Страница 2 из 18
Андрей Степаныч — мужик мировой, пусть он не очень разбирается в менеджменте и рекламе, но жене своей — надежное плечо и сотрудников ее фирмы в обиду не даст. У нас добрые и почти дружеские отношения при всей необходимой субординации. Судя по всему, Рогожин меня ценит.
Просто я умею так убедительно и корректно рассказать о наших изделиях, что даже самые капризные клиенты перестают кривить губы и проявляют интерес. Так должно быть и сегодня вечером. Настройся, Соня, — этот последний заказ перед отпуском должен быть твой!
Водителя Рогожины не держат, моя начальница сама лихо водит свою «Субару», а на заказы к солидным клиентам обычно выезжаем мы с Андреем Степанычем.
Мимо окон внедорожника уже проплывают новенькие двухэтажные особняки. Дербыши — элитный коттеджный поселок, конечно, по местным меркам.
Перед нами высокая кованая ограда с замысловатым вензелем, слышен надрывный собачий лай. Мы загоняем «Форд» на стоянку позади дома, затем в сопровождении охранника идем к дверям. О нашем появлении хозяева уже знают и вполне радушно предлагают осмотреть свои владения.
Я вежливо улыбаюсь, стараясь ближе прижимать к себе потертую сумочку. Еще немного неловко за видавшие виды кроссовки и потертые джинсы. Куртка тоже старенькая, да и макияж я не успела наложить как следует, только тщательно подкрасила губы и немного освежила румянами лицо.
А у этих людей в предбаннике лежат шелковые ковры. А на бесценных дагестанских сумахах спят собаки. Боже! Что же нас ждет в детской или спальне, если, конечно, будет возможность попасть в «святая святых» этой усадьбы.
За все время работы у Рогожиных я повидала немало богатых людей. Все они имеют несколько дорогих машин на разные случаи жизни: в ресторан — иномарка поизящнее, на встречу с партнерами — посолиднее. В их мире обитают ухоженные женщины неопределенного возраста или явно сошедшие с обложки глянцевого журнала, а также загорелые нагловатые дети, пресыщенные всевозможными развлечениями.
Я вроде бы уже привыкла к виду чужой роскоши и меня не так легко удивить, но этот особняк показался мне пещерой Али-Бабы. Здесь буквально все кричало о статусе владельцев — расположение комнат и дизайн помещений, мебель и сантехника, мелкие безделушки и картины, одна оправа которых могла стоить больше моей месячной зарплаты.
Чем бы мы могли привлечь хозяев всего этого великолепия, искушенных людей с отменным вкусом? Разве что историей и традициями местных ковров. Интерьеру коттеджа, пожалуй, не хватало изюминки, какого-то знака отличия и штриха резкой индивидуальности.
На этом я и сделала акцент в нашей беседе с хозяйкой. Именно Ангелина — женщина лет далеко за сорок пожелала увидеть в своей библиотеке натуральный сибирский ковер в русском стиле. Но с каким же скучающим видом эта дама рассматривала эскизы… А потом и вовсе отложила в сторону каталог и пару альбомов с моими личными рисунками.
— Цыганщина какая-то! Слишком пестро и вызывающе.
Неужели это окончательный приговор и моим мечтам о премии перед отпуском не суждено сбыться? Но я не сдаюсь:
— Ангелина Александровна, позвольте предложить вам еще один вариант. Он создан в современном стиле, но с опорой на традиционные мотивы. Я назвала этот дизайн «Роза на снегу». Ваша библиотека оформлена в виде старинной русской избы, именно наш ковер будет прекрасным дополнением интерьера и выгодно подчеркнет связь поколений. Я вижу, вы очень дорожите памятью и чтите историю нашего края.
— Хм… Что ж, давайте посмотрим «последний вариант».
И я не упустила этот крохотный шанс, а в итоге придирчивая «барыня» заказала не один, а целых два наших ковра, потому что якобы случайно я вспомнила об одном старинном рисунке, случайно обнаруженном в архивах Российской Академии Художеств.
Но вот мы уже договариваемся о новой встрече, Ангелина хочет создать ковер со своим родословным древом. Отличная задумка!
И немыслимо дорогая, потому что ворсовый ковер таких размеров будет готов только через полгода кропотливого труда двух стареньких мастериц. У меня сложная и очень интересная работа. Я устала и проголодалась, но голова кружится от эйфории. Мы получили большой заказ и аванс нам готовы немедленно выдать наличными.
