Страница 39 из 58
Боже. Как отец вообще устроил это? Он знает Нину, или это профессор Твейт убедил ее дать мне главную роль?
Меня тошнит.
— Милая?
Пока папа говорит мне все это, я чувствую только гнев. Я так наивна, что не думала об этом раньше. Удивительно, насколько звонок отцу заставляет меня осознать, что розовые очки, которые я никогда не замечала, находятся прямо на кончике моего носа.
Влюбленные на скамейке, за которыми я наблюдаю все это время, встают, и я вижу слезы на их глазах. В течение нескольких секунд они кричат друг на друга.
Как быстро все может измениться.
— Мы отправили тебя в Италию, — продолжает папа, — но «туфелька не подошла». «Академия Клаудио и Ригби» была отличной возможностью для тебя, но закончилась неудачным выходом на сцену и… прискорбными последствиями. Ты когда-нибудь задумывалась об обратной стороне этого случая, Деззи? Мы посылали тебя на бесчисленные прослушивания, ты даже посещала актерские курсы в Нью-йоркском Университете. Мы…
— И поэтому вы отправили меня сюда, — говорю я, наблюдая, как парочка «разрывает» друг друга на части. — Не смогли вынести того, что я хотела получить нормальный опыт. Вместо этого вы позаботились о том, чтобы красиво упаковать все это, присыпать обещаниями успеха и позволить вашей дочери поверить в ложь.
— Деззи…
— Мне нужно вернуться на репетицию, папа. — Мой голос ломается. — Знаешь, репетировать роль, которую не заслуживаю.
— Ты заслуживаешь всего мира, дорогая.
Я вешаю трубку, стискивая телефон также крепко, что становится больно. Влюбленные снаружи уходят, и я тоже.
Остальная часть репетиции значительно менее приятна, и когда Эрик спрашивает меня, что случилось, именно в тот момент я начинаю свою настоящую игру, надевая яркую улыбку и убеждая его, что я в полном порядке и не могу дождаться момента, когда снова буду петь. И впервые за все репетиции, которые когда-либо у меня были, человек действительно убежден моим выступлением: Эрик улыбается, сжимает мое плечо и советует «поднять уровень сексуальности» в моей песне.
— Сделай так, чтобы Клэй-бой разгорячился.
И пока я не выйду на сцену и не начну петь, я буду сидеть здесь, прижав колени к груди и прислонившись к стене, терпеливо ожидая, пока буря от слов моего отца не утихнет.
Глава 19
Клейтон
Я хотел устроиться в глубине, как обычно, но Брант подумал, что будет лучше сесть ближе к сцене, чтобы хорошо видеть Деззи. Окруженный со всех сторон другими парнями из колледжа, я нервничаю. Я постоянно оглядываюсь через плечо, чтобы убедиться, что ничего странного не происходит.
Дмитрий сидит с другой стороны нашего стола и показывает мне то, о чем рассказывает Бранту: это короткая история о видеоигре, которая воплощает любые сексуальные фантазии игрока. А у Дмитрия, оказывается, больные, абсолютно сумасшедшие фантазии, что превратило обычное развлечение в видеоигру с убийственным монстром.
В любом случае, сейчас я развлекаюсь переговорами с гребаным барным стулом. Это одно из тех высоких сидений, на которых я не умею сидеть, поскольку не уверен: на нем нужно сидеть или просто опираться.
Брант хлопает меня по плечу и указывает в сторону двери. Я оборачиваюсь и вижу трех человек. Эрик, с которым познакомился в прошлом году, но нам так и не удалось узнать друг друга, возглавляет вошедшее трио. Рядом с ним идет Хлоя, которая выглядит как страшный побочный продукт ворона, самой смерти, и какого-то персонажа из фильма Тима Бертона.
За ними идет Деззи — она настолько красива, что, кажется, завладевает всеобщим вниманием, когда входит. Она переоделась в сексуальный красный топ без рукавов и узкие джинсы. Убейте меня…
Но на ее лице какая-то глубокая задумчивость. Я вижу напряжение в ее теле еще до того, как она подходит к нам. Ее нога задевает стол, и она раздраженно смотрит на него. Деззи щурится от дыма в воздухе, оглядывает бар и хмурится.
Затем ее взгляд останавливается на мне, и выражение на лице меняется. Напряжение спадает. Тень улыбки пробегает по ее лицу, и походка становится легче.
