Изгоем. Сидели оба на диване возле ресепшн, такие тихие и смирные, шипя сквозь зубы, что их заставили бахилы надеть. Когда меня увидели, вздохнули с облегчением, встали рывком и пошагали в сторону выхода.

– Ненавижу эти долбаные больницы, давайте убираться отсюда! - чертыхнулся Макс. В его словах было намного больше, чем обычное недовольство или возмущение, и все мы понимали, о чем он.

– Да уж. Приятного тут мало, хотя… - Изгой сделал многозначительную паузу. – Персонал ничего так…

– Ты это о чем? – в недоумении спросил я.

– Не о чем, а о ком, - ответил Макс. – Наш Изгой уже себе тут жертву присмотрел. Брюнетку с третьим размером груди.

– Ну, я рад, что вы не скучали и все успели.

– Слушай, Слава, как она от тебя не сбежала-то? Ты же страшный, как моя судьба.

– Кто это тут обзывается? Мистер смазливая рожа?

– Завидуй молча, жертва пластических хирургов.

– Лучше так, чем лицо женской косметологии.

– Заткнитесь вы, оба! Или это у вас нервное?

– Это особенности нашего общения, брат. Ничего ты не понимаешь. Сигарету дать?

 Остановились возле машины, чтобы покурить. Молча… каждый в своих мыслях. Пока вдруг я не нарушил тишину.

- Дело, похоже, приобретает неожиданный поворот...

- И не только это, Граф! – откашлявшись, сказал Максим.

– Ты о чем?

– Глеб звонил. Мы же все не на связи были… Наверное, тебе стоит выкурить еще одну, - и протянул мне пачку сигарет.

После того, как выслушал, оторопел и молчал долго, всю злость и страх внутри удерживая, а потом сказал:

– Макс, Слава, нам пора наведаться к нашим друзьям из ФСБ. Без их помощи нам тут не справиться…

- Что ты задумал, Граф?