Страница 28 из 57
Да он со мной флиртует, изумилась Света. Только неумело. Видно, и впрямь — "Хороший волк". Однако Ульф рассказывал, что супружеских измен у них не бывает, потому что оборотни все чуют по запаху. И чует не только муж. Разве что…
Гудульф, не сводивший со Светы глаз, за пару секунд едва заметно сник. Пригнул голову, разочарованно поджав губы.
— Выпей вина, Свейтлан, — тут же мягко предложил Ингульф, сидевший справа. — И поешь. Нынче на этих столах праздничное угощенье, его стоит попробовать. Форель в свекольных листьях удалась, и фаршированный перепел. Из него вытащили кости, начинив тыквой со сливками и телятиной. А кожицу присыпали сыром. После ужина я могу проводить тебя до опочивальни. Не стоит одной бродить ночью по крепости, полной альвов. Кто знает, что они выкинут, насмотревшись на то, как их девицы жмутся к оборотням?
Пока Ингульф говорил, его руки накладывали в тарелку еду. Затем он поставил тарелку перед Светой. Ободряюще улыбнулся и отвернулся, показывая, что не навязывается.
А Света молча взялась за чашу с вином — стеклянную, в красивой серебряной оплетке. Коснулась губами края…
И ощутила запах мыла.
Тут так не принято, разъяренно подумала она. Неужели это Ульф? Все подстроил, все организовал? Стол, за которым нет альвийек, чаша, вымытая с мылом, молодые оборотни, один из которых зовется "Хороший волк"…
И альвийку Ульф начал тискать, стоило ей подойти к этому столу.
А затем губы Светы изогнулись в горестной, печальной улыбке. Она глотнула вина. Скривилась, изобразив отчаяние — не для оборотней, этих все равно не проведешь. Для альвийек напротив. Потом негромко спросила, посмотрев на парня слева:
— У тебя быть жена, Гудульф?
— Пока нет, — с готовностью ответил он. И лицо его сразу оживилось. — Но я устал быть одиноким. Если найду женщину, которая не боится оборотней, я буду землю когтями рыть…
Справа от Светы шевельнулся Ингульф — и парень по имени "Хороший волк" осекся.
Так вот чем вас поманил Ульф, решила Света. Предложил позаботиться об особе, которая не боится звериной изнанки. Проверено, страха нет…
— Есть многое в этом мире, что ценится дорого, — вдруг быстро сказал Ингульф, — Но у оборотней больше всего ценится та, что отважна. И может улыбнуться даже зверю. Золото холодно, слава недолговечна. Только улыбка женщины греет в самую холодную ночь, сколько бы лет не прошло.
А ты поумней, подумала Света, взглянув на Ингульфа. Но тут же испугалась, что Гудульф догадается по запаху, что у нее на уме.
Потом она нахмурилась. Сейчас надо думать о том, чего хотят альвы. Не об интригах Ульфа. Хотя…
Может, в этом тоже замешаны альвы?
Сигвейн прибежала в ту ночь — и разбудила, чтобы показать Ульфа, который покрывал женщину в волчьем обличье. На следующий день Ульф объявил, что жена должна найти ему замену. Следом "Хороший волк" Гудульф позвал за этот стол, а умный Ингульф подсунул чашу, вымытую с мылом…
Света невольно уставилась на альвийку, сидевшую за столом напротив. Но через пару секунд опомнилась и опустила глаза. Взялась за нож и корявое подобие вилки, которые Ингульф прислонил к краю ее тарелки. Отрезала ломтик от крохотной, меньше ее ладони, птички. Корочка с запеченным сыром хрустнула на зубах, кусок растаял во рту…
Света этого почти не заметила.
Странная получается картина, подумала она.
Впервые за много лет альвийские девы вышли из Льесальвхейма. И сразу начали заигрывать с оборотнями. Возможно, поэтому их не выпускали из Льесальвхейма раньше — слишком любвеобильны?
Или альвийки так прикрывают свой интерес к одному-единственному оборотню, к Ульфу? Если он станет конунгом, альвы смогут управлять им, используя альвийскую прядь как уздечку. Но пока их управление закончилось звериной шкурой на Ульфе. И его звериной похотью…
Света свела брови на переносице. Хмуро посмотрела на свою тарелку, где растопырил ножки перепел в золотистой корочке.
