Страница 3 из 4
С точки зрения преданности делу и важности поставленной цели между ними нет разницы, все решает цена, которую мы готовы платить за конкретную работу. А цель у труженика одна, и она в любом случае не отличается ни романтичностью, ни благородством. Эта цель – выжить, а если повезет, подкопить деньжат и расширить свое дело.
Художники предприимчивы. Они все поставят на карту, лишь бы добиться успеха.
Но если фермеры и владельцы ресторанов готовы часами обсуждать выгоды и недостатки наличных платежей и толковать о марже, то художники предпочитают не касаться финансовой стороны своей деятельности. Они считают разговоры на эту тему вульгарными, даже унизительными. Вдобавок есть риск разрушить распространенную иллюзию, будто люди искусства – это божества, чуждые грубой повседневности.
Впрочем, бывают и исключения. Деньги и материальная сторона жизни настолько заворожили Энди Уорхола, что стали главной темой его творчества. Он называл свою студию фабрикой и однажды заявил: «Зарабатывать деньги – это искусство, работа – тоже искусство, а удачный бизнес – самое лучшее искусство». Он стал печатать принты товаров, знаменитостей и знака доллара. Уорхол воспроизводил банкноты на холсте, а потом обменивал изображения на реальные доллары. Это был хороший бизнес.
Уорхол был невероятно предприимчивым. Но ведь успешный художник всегда предприимчив. Иначе ему не выжить. Подобно фермеру, хозяйке ресторана и строителю, художник тоже руководит своим бизнесом. Он должен нутром чуять колебания рынка и создавать бренд. Лексикон дельцов от искусства ему хорошо знаком, но в приличном обществе он никогда не пустит его в ход, хотя владеет им как родным языком. В противном случае ему не продержаться в этой сфере: ведь он предлагает состоятельным клиентам товар, который не имеет конкретного назначения, пользы от него ноль. Но эти покупатели превыше всего ценят бренд.
Энди Уорхол. Знак доллара, ок. 1981
Неслучайно крупнейшие, исторически сложившиеся центры художественного творчества – Венеция, Амстердам и Нью-Йорк – являются одновременно и крупнейшими рынками предметов искусства. Предприимчивого художника с той же силой тянет к деньгам, с какой любителя граффити влечет к еще не тронутой его кистью стене. Так было всегда.
Питер Пауль Рубенс (1577–1640) был хорошим художником и блестящим бизнесменом. Пока ученики не покладая рук работали в его антверпенской мастерской, больше походившей на фабрику картин, предприимчивый Рубенс посещал великолепные дома аристократов и королевские дворы Европы, дабы сообщить их богатым владельцам, что, если они не желают отстать от прочих высокородных любителей искусства, им надлежит незамедлительно приобрести одно из его гигантских барочных полотен с изображением пышной плоти и разместить его в парадной зале. Именно Рубенс завел в Европе превосходный обычай обходить или объезжать богатые дома задолго до того, как Эйвон-леди[1] услышала призывный звон монет.
Предпринимательская жилка свойственна художнику от рождения. Если он чувствует в себе силы в одиночку создать нечто невиданное, он пойдет на любой риск. Он будет валяться в ногах, вымаливая деньги на оплату студии, покупку необходимых материалов и на пропитание во время долгих месяцев, которые уйдут на осуществление смелого замысла, в надежде, что ему удастся продать свое произведение по цене, с лихвой покрывающей все затраты. У творца еще останутся средства (прибыль), и он вложит их в создание нового шедевра. Если повезет, его он тоже продаст, возможно, чуть дороже. И если все пойдет как по маслу, художник снимет другую студию, лучше, просторнее прежней, наймет подмастерьев и выстроит собственный бизнес.
Интеллектуальная и эмоциональная мотивация – еще не прибыль, но важная составляющая финансового успеха. Прибыль обеспечивает художнику свободу. Где свобода, там и свободное время. А для художника свободное время – самый ценный товар.
