Страница 18 из 23
«Мы и ее найдем, не переживай»
Ехать на лифте мы не рискнули, вдруг еще что неожиданное произойдет. Решили подниматься по лестнице. где-то между шестым и седьмым этажами мы остановились озадаченные увиденным.
− Как в фильме ужасов… − проговорила Акдонирус.
Перед нами оказалась стена из зеленых переплетающихся друг с другом лиан, а на них, удерживаясь бесчисленными крючковатыми лапками, возлежала гигантская – метра три зеленая в черную полоску многоножка. Существо дремало, лениво шевеля хвостом.
«Мы не можем его убить – это же колдун»
− Уверена, уж он-то нас может и даже имени не спросит, − прошептала Аната.
Акдонирус в ее поддержку добавил:
− Предлагаю сначала стрелять, а потом разбираться.
− Я «за»! – согласилась Оланда.
«Вы хотите, чтобы эта громадина свалилась нам на головы?»
− Пусть лучше свалится мертвая, чем живая, − сказала подружка.
«И что я буду потом делать при массовом сотрясении мозгов?»
− Мы можем попытаться пролезть между стволами, − робко произнесла Оланда. – У меня есть ножи…
Я кивнула ей.
Поделившись с Акдонирусом ножом, они принялись разрубать стволы, то и дело посматривая вверх. Существо не шевелилось.
− Скорее, − поторапливала Аната, сгорая от нетерпения.
Наконец, один ствол оказался перерублен. Акдонирус уперся в нижнюю его часть и сломал. Образовался узкий проход, через который было видно продолжение лестничного марша.
Существо нервно зашуршало хитиновой чешуей, вздыбившейся от возмущения за прерванное спокойствие, затем хлопнуло хвостом по лиане.
− Скорее, скорее… Оно смотрит на нас
Второй ствол тоже оказался разрублен, и девушка смогла пролезть. За ней поспешил парень. Но прежде чем, Аната успела последовать за ними, как эти двое с криком ужаса рванулись обратно, помогая друг другу.
Аната ошалело уставилась на них.
− Вы… чего?
− Он там! – выкрикнула Оланда, дрожа от страха.
«Кто?»
− Не знаю! Волосатый такой с этой штукой на шее, − девушка жестом изобразила круг вокруг своей головы. – Не помню… как называется.
Оба были страшно напуганы. Они отошли от дыры и прижались к лианам, стараясь что-то рассмотреть. Аната тоже приблизилась к растениям.
− Идет, идет… − тревожно заметил Акдонирус и попятился.
«Не шевелитесь», − попросила я.
В отличие от них я не спускала глаз с многоножки. А эта тварь окончательно проснулась и с открытой акульей пастью зависла над нами. Существо выбирало себе добычу. Я направила в сторону чудовища посох, собираясь напасть первой.
За стеной из лиан послышался грозный рык. От этого звука я едва не поседела. А у многоножки мгновенно изменился интерес. Она выгнулась дугой, и отыскав просвет между стволами, пробитый недавно, рванулась навстречу с рычащим зверем. Она ловко проскользнула за стену и шлепнувшись на ступени, стала подниматься по ним вверх. Затем скрылась за поворотом, ускользнув в коридор.
Мы поспешили пролезть через дыру и последовали за чудовищем.
Снова раздался жуткий рык, затем шипящий свист…
Мы осторожно выглянули в коридор.
Многоножка обхватила своим многометровым плоским телом большое животное синего цвета. Своей пастью она впилась ему в переднюю лапу. Зверь яростно сопротивлялся. Он рычал приглушенно, хрипел, и когда удалось освободить голову, вцепился зубами в шею многоножке.
«Уходим скорее, а то и за нас примутся»
Я потянула Анату за собой.
Мы бегом преодолели еще два пролета и перевели дух, оказавшись в коридоре, в котором, по словам Анаты, скрывался от всех Кюрри.
Подружка указала рукой в дальний конец коридора.
Кюрри лежал на полу в темной комнате и предавался отчаянию. Воздух вокруг него был наполнен депрессивными мыслями с суицидальными наклонностями. Мне вдруг показалось, что колдуны, совершившие самоубийство, сделали это исключительно после посещения этой комнаты. Мысли Кюрри о способах сведения счетов с жизнью были настолько сильны, даже от недолгого пребывания рядом с ним, невольно начинаешь считать их своими собственными. Чуть раньше, чем мы обнаружили убежище Кюрри, я поняла, чем это может грозить.
