Страница 36 из 58
Деззи: Ладно.
Ладно? И все? Так в десять или одиннадцать? Завтрак или обед? Да или нет? Черт, как же бесит! Мне следует напомнить себе, что это я — чертова причина всех этих странностей. Это моя вина.
Келлен показывает мне экран своего телефона, спрашивая, где находится офис, поскольку хочет связаться со «старым Марвином» перед уходом. Я кивком предлагаю следовать за мной, убирая телефон в карман и отгораживаясь от мыслей о поведении Деззи.
Я веду его к дверям кабинета. После обмена номерами, Келлен благодарит меня рукопожатием, которое я расцениваю как разрешение уйти, и заходит в кабинет. Я проверяю телефон в последний раз, а затем расстраиваюсь еще больше от того, что экран пуст.
Когда поднимаю взгляд, чтобы открыть стеклянные двери вестибюля, входит Деззи.
Мы останавливаемся, замерев от неожиданной встречи.
— Привет, — приветствую я ее первый, широко раскрыв глаза.
Деззи сегодня прекрасна. Волосы волнами спадают на плечи, она одета в зеленый сарафан с желтыми цветами по нижнему краю, и эта вещь является самой яркой из тех, что я видел на ней. Я уже представляю, какими гладкими будут ее ноги, если проведу по ним руками и задеру сарафан, чтобы узнать цвет ее трусиков. Может быть, если вежливо попрошу, она вообще ничего не наденет.
Деззи слегка машет мне рукой.
Ее глаза, светло-карие и мерцающие, кажутся настороженными. Мне очень не нравится то, что не знаю, о чем она думает. Сбросила ли меня со счетов и сейчас просто терпит мое присутствие, или ей хотя бы наполовину не наплевать на то, что произошло в субботу. Я почти поглотил ее. Я был очень близок. Деззи также хотела этого. В ту ночь мы жаждали попробовать друг друга; я мог сказать это по тому, как она притягивала меня к себе каждый раз, когда я отстранялся, или по тому, как каждая клетка моего тела вибрировала от электричества, которое оставляло после себя ее прикосновение, когда она очерчивала татуировку. Я бы нарисовал чернилами дорожную карту на своем теле, только бы она постоянно касалась меня.
— Как поживаешь? — спрашиваю я, не подумав.
Деззи пожимает плечами и улыбается, потом проводит рукой по волосам, заправляя их за ухо. Боже, она такая красивая. Она сжимает губы, и почему-то в этот момент вспоминаю, как она свела ноги вместе, когда я дотронулся до нее на диване.
«Она все еще хочет меня», — решаю я, и волна уверенности проходит сквозь меня.
— Хочешь перекусить? — спрашиваю я ее, скрестив руки на груди и облокотившись на стекло рядом с ней. Я так близко к Деззи, что чувствую запах ее волос.
— У меня занятия, — говорит она и демонстративно указывает рукой на коридор.
В отчаянии я прикусываю изнутри щеку.
Потом Деззи берет меня за руку. Я тону в ее великолепных глазах. Лишь прикосновение ее пальцев к моему предплечью наполняет меня жизнью. Кажется, что я был замороженным в царстве льда и бесконечного холода, а Деззи растопила этот лед в считанные секунды.
— Возможно, позже, — добавляет она.
— Позже, — соглашаюсь я, мои глаза загораются.
В следующую секунду из кабинета выходит Келлен. Он видит Деззи, и его лицо сияет от удивления, а брови высоко поднимаются. Он что-то говорит, и Деззи поворачивается к нему. По выражению ее лица я понимаю, что она застигнута врасплох. Она что-то бормочет, ее лицо становится красным. Деззи не улыбается, хотя и пытается быть вежливой, когда пожимает ему руку. Они обмениваются словами, но я не могу понять ни одного из них.
Чувствую, как сильно ускоряется мой пульс.
Они знают друг друга. Разумеется.
Келлен что-то говорит, а Деззи выглядит обеспокоенной. Келлен самоуверенно улыбается, кладет свою руку на ее плечо и нежно поглаживает.
Какого хрена он прикасается к ней?
Деззи натянуто улыбается и, кажется, пытается сбросить его руку, затем кивает и что-то говорит.
