Остров искупления (ЛП)

— Что такое, детка? — спросил я, уже зная ответ. Я снова напугал Джулиет. Мои пальцы скользили по ее телу, достигнув подбородка. Подняв ее голову, я все еще не мог сосредоточиться на ее глазах в тусклом свете.

— Мне нужно вернуться в мой дом, — прошептала она дрожащим голосом.

— Середина ночи. Слишком темно. Спи дальше. Все хорошо, — сказал я, обнимая ее и крепко прижимая к себе, но зная, что я был кошмаром, заставляющим ее дрожать.

Ее губы парили над моей кожей, тепло ее дыхания щекотало мою грудь. Я хотел, чтобы она поцеловала меня — «Дай мне знак, что ты приняла мои извинения». Нежно, ее губы встретились с моей кожей, прямо над сердцем.

Наша связь была как удар током, и я почувствовал то, чего никогда не ощущал раньше. Мое тело застыло — фактически окаменело. Я был в ужасе от ощущения, пробежавшего по моим венам. Ее губы на моем сердце были как оголенные провода, оживляющие меня снова и снова. Джулиет покачала головой, отпустив меня, и ее волосы коснулись моей влажной кожи. В палатке было тепло; два тела, прижатых так близко друг к другу, но, если это не так, я сделаю все, чтобы стало еще теплее. Контроль был у нее, но я был на краю своего.

Бедра Джулиет двинулись вперед, приближая центр слишком близко к моему жесткому члену. Это произошло случайно. На грани срыва я застонал. Желал ее слишком сильно, слишком быстро. Мои пальцы запутались в прозрачном материале ее юбки, сминая ее платье.

«Я не могу это сделать», подумал я. Я был на грани того, чтобы доказать, что она мне нужна, но хотел, чтобы она добровольно отдалась мне. Хотел ее разрешения, но у меня его еще не было. Джулиет не доверяла мне, и я почувствовал скованность в ее движениях, рваные вдохи и влагу, стекающую на мою грудь. Она плакала, и я виноват, что соленая жидкость потекла по ее лицу. У меня перехватило дыхание.

— Я не могу.

Слова были резко озвучены больше для меня, чем для нее. Это не было отказом. Я спасал ее от меня. Она перевернулась на спину, и я последовал за ней, потянувшись к ее лицу, смахивая слезы, увлажнившие ее щеки. Она подняла руку и прижала ее к моему запястью.

— Слезь с меня, — прошептала она. Моя грудь сжалась, это недоразумение.

— Мышка, я не это имел в виду… — Но она села, и я замолчал.

— Слезь с меня! — закричала она. Я отшатнулся от матраса, проведя рукой по волосам, и шагнул к передней части палатки. Я не мог оглянуться назад. Не мог увидеть ее лицо. Я не смогу смотреть ей в глаза. После всего, что сделал, она никогда не простит меня, и мне придется принять этот факт.

Остров слышит твою печаль...

Подобно крошечной мышке, коей он ее назвал, она выбралась из палатки и побежала в джунгли. Ее мысли были беспорядочными воспоминаниями. Ночью она потянулась к его руке и накрыла свое сердце, надеясь, что он почувствовал — страх и волнение, которые струились по венам, щекоча тонкие волоски ее тела надеждой. Никто никогда не говорил с ней таким образом раньше.

«Без тебя темно».

Слова скользнули по девушке, когда она шла уходящим днем, все еще темным, через густой кустарник острова. «Он не имел в виду то, что сказал», решила она. Он не мог знать, насколько пустой для нее была тьма. Как одиноко она себя чувствовала, мечтая о ком-то.

«Я хотела бы, чтобы кто-то заботился обо мне». Рыдания настигли ее, когда она незаметно шла по зелени, поднимаясь все выше, удаляясь от пляжа, удаляясь от его палатки, надеясь потеряться на острове. Она призналась в одном из своих самых мрачных секретов тому, кто мог использовать его против нее. И он отверг ее.

Так не заботился о ней. Он ни о чем не заботился. Если не мог взять ее силой, как один из его бизнесов, которые были куплены и разрушены, то не был заинтересован. Джулиет могла добровольно отдать себя, но он не хотел этого. Парень прижал ее к своей теплой груди, но хотел взять ее даже во сне.