«Я сама с ним поговорю. Вам лучше не входить. Аната, поручаю тебе этих голубков. Запритесь где-нибудь и помните без Кюрри с вправленными мозгами, я не вернусь!»
− А если на нас нападут бешеные кузнечики? – обиженно поинтересовалась Оланда. Ей тоже хотелось посмотреть на несчастного страдальца.
«Наловите побольше для ужина. Говорят, они аппетитные в жареном виде»
Аната брезгливо скривила носик, представив это «аппетитное» блюдо.
− Фу-у… Но я знаю, кого точно следует ими накормить.
− И кого? – поинтересовалась девушка.
«Того, кто задает многое вопросов», − ответила я перед исчезновением.
Оказавшись в темной комнате, первым делом я зажгла везде свет и раздвинула шторы. Кюрри даже не пошевелился. Затем я открыла окно и сделала так, чтобы внутрь влетели птицы. Много птиц. Я надеялась, что своим веселым щебетанием, они вернут несчастному поэту чувство радости. Но птицы молча покружившись, стали замертво падать вокруг него. Пришлось их оживить и отпустить обратно в парк.
«Ничего, дорогой мой, я найду способ вернуть тебя к нам»
Немного подумав, я материализовала длинное павлинье перо, и склонившись над бесчувственным телом, стала щекотать ему нос.
В гнетущей атмосфере комнаты сразу почувствовалось некоторое замешательство. Мысли, витающие в ней, стали менее четкими, а образы размытыми. Потом наступил момент, и они в миг исчезли, даже дышать стало легче.
Кюрри, поморщившись, чихнул. Затем нехотя повернул голову в бок. Да только я его и там достала!
«Ох, сейчас встану… и превращу эту надоедливую муху в слона!»
Подумал он, сердясь все сильнее.
«Это я-то муха? Ну, знаешь, меня еще так не оскорбляли!»
На лбу Кюрри образовалась задумчивая морщинка.
«Мухи обычно не думают…»
«Хватит тут валяться! Если не встанешь, мои мухи будут преследовать тебя до конца жизни!»
«Не пойму кто это? – Кюрри с трудом разомкнул ресницы. Он смотрел на меня в упор и никак не мог вспомнить, где меня видел. – Ты кто? А впрочем… неважно, − он опять закрыл глаза. – Лучше уйди по-хорошему, а то велю застрелиться… ядром из пушки! В музее одна сохранилась…»
Оставить такую наглость без внимания, я не могла. Немного подумав, я провернула одну маленькую хитрость. Как только Кюрри вновь погрузился в свое привычное депрессивное состояние, его мысли вместо того, чтобы летать по комнате и внедрять в любого, кто попадется на их пути, желание совершить акт самоубийства, начали превращаться в самых разных мух и с жужжанием носиться вокруг его головы. Вскоре от бесчисленных тел лица Кюрри стало не разглядеть.
Кюрри зашевелился, принялся отмахиваться от назойливых насекомых, но все его усилия были тщетны. От злости он выкрикнул:
− Да, что же вы пристали ко мне?!
Потом быстренько придумал спрей и побрызгал пространство вокруг себя. Но и это не особо помогло. А вскоре он и вовсе принялся носиться по комнате, размахивая руками.
«Что кусают?» − вкрадчиво поинтересовалась я.
− Это ты наслала их на меня? О, да… нашла момент воспользоваться моей слабостью! Вообще, чего тебе от меня надо?
«Пришла проведать»
− Спасибо за заботу. Слушай, убери их или… − он задумался. – Точно надену шлем! Уж внутрь они не залетят!
Кюрри считал себя мужчиной, а как всякий настоящий мужчина он умел держать свое слово. Как сказал, так и сделал!
Секунду спустя на голове его красовался блестящий металлический шлем. Колдун презрительно взглянул на меня, и усмехнулся, наивно решив, что этим все и закончится. Но не тут-то было. Мухи были придуманы мной, то есть нереальные, и, полетав вокруг, с новой силой устремились к его лицу. И к самому его большому ужасу с легкостью преодолели прозрачную преграду, защищающую глаза. Кюрри закричал, яростно срывая шлем с головы.
− Кто ты? Говори! Чего тебе от меня надо?