Страница 4 из 27
4 ибо и самое потаенное место, заключавшее их, не спасало их от страха, но страшные звуки вокруг них приводили их в смущение, и являлись свирепые чудовища со страшными лицами.
5 И никакая сила огня не могла озарить, ни яркий блеск звезд не в состоянии был осветить этой мрачной ночи.
6 Являлись им только сами собою горящие костры, полные ужаса, и они, страшась невидимого – призрака, представляли себе видимое еще худшим.
7 Пали обольщения волшебного искусства, и хвастовство мудростью подверглось посмеянию,
8 ибо обещавшиеся отогнать от страдавшей души ужасы и страхи, сами страдали позорною боязливостью.
9 И хотя никакие устрашения не тревожили их, но, преследуемые брожениями ядовитых зверей и свистами пресмыкающихся, они исчезали от страха, боясь взглянуть даже на воздух, от которого никуда нельзя убежать,
10 ибо осуждаемое собственным свидетельством нечестие боязливо и, преследуемое совестью, всегда придумывает ужасы.
11 Страх есть не что иное, как лишение помощи от рассудка.
12 Чем меньше надежды внутри, тем больше представляется неизвестность причины, производящей мучение.
13 И они в эту истинно невыносимую и из глубин нестерпимого ада исшедшую ночь, располагаясь заснуть обыкновенным сном,
14 то были тревожимы страшными призраками, то расслабляемы душевным унынием, ибо находил на них внезапный и неожиданный страх.
15 Итак, где кто тогда был застигнут, делался пленником и заключаем был в эту темницу без оков.
16 Был ли то земледелец или пастух, или занимающийся работами в пустыне, всякий, быв застигнут, подвергался этой неизбежной судьбе,
17 ибо все были связаны одними неразрешимыми узами тьмы. Свищущий ли ветер, или среди густых ветвей сладкозвучный голос птиц, или сила быстро текущей воды, или сильный треск низвергающихся камней,
18 или незримое бегание скачущих животных, или голос ревущих свирепейших зверей, или отдающееся из горных углублений эхо, все это, ужасая их, повергало в расслабление.
19 Ибо весь мир был освещаем ясным светом и занимался беспрепятственно делами;
20 а над ними одними была распростерта тяжелая ночь, образ тьмы, имевшей некогда объять их; но сами для себя они были тягостнее тьмы».
Чуешь, какая жуть, а? По-моему, это прямо про них.
Ну ладно, что же это я все откладываю? Надо написать – пишу. Но помни, это только ради тебя, чтобы ты всяких ужасов без меры не воображал.
Привели в подвал. Велели раздеться. Совсем. Когда я медлила, палач стал помогать, еще больше стыдно стало и пришлось поторопиться.
Волосы сбрили. Они еще и сейчас не отросли, не знаю, как тебе на глаза покажусь, если все хорошо кончится. Тут у всех можно по волосам определить, сколько времени с тех пор прошло, как они сюда попали. Чем волосы длиннее, тем, значит, раньше.
Вроде бы считается, что у ведьмы сила в волосах. Как в Библии про Самсона написано. Может, Самсон-то еврей, так его сила как у ведьм, от дьявола? Ладно, не буду гадать, а то недолго и в ересь впасть. И цитат из Писания с тебя, наверное, хватит.
Инки-то, они знали, что я не ведьма. Стали бы они ведьму посылать за дело веры сражаться? Но волосы все равно сбрили. Во-первых, это очень пугает, на себе испытала, а им надо было мое согласие получить. Во-вторых, они думали меня на костер везти, так чтобы все видели, что все как всегда. Это уж они не ожидали, что дракон в темноте из тюрьмы утащит, и никто не увидит. Да и, в-третьих, что значит – никто не увидит, тюремная стража видела, а они всегда всего боятся и оттого хотят всегда, все и ото всех в тайне держать. Думаю, даже палачу не сказали. Хотя, думаю, ему все равно. И еще хуже думаю – хоть одна настоящая ведьма ими поймана была ли? И вообще они, настоящие, бывают ли? Вот до чего дошла, сама в том подвале побывав.