Вырвались еще рыдания, и она прикрыла рот, хотя не было никого, кто бы услышал ее крики. Так был мечтой. «Он не реален», сказала она себе. Его печаль. Его раскаяние. Это была ложь.

Так показал, что может быть заботливым, когда она болеет, делясь своим стейком, но он не мог заботиться о ней. Она покачала головой. Он хотел кого-то контролировать.

«Я не могу этого сделать». Его слова разорвали пропасть в ее груди, ее сердце пронзила боль. Джулиет споткнулась и упала среди толстых скрученных корней у ног. Приподнявшись, продолжала ползти сквозь кустарники, видя свет впереди. Прорвавшись сквозь густую зелень, она подошла к небольшой открытой поляне и упала на колени, чувствуя тепло солнца на своей липкой коже. Она лежала на поверхности богатой земли, позволяя теплу грязи пристать к ее щекам, влажным от слез, которых она не замечала. Девушка раньше не давала им волю, но теперь они текли по ее щекам. Пульс участился, и лежа там, на холодной земле, она позволила себе слиться с окружающей средой.

«Забери власть у него», услышала шепот в своей голове. Закрыв глаза, она почувствовала биение своего сердца, пульс острова под своими щеками и шум ветра над головой. Девушка представляла его за своей спиной, окутывая ее любовью, а не контролем, и обхватила его рукой, как прошлой ночью. Она скользнула вниз, прикрывая грудь, чувствуя удары сердца под своей кожей.

— Джулиет, — услышала она шепот на ветру, но держала глаза закрытыми.

У нее не было слов, чтобы говорить. Она только хотела представить, что сможет доминировать над ним. Желала говорить через прикосновение, контролируя его. Она притворилась, что это его пальцы сжимали ее острый сосок. Пульсация между бедер усилилась, и она медленно вздохнула. Сжала зубы, сдерживая стон, угрожающий вырваться. Выгнула спину, вспоминая единение с ним, когда он прижимался к ней сзади. В своей голове она опустила его руку, позволяя теплу его ладони накрыть ее живот. Использовала свои свободные пальцы, чтобы поднять платье, направляя его руки под материал. Джулиет носила трусики-бикини под платьем. Какой глупой она была. Думать, что она снова сможет рискнуть собой с ним или с кем-то другим.

Она прижала два пальца к возбужденным складочкам, увеличивая болезненную пульсацию. Представила, как его пальцы движутся круговыми движениями, ритмично, как удары по барабану.

Ветер поднялся, лаская ее шею. «Мне нравится прикасаться к тебе, мышка», она слышала, как он шепчет в кожу. Его пальцы взяли контроль, но ее рука накрыла его. Ощущение было таким реальным. Давление таким сильным. Так мог порадовать женщину. Она хотела, чтобы он удовлетворил ее.

«Покажи мне, как», прошептал ветер. Слова смешались с ветерком, шевеля волосы на ее потных висках. Слезы на мгновение утихли. Она была сконцентрирована на физической связи, которой она поделилась с этим человеком. Простая мысль о его пальцах между ее бедрами усилила удовольствие. Выдох сорвался с губ, когда ее тело ритмично задвигалось. Стук пульса в висках смешался со стуком сердца. Ее бедра следовали за пульсом, вибрируя под пальцами, ловкими и жадными. Тело стало инструментом. Внезапно, дикая от нужды, она прижалась к его тыльной стороне воображаемой руки и сунула палец внутрь, чувствуя, как он наполняет ее. Джулиет поднялась на колени, тяжело дыша, сжимая бедра. Второй палец проник внутрь, и она заскулила, когда ее свободная рука вонзилась в твердую, грязную землю.

Ее тело не принадлежало ей. Она была островной богиней, отдавая дань себе, используя его как свою фантазию. Она не позволит ему остановиться, требуя его прикосновения, пока не достигнет своего пика. Воображаемые пальцы партнера танцевали внутри нее, скользящим движением создавая свою собственную музыку. Ее кулак ударил землю, когда Джулиет закричала в освобождении. Длительный стон звучал из ее горла, и она выкрикнула его имя. Девушка отказалась быть его мышкой. Не хотела быть прирученной им.

Ее имя витало в воздухе как колыбельная. Что не соответствовало медленным движениям между бедер, но этот шепот послал волну гнева через нее.