Даже Винсент Ван Гог, возможно самый яркий пример романтизированного представителя художественной богемы, на самом деле был очень толковым предпринимателем. Вопреки популярной легенде, он был не убогим бедняком, а деловым компаньоном своего младшего брата Тео, торговавшего произведениями искусства.
Тео умел считать деньги и щедро вкладывал их в старшего брата: ненасытный Винсент по первому требованию получал дорогие холсты и краски (а также крышу над головой, еду и одежду).
Винсент относился к этому жизненно важному источнику средств с почтительным уважением, как мелкий бизнесмен к управляющему своим банком. Он забрасывал Тео письмами, подробно рассказывая, как идет работа, чуть ли не в каждом просил прислать еще денег, всякий раз давая понять, что не забыл о своих обязательствах. В одном из таких посланий Винсент писал: «Я, безусловно, сознаю, что должен зарабатывать своим ремеслом».
Таким образом, оба брата вложились в коммерческое предприятие, которое можно было бы назвать «Винсент Ван Гог инкорпорейтед». Винсент заверял Тео, что вернет все средства, которые тот на протяжении нескольких лет давал ему взаймы. Он понимал, что для успеха в бизнесе требуется гибкость и сговорчивость. В 1883 году он пишет брату: «Я ни за что не упущу серьезный заказ, какие бы требования ни выдвигал заказчик; и неважно, нравятся мне его замечания или нет. Я постараюсь исполнить его желание. А если потребуется, напишу картину заново».
Деловую сторону своей работы, то есть необходимость вкладывать в нее деньги, Винсент растолковывал брату просто, без затей: «Пойми, холст, который я покрываю красками, стоит дороже, чем просто холст». Он даже описал Тео другой вариант действий, на случай если их художественное предприятие потерпит крах: «Дорогой брат, если бы я не отчаялся и едва не спятил от проклятой живописи, из меня вышел бы торговец предметами искусства, и еще какой!»
Довольно оптимистичное заявление. Винсент уже пытался продавать предметы искусства и оказался никудышным торговцем. Тем не менее это доказывает, что у Ван Гога все же была коммерческая жилка: когда дела у него пошли хуже, он решил побыстрее сбыть с рук свой бизнес и подобру-поздорову убраться с рынка.
Я просто обязан зарабатывать своими произведениями.
Возможно, в высказывании Уорхола о том, что хороший бизнес – это лучшее из искусств, не хватает концовки? Возможно, ему следовало бы завершить его словами: «…а лучшие художники – хорошие бизнесмены» – и привести в пример братьев Ван Гог? Правда, их партнерство далеко не сразу принесло коммерческий успех. Но если бы оба не сошли в могилу в тридцать с чем-то лет, когда их проект «Винсент Ван Гог инкорпорейтед» только-только вставал на ноги, очень вероятно, что они успели бы насладиться плодами своих трудов и работы Винсента Ван Гога уже тогда обрели известность и стали вожделенным брендом в мире искусства.
Художник-бизнесмен отнюдь не оксюморон. Предпринимательская жилка играет важную роль в творческом успехе. Леонардо да Винчи как-то обронил: «Я давно заметил, что люди успешные редко сидят без дела и ждут, когда с ними что-то произойдет. Они сами делают шаг вперед, и вокруг них начинают происходить события». Так поступают художники. Они создают события. Творят нечто из ничего.
На самом деле они ведут себя как любой предприниматель. Они независимы, активны, действуют в опережающем темпе и настолько честолюбивы, что не избегают конкуренции, а, наоборот, стремятся к ней. Именно поэтому в начале ХХ века любой человек, претендующий на звание художника, отправлялся в Париж. Там кипела жизнь: толкались локтями заказчики, заводились знакомства, обсуждались новые идеи, создавались репутации. Конкуренция была жесточайшая, большинство работали без финансовой страховки, многие едва сводили концы с концами, но такая жизнь только обостряла их тягу к творчеству.
1
Персис Алби – первый торговый агент американской косметической компании «Эйвон».