Ненавижу эту сделку

Помню, тогда мы и правда смогли уехать лишь к утру, потому как в том доме находили и находили улики, касающиеся его прошлых жертв. Даже странно, учитывая каким он был продуманным. А тут… хранил вещи, вел записи, но, конечно, главной уликой были фотографии, про которые я рассказала, и их, хоть и не быстро, но нашли.

Меня не хотели тревожить, давая время успокоиться, прийти в себя, а я сделала это куда быстрее, чем думала сама, а потому начала отвечать на вопросы еще на месте преступления, помогая всем, чем могла в тот момент. Жаль только, что я так мало знала. Стоун накинул мне на плечи свою куртку, уводя от милой девушки-полицейской, что уже как раз закончила задавать мне вопросы.

- Я понимаю твое рвение, но тебе нужно отдохнуть. – говорит он тихо, приближаясь ко мне.

- Тебе тоже. – улыбнулась в ответ.

- Я отвезу тебя к себе, еще пара минут. – сказал он и, чмокнув меня в лоб, куда-то отправился.

Детектив, видимо, отпрашиваясь или решая остатки дел, вернулся не так скоро, как хотелось бы. Мы ехали к нему уже под светом солнца, что приятно грело кожу. Странно, но за сутки в клетке я даже успела попрощаться и с солнечным светом, потому что тот последний ужин был под светом луны. Но теперь все в прошлом… Я хочу отпустить это. Я не хочу бояться, не хочу снова быть жертвой. Не хочу даже думать, что подобное может произойти еще раз, учитывая мое прошлое и настоящее… Я просто хочу начать жить. И любить.

Мы быстро оказались у него. Детектив был непривычно нежным и ласковым, обращаясь со мной, словно с фарфоровой. Боялся навредить… И я принимала подобное отношение, потому что это было больше нужно даже ему, чем мне. В ванной я провела очень много времени, прежде чем смогла смыть с себя всю грязь и боль, что коркой застыла на коже. Хоть я и старалась храбриться, принимать все, но были моменты, что я поддавалась эмоциям. Особенно в последние пару суток. Нужно просто принять это как побочный эффект. Синдром жертвы, что б его. Но я справлюсь, просто не сразу.

Когда же я смогла все же вылезти из-под холодного душа, переодеться и поесть пиццы в приятной компании детектива, то мне вдруг пришел в голову вопрос.

- А как ты нашел меня? – спросила я, посмотрев на пустую стену, пытаясь проанализировать все.

- Тебе это не понравится. – начал он, отчего я приподняла брови в удивлении. – В твоей куртке во внутреннем кармане был жучок, который я тебе подложил, еще когда ты была у меня. – чуть виновато, но с улыбкой произнес Стоун.

- Ты следил за мной! – со смехом произношу я, кидая в Стоуна подушку.

- Прости. Но я прямо чувствовал, что это будет полезно. Жаль только, что он разрядился не вовремя, по дороге. Из-за этого я так долго тебя искал. Этого дома не было на картах, нигде не зарегистрирован. Он продумал все… - почти сквозь зубы произнёс детектив.

Это была острая тема для нас обоих. Для меня – как для жертвы. Для него – как для полицейского, у которого под носом всегда находился убийца его жены. Тут я ему даже проигрываю. Мне было проще справиться с синдромом жертвы, особенно, когда мы с головой ушли в обсуждение и разбор кучи нового материала, что был теперь у Стоуна на руках. С моей инициативы и даже недолгих уговоров, я все же получила доступ ко всему, начиная погружаться в работу. Посадить его не проблема. Но хотелось во всем разобраться, потому что было очень много вопросов. А теперь у нас есть ответы.

Но Стоуну это давалось не так просто, как мне. Да и в принципе в участке был шум из-за того, что много лет в их рядах был убийца. Никаких подозрений не было, никаких отклонений. Всегда все идеально. И какой же это был удар, когда все узнали, что убийцей стал детектив с приличным послужным списком. А каково же было Стоуну, когда он постепенно начал это осознавать… работать бок о бок с убийцей своей любимой. Такого и врагу не пожелаешь. Один был положительный момент – он всегда его ненавидел. Куда сложнее было бы принять подобное, будь они, хотя бы, доброжелательными знакомыми. 

Во время наших рассуждений, выстраивания догадок я замечала, как он уходил в себя, начиная злиться. В такие моменты я всегда обнимала его, прерывая все дела. Потому что это уже лишь дело нашего интереса. Мы могли бы не копаться во всем, не обсуждать. Просто прийти на вынесение приговора. Все совпало. Мы ничего не изменили бы, ведь все приписываемые ему жертвы подтвердились благодаря фотографиям.

И несмотря на то, что у нас были на руках все улики и вся информация, я не могла пропустить допрос, хоть и была за стеклом. Разрешили, можно сказать, по блату. Как жертве и подруге детектива.

Мой мучитель – Уильям Райдер Чейз, 34 года, не женат, детей ней.

Он все подтвердил сухими «да», когда ему задавали вопросы. Не стал даже пытаться что-то отрицать. Но и выдавать какие-то свои секреты тоже не стал. Допрос вел не Стоун, так как он, все же, заинтересованное лицо, но мы вместе присутствовали там, внимательно наблюдая за надменной ухмылкой Чейза, для которого все это было словно игра. Где-то внутри меня был страх, что он сбежит и снова найдет меня, но подобные мысли быстро улетучивались, когда теплые пальцы детектива сжимали мои.

- Как вы похитили Маргарет Стоун? – спрашивает довольно молодой парень с короткой стрижкой, пододвигая фото по столу.

- Какая разница? – надменно произносит Чейз. – Я не собираюсь раскрывать все свои секреты. Меня итак поймали и посадят. Так какая теперь разница? – его низкий бархатистый голос был уже тошнотворным, а когда его взгляд переместился с молодого детектива на зеркало, за которым стояли мы, то по коже прошлись мурашки.

Вынесение приговора было назначено на утро четверга. У нас со Стоуном было еще два дня, которые нужно перетерпеть. Куда спокойнее станет, когда Чейз окажется за решеткой, а пока я занимала свою голову лишь делом, пытаясь выяснить все тонкости его работы, где главной загадкой стала смерть Маргарет. Я старалась не вовлекать сильно в это Стоуна, потому что видела, как тяжело ворошить старые раны, которые итак периодически кровоточат.