Достаю заготовленные бланки договоров, нужно сосредоточиться на сроках и правильно составить тех. задание. Мой начальник доволен и оживленно беседует с мужем Ангелины Александровны за чашкой чая. Кажется, владелец коттеджа легко расстается с внушительной суммой денег, чтобы порадовать супругу.
Как бы я хотела иметь такого приятного и обеспеченного мужа, разве плохо о таком помечтать. А сам ковер? Пушистый белый ковер, в углу которого небрежно брошена алая роза в обрамлении вянущей, словно обледеневшей листвы. Нет, такой «снежной сказки» у меня тоже никогда не будет — слишком дорогой, слишком непрактичный, слишком роскошный… Мой лучший эскиз.
Из Дербышей мы выезжаем уже затемно, на главной дороге какая-то крупная авария, ну еще бы — народ торопится за город в преддверии выходных. Тихо ругнувшись, Андрей Степанович круто сворачивает на объездную «щебенку».
Уф, наконец-то можно расслабиться… Я обмякла на кожаном сидении "Форда", закрыла глаза, сейчас я просто «выжатый лимон». От приятной полудремы меня отвлекает веселый голос начальника:
— Сонь, ты спишь? Живут же люди, а? Во какого тебе надо найти мужика. Чтоб при деньгах и любое пожелание исполнял, только ножкой топни.
— Вряд ли мне так повезет.
— Зачем такой пессимизм? Ты ль не молода, ты ль не хороша? Эх, София, София, был бы я сам годков на «цать» пошустрее…
— Ага! И посвободнее. Ой, лучше не начинайте!
— Сонь, я ж тебе добра хочу. Ты чудесная девушка, а все одна маешься, хорошо еще козла своего дерганого отшила.
— Да я надежды не теряю, я уж потихонечку как-нибудь.
— Я тебе дам совет — ты на любовь-то сильно не полагайся, главное, чтобы человек был надежный и состоятельный. Зачем тебе какой-то нищеброд? Сразу выясняй — есть ли своя хата, какая машина, сколько бабла в загашнике.
— Ну, вы и сказанули! Прям сразу… Да я-то зачем вашему богачу, внешность у меня заурядная, а красоты моего внутреннего мира еще надо разглядеть. Богачи же вечно спешат, у них одни цифры в голове.
Улыбаюсь начальнику, пытаюсь шутить, а у самой на душе кошки скребут. Каждой женщине надо обеспеченного и надежного партнера, и чтобы при этом нежно любил и пылинки сдувал. Слабо верю, что так часто бывает в реальной жизни. И не гонюсь за большими деньгами, лишь бы сам «дорогой» на шее у меня не сидел. Нахлебалась досыта! Так, надо воспользоваться моментом…
— Андрей Степаныч, а разве мне за сегодня премия не положена?
— Ой, Соня, нашла бы ты себе лучше спонсора пощедрее.
— Так если я найду столь достойного кавалера, он мне у вас работать не разрешит. Буду обитать в его золотых апартаментах, купаться в шампанском и есть ложками черную икру. Или красную, она вроде бы даже вкуснее. Райская жизнь!
— Соня, не балуй! Куда мы без тебя.
Я хотела еще что-то иронично ответить в тон, но глаза вдруг ослепила вспышка света, голову будто сжало тисками. Нашу машину здорово тряхнуло и мы, кажется, съехали на обочину, мотор вскоре заглох.
В ушах у меня бесконечно раздавался какой-то противный писк, я тщетно пыталась нащупать дверную ручку и выбраться наружу.
Наконец-то мне помогли. Я чувствовала на плече и талии чьи-то проворные руки, в лицо повеяло октябрьской прохладой, я пыталась заговорить с невидимым спасителем, а потом вдруг острая боль чуть ниже правого уха и… темнота… забытье.
Глава 2. На борту пиратского корабля
Откуда-то сверху издалека, перебивая друг друга, раздавались взволнованные женские голоса:
— Очнулась? Может, снова водой побрызгать? Зоя, я бою-юсь…
— Да, дышит она — дышит, не скули.
— Она уже целый час так лежит. Давай «этим» постучим, пускай оживляют, уроды.
— Тише, вроде открывает глаза. Девушка… Милая, просыпайся. Сволочи, чем-то же накачали!