Вслед за тем к чему-то вроде скамейки или стола привязали. Повыше скамейки, пониже стола. Наверное, на скамейке палачу все время нагибаться трудно, так он всегда за то, чтоб был стол. А на столе им самим не так удобно, в лицо лучше сверху смотреть, а на столе сбоку и как бы снизу получается. То есть это если они хотят, чтобы подозреваемый их видел. Ради того, что если так встать, чтобы на него со стороны макушки смотреть, то есть как бы сверху, то ему будет трудно на задающего вопрос смотреть, а тому будет трудно его выражение лица правильно оценить. Так они все предусмотрели. Для привязывания на этом столе-скамейке деревянные квадратные столбики приделаны. По два на каждую руку или ногу, и один из каждой пары винтом передвигается, то есть они и сжимать могут. Страшнее всего те две больших деревяшки, что могут голову сдавливать. Но их отодвинули и голову даже не привязали – им надо было, чтобы я ее приподнять могла и на все поглядеть – на себя, голую и привязанную – и устыдиться, и на то, что они будут показывать – и устрашиться. И шею не пристегнули – там такой обруч есть, и туловище – еще два обруча, через подмышки и на талии – тоже не стали. Так что я сразу поняла, что пытать по-настоящему сейчас не будут. С другой стороны, когда руки-ноги прикованы, все остальное приковать в один момент можно…
Наорали, что все про мои ведовство и ересь знают.
Велели не отпираться, а то…
И палач всякие гнусные железки показал. Ржавые, закопченные, грязные, специально грубо сделанные. Очень убедительно теми железками гремел. Некоторые доставал из жаровни, красные, светящиеся, и, показав, туда обратно клал. Близко ко мне обычно не подносил. Только иногда. Я невольно старалась отодвинуться. Он же делал деревянную морду, а инки ухмылялись. Значит, это он так для них шутил. Мне показалось, что на эти его инструменты и вообще смотреть не надо было, чтобы до смерти напугаться – по одному только лязгу их друг о друга чувствовалось, какие они прочные, и что с мягким человеческим телом сделать могут. У него и не только железные вещи были… Нет, рассказывать про них подробно все-таки не буду, аття ведь все равно ими ко мне не прикоснулись даже. И еще потому, что тут как раз я уверена, что таких подлых способов причинять зло с помощью разных приспособлений тебе не придумать. Да ведь тебе и не надо пытаться, раз все обошлось. Это надо совсем особенную душу иметь – такое придумывать. Или тут им сам дьявол подсказал? Не верится, что люди на такое сами способны.
Инки по очереди говорили. Один подустанет и охрипнет – другой вступает.
Они мне, кстати, про себя раньше рассказали. Хвалились, чтобы впечатление произвести. Чтобы я противоречить даже не вздумала. Генрикус Инститорис, который Генрих Крамер, рассказал, что он – практик. Много ведьм поймал, разоблачил и сжег. А Яков Шпренгер – ученый теолог. Всякие сложные случаи помогал растолковать. Если ясно, что ведьма, но она удачно отпирается. Понятно, что удачно у них отпираться только настоящая ведьма и только с подсказками дьявола может. Другая бы растерялась. Но переспорить ее все равно надо. А в очень важных случаях, вот как сейчас, они вдвоем допрашивают. Если можно назвать допросом, я замечу, когда им наперед всё ясно, и надо только заставить их измышления подтвердить.
Крамера я не очень боялась. Хотя он как раз запугать старался, про пытки толковал и на палача с его железами кивал. Пока говорил, он на меня глаза выпучивал, всю разглядывал, слюни шумно сглатывал, кадыком подпрыгивая, и охрипшим голосом говорил. Но руки даже за спину прятал. Видать, полапать хотелось, а нельзя, и он это так и понимал, что не положено. Я еще подумала, что мне повезло, что они тут вдвоем, один он мог и не сдержаться. Говорил Крамер без души, не торопясь, вроде как чтобы палач все показать успел, а на самом деле, я думаю, чтобы я не очень быстро испугалась, и он бы на меня, привязанную, подольше на законном основании пялиться мог.
А кроме того, ну что это за фамилия для палача – Крамер? Сам посуди. Ты же знаешь, крам – это хлам, мусор, старье. Крамер – старьевщик. Если не мусорщик. То есть так когда-то, наверное, было. С тех пор крамеры возвысились, и теперь крамер – приказчик в лавке купца, посыльный от купца к заказчику и всякое такое прочее, в общем, помощник купца, уже не старьевщик, тем более, не мусорщик. Но и не владелец собственной лавки, или, в крайнем случае, если владелец, то очень мелкой лавки, продающий, в основном, чужой товар за небольшие проценты сверху, или свой, но очень дешевый – тот же хлам и мусор.