Это из-за меня?
Я, блядь, будто парю сейчас, глядя на нее.
Надеюсь, я сейчас не улыбаюсь, как тупой недоумок, потому что именно это я делаю в своем уме.
— Деззи, — приветствую я, когда она останавливается передо мной.
— Клейтон, — произносит она одними губами.
Я действительно сейчас сдерживаюсь. Хочу схватить ее и заявить всем в этом помещении, что она моя. Хочу, чтобы каждый глазеющий на нее парень знал, что она занята. Хочу прижаться к ее розовым губам и попробовать их на вкус.
Деззи переводит взгляд и приветствует моих соседей. Брант слегка обнимает ее, а Дмитрий кивает в знак приветствия и чуть-чуть улыбается, поправив очки. За столом осталось всего два свободных места, поэтому Брант предлагает Деззи свой стул, решив просто встать между ней и Дмитрием. Эрик и Хлоя занимают оставшиеся места, из-за чего наш стол переполнен.
Эрик протягивает руку через стол, представляясь Дмитрию. Мне запоздало приходит в голову, что Эрик гей. Я фыркаю, забавляясь перспективой того, что между этими двумя может что-то произойти. «Удачи в разбивании бисексуально-асексуального яйца Дмитрия», — хотел бы пожелать ему прямо сейчас.
Деззи касается моей руки, привлекая внимание, потом спрашивает, из-за чего я фыркаю. Я качаю головой, улыбаясь.
— Не важно. Хочешь что-нибудь выпить?
Деззи отрицательно качает головой и улыбается в ответ. Я некоторое время изучаю ее лицо, пока она наблюдает за остальными. Мне нравится, как загораются ее глаза, когда она слушает разговоры за столом. Я не участвую в обсуждении, но, благодаря ей, чувствую себя вовлеченным в компанию. Хлоя что-то говорит, и Деззи смеется. Эрик протягивает руку и проводит пальцем по татуировке Дмитрия, спрашивая о ней. Брант наклоняется над столом, чтобы прокричать Хлое что-то непристойное, и та, кажется, не в восторге от его юмора, поскольку закатывает глаза. Деззи, однако, смеется так сильно, что заваливается на меня и цепляется руками за мое плечо.
Боже, я хочу, чтобы она поселилась на моем плече. Мне нравится, когда она прижимается ко мне. «Прежде чем эта ночь закончится, — клянусь себе, — я заставлю ее вцепиться своими сексуальными пальчиками в мою спину».
В течение следующего получаса в «Толпу» заходит все больше и больше народа, и нам очень везет, что мы заняли столик заранее. Какого хрена во вторник так много народа? Бар никогда не бывает так заполнен в будние дни.
Деззи, кажется, тоже замечает это, поскольку подталкивает меня локтем и говорит:
— Становится очень шумно!
Я ухмыляюсь и пользуюсь случаем пошутить:
— Очень шумно, — соглашаюсь я. — Не могла бы ты сказать им быть немного тише? У меня проблема: я не слышу, что говорят мои друзья.
Деззи очень сильно смеется, потом хлопает меня по руке и что-то говорит.
Я сосредотачиваюсь на ее губах.
— Что?
Она повторяет:
— Я рада, что пришла.
Ее грудь поднимается и опускается с каждым вздохом. Уже не знаю, из-за чего это: из-за ее лифчика, топа или того факта, что она зажата между мной и Брантом, а может из-за какой-то чертовой магии, но я наслаждаюсь видом, который открывается моим глазам во всей красе.
Я наклоняюсь и говорю:
— Не могу дождаться, когда ты поднимешься на сцену.
Деззи слишком долго смотрит мне в глаза, в то время как ее собственные светятся в тусклом свете лампы, которая висит над нашим столом. И если не ошибаюсь, я чувствую притяжение ее губ. Своим дерзким взглядом она приглашает меня поцеловать ее.
Затем Деззи переводит внимание на сцену. Я тоже смотрю, и замечаю, что народ аплодирует.
В следующий момент Деззи покидает нас. Я вижу, как гитарист уступает свой стул Деззи, когда она поднимается на сцену. Все за столом хлопают, поэтому я делаю то же самое, следуя их примеру, и останавливаюсь, когда вижу, что руки их перестают двигаться. Тогда единственным, что удерживает мое внимание, становится Деззи.