Все эти чертовы разговоры. Все эти чертовы прикосновения.
Вся эта чертова тишина.
Келлен прощается, обходит Деззи и машет мне рукой, на что я отвечаю холодным отстраненным кивком. Стеклянные двери мягко закрываются за ним.
Лицо Деззи заметно мрачнеет после этой встречи. Она поднимает взгляд на меня, и я тут же натягиваю улыбку, решив не показывать злобу, которая сидит в моей груди. Мне абсолютно наплевать на Келлена, даже если он был мил со мной. Его присутствие явно не улучшило день Деззи. Они бывшие любовники? Он прикасался к ней в Нью-Йорке? Он какой-то жестокий засранец из ее прошлого? Всевозможные варианты вспыхивают в моем сознании, словно лесной пожар.
Я киваю в сторону стеклянных дверей и приподнимаю брови.
— Так вы знакомы?
Деззи прикусывает губу, смотрит направо, налево, потом дважды постукивает большим пальцем по своим прелестным губам.
— Секрет.
Я понимающе киваю. Я даже не знаю, что, черт возьми, происходит между ними, но уже хочу избивать Келлена, пока тот не согнется пополам.
— А он знает, что это секрет?
Деззи неуверенно кивает. Ее взгляд бегает по сторонам, в глазах мелькает тревога.
— Почему он прикасался к тебе? — бормочу я.
Что за херню я несу? Не могу представить себе ничего, что прозвучало бы более собственнически, чем это. Мы что в гребаной школе? Я хочу знать, что, блядь, происходит между ними. Может, я провоцирую ее на откровенность.
— Может, потому что ты такая красивая сегодня? — предполагаю я ответ за нее.
Заткните меня. Кто-нибудь, заткните мне рот.
Деззи улыбается, ее щеки снова краснеют. Она отводит взгляд, молча указывает на аудиторию, слегка машет мне рукой и уходит. Я борюсь с желанием окликнуть ее и сказать что-нибудь глупое. Очевидно, я просто полон глупых слов. Я — фабрика глупых слов.
Хочу знать, что произошло между ними, но это может подождать. Деззи снова разговаривает со мной. Именно это сейчас важно.
Мы разговариваем.
Делаю вдох, и половина скопившегося напряжения покидает меня. Толкаю стеклянные двери и сажусь на скамейку снаружи, позволяя утреннему солнцу омыть меня.
Я собираюсь перекусить с Деззи после ее занятий, и эта лучшая новость за последние дни.
И если я правильно разыграю карты, возможно, я «перекушу» ею тоже.
Глава 18
Деззи
Мы сидим за столиком в фуд-корте. Клейтон заказал два гигантских сэндвича с жареной рыбой, а я — сыр на гриле.
Шум здесь стоит просто оглушительный, несмотря на то, что всего одиннадцать часов утра.
Удивительно и в то же время немного печально, что я так быстро простила его. Думаю, что простила. Когда я получила сообщение Клейтона в понедельник вечером, находясь в «Толпе», моей первой реакцией было ощущение полного волнения. Я была так чертовски счастлива получить от него весточку, даже несмотря на два дня абсолютного молчания. Это Эрик сказал мне не отвечать. «Пусть попробует побыть на твоем месте» — настоял он, но, думаю, Эрик просто проецировал на меня свои проблемы с мальчиками.
Я держала телефон в руке всю ночь, поглаживая его и лаская, словно шоколадный наркоман с последним сникерсом в мире.
И вот мы здесь, обедаем в шумном помещении полном сотен людей, разговаривающих, смеющихся и кричащих друг на друга в борьбе за столик. Пока я страдаю в этом хаосе, смотрю на Клейтона, который ест свой сэндвич, и понимаю, что моя жизнь совершенно отличается от его жизни. Пока я подвергаюсь натиску шума, Клейтон находится в покое и тишине.
Он ухмыляется мне через стол, откусывает щедрый кусок сэндвича и жует его с сосредоточенным выражением лица.
Ну, ладно. Может быть, существует какая-нибудь форма внутреннего покоя, которой ему не хватает.
После того как Клейтон сглатывает, он что-то говорит мне, но его рот наполовину забит сэндвичем, локти уперты в стол, а еда зависла у рта.
Я не слышу его. Какая ирония.