И асы притихли, блеснуло у нее в уме. Новых гроз не устраивают, очередных носителей дара Одина не засылают. Хотя от постройки моста в Мидгард они вряд ли откажутся. Знать бы, что сейчас замышляют асы?
Света резанула ножом птичью тушку. Затем подумала — в любом случае, мост Биврест не построить без человека с рунным даром. Но для этого асы должны переправить в этот мир веретено норн. Уже второе по счету. Первое уничтожил посланец Локки. Веретено норн…
Света оторвала взгляд от тарелки и посмотрела на соседей по столу.
Ингульф в ответ глянул искоса, приподняв темно-русые ресницы. Гудульф, до этого неспешно нарезавший мясо на своей тарелке, уставился в упор.
— Я думать о своя судьба, — уронила Света.
Оборотни одновременно кивнули. Гудульф степенно, Ингульф едва заметно.
— Судьба решает, как я жить, — печально сказала Света. — Я слышать про норны. Хочу молиться норны, для хороший судьба. Рассказать о норны. Прошу.
Эти двое переглянулись. Света глянула на них умоляюще, уже не притворяясь, и Гудульф поспешно согласился:
— Про норн, конечно, знать нужно. Их трое. Урд, что значит прошлое, скручивает волоконца из того, что у человека за плечами. Ее еще зовут норна Судьбы. К примеру, я оборотень. За мной моя семья, они все оборотни, и Урд прядет из этого основу для моей нити. Вторую норну зовут Верданди, что значит настоящее. Или Становление. Верданди тянет волоконце из того, как я живу сейчас. Вот я приехал сюда, и под пальцами Верданди волокна лягут уже по-другому. А третья, Скульд — норна будущего. Или Должного. Волоконце, что накручивает Скульд на мою нить, тоньше всех. Она прядет то, что лишь должно случиться…
Скульд, полыхнуло в уме у Светы. Локки говорил, что у колдуньи Ауг, которая приводила людей из другого мира, было веретено норны будущего, Скульд.
Что, если переправить человека в Утгард способно лишь оно? И только этому веретену под силу изменить чье-то будущее? Тогда у богов сейчас проблемы. Нового владельца рунного дара сюда не притащишь. Есть одна мастерица рун, но она под присмотром оборотня. К тому же руны ее больше не слушаются.
Но как сказал Ульф — может, еще одна гроза, и ты снова обретешь свой рунный дар? Альвы пришли сюда, асы затихли, но им нужен мастер рун. И альвийки начали виться вокруг Ульфа…
Мне надо подумать над этим, решила Света. Потом сунула в рот следующий кусок перепела. Съела все, что навалили ей на тарелку, запила вином. И объявила, посмотрев на Ингульфа с Гудульфом:
— Я спать. Вы проводить?
По дороге можно еще поспрашивать, мелькнуло у нее. Об альвах, о богах, о Локки.
— Пойти должен кто-то один, — низким голосом проговорил Гудульф. — Выбери себе спутника, Свейтлан Холегсдоутир. Второй останется тут.
Ингульф молча склонил голову, соглашаясь.
О нет, подумала Света. Это слишком похоже на выбор жениха…
Она встретилась глазами с красавицей напротив. И тихо сказала, уже вставая с лавки:
— Раньше я иметь муж.
Следом Света вскинула левую руку. Задрала на ней рукав, бросила:
— Муж дать мне это. Сказать — если надо, показать и просить помощь. Я прошу. Вы сыны Ульфхольм? Мне надо помощь. Проводить меня все. Пять, шесть. Я боятся.
Голос у нее нервно дрогнул. И на всякий случай она приспустила одну из петель кожаного шнурка, обвитого вокруг запястья.
Над столешницей качнулся клык Ульфа, свет блеснул на медной проволочной оправе. Все шесть оборотней, сидевших за столом, встали.
Мой маленький отряд, подумала Света, подхватывая плащ. Еще один подарок Ульфа.
Свейта направилась к выходу — и почему-то все оборотни, которых он отобрал, пошли следом.
Ульф, не изменившись в лице, проводил жену взглядом. Затем посмотрел на светловолосую альвийку, которую спихнул с колен, как только Свейта отвернулась. Хотя кровь до сих пор тяжко билась ниже пояса, требуя излиться в женское тело…
— Скоро приплывет Хальстейн, — вдруг сказала Сигвейн, сидевшая с другой стороны.