Страница 2 из 6
– Я тот, который превратит в дрова древки твоей юрты, а войлок ее в конские потники.
Это было очень оскорбительно. Бай Жакып не мог сказать в ответ ни слово. Пришлось ему проглотить обиду.
– Я тот, – Тизелик кричал на бая Жакыпа. – Кто потопчет тебя до потери достоинства. Я – советник Алооке хана. Я тот, если которого когда вспомнишь, потеряешь дар речи, и твои глаза полезут на лоб.
Бай Жакып почувствовал, что у него прямо сейчас глаза на лоб полезли, и прямо сейчас потерял дар речи. Имя – Алооке хан подействовало на него сейчас как молния. Перед глазами вся жизнь мигом прошла.
– Т-т-ак-сыр, – лепетать начал он. – Я пошлю людей, чтобы приехал Манас.
– Чтобы стрелой! – Тизелик в некоторой степени смягчился от испуганного вида старца бая Жакыпа. – Я его отведу к Алооке хану.
После того, как увидел Тизелик заботы бая Жакыпа по угощению гостей, он совсем размягчился и стал ласковым в отношениях с хозяином кочевья. Бай Жакып приказал своим джигитам, чтобы они зарезали пять кобылиц в честь приезда представителей от Алооке хана. И принялся усиленным угощением гостей, рассадив их в нескольких юртах свободно и с большой роскошью. Тизелик обомлел от такого счастья.
– Бай Жакып! – говорил он. – Если вы будете вести себя так всегда, то Алооке хан может взять на службу твоего болвана.
– Я счастлив, служить ему сам, – говорил бай Жакып.
– Ха-ха-ха! Он может выделить вам земельные наделы для пастбищ вашей скотине.
– Буду весьма признательным его величеству, – поклонялся бай Жакып…
Прошло два дня, как бай Жакып отправил шест человек на поиски Манаса, чтобы сообщить ему об угрозах калмыцкого манапа, который очень беспощаден и грозится сжечь все юрты кыргызов. Манаса так и не было. Тизелик теперь по-настоящему начал злиться.
– Что-за хан, ваш Манас? – Издевался Тизелик. – От испуга не может спуститься с гор? Он боится встречи со мной? Правильно говорят, что он сбежал от Эсенкана.
Но он никак не осмелился тронуть аул бая Жакыпа. Многочисленные аскеры, отдыхающие поблизости, вмиг стерли бы с лица земли Тизелика с его пятьюдесятью жайсанами, попробуй он порушить хоть одну юрту в ауле. Бай Жакып не мог пожаловаться никому, чтобы не произошли ссоры в отсутствии Манаса. Ему приходилось молча выслушивать издевательства Тизелика, хотя ему приходилось покусывать свои губы до крови. С одной стороны, его сдерживала привычка из молодых лет, терпеть любые унижения со стороны калмыков.
– Передайте вашему хану Манасу, – кричал Тизелик от злости, что Манас относился к его появлению с безразличием. – Теперь не ждите пощады от Алооке хана. Теперь зрачки ваших глаз будут смотреть в разные стороны. Теперь ваши девочки станут женщинами. Теперь кровью будете отхаркиваться до конца своих дней. Только слезами будете умываться каждый день.
Тизелик ругался до потери голоса. Наконец, он начал кашлять и перестал ругаться. Сел на своего коня и уехал с толпой жайсанов.
У бая Жакыпа со времени появления Тизелика и услышав имя Алооке хана, потерялся спокойный и устойчивый характер. Жаль, что остался один, чтобы управлять хозяйством. Жаль, что Акбалта и Кошой уехали в Алайские земли, чтобы отыскать следы оставшихся людей нойгутского племени. Хоть бы Ошпур находился рядом, а не уехал вместе с Акбалтой, чтобы поделиться своими горестями. От тех шести человек, которые уехали известить Манаса о требованиях Тизелика, пока еще нет никаких вестей. У него горело все внутри. Не может он найти место, куда себя деть.
– Будьте здоровы, аксакал! – голос человека отвлекли бая Жакыпа от тяжелых мыслей.
– Будьте здоровы, незнакомец! – ответил на приветствие бай Жакып, двояким восприятием появления незнакомца.
– Меня зовут Балкыбек, аксакал! – представился незнакомец. – Мне сказали, что здесь расположились аулы Манаса из Алтая.
Это еще кто такой. Прогнал бы такого любопытного, но все-таки, эти земли пока «чужие», нужно соблюсти правила приличия, ответить надо.
– Да, здесь, аулы Манаса из Алтая, – ответил бай Жакып с трудом, еле сдерживая себя.
– Я приехал с вестями, что Алооке хан собирает войско, – сказал Балкыбек. – Люди говорят, чтобы прогнать Манаса из своих земель.
– Сколько у него войско? – спросил бай Жакып.
– Около пятисот тысяч жайсанов, – сказал Балкыбек. – Я узнал это в городе Маргалан, где собирали войско.
– Может быть, – так хотелось спокойствия баю Жакыпу. – Они собирают войско для других целей.
– Все говорят, – Балкыбек даже обиделся, что оказывают ему недоверие. – Сами жайсаны говорят, что идут они на Манаса. Многие грозились уничтожить Манаса.
– А почему ты прибежал сообщить мне об этом? – спросил бай Жакып у Балкыбека.
– Местные племена кыргызов радуемся, что у кыргызов появился такой богатырь Манас, которого боятся все калмыки. Поэтому мы решили сообщить ему о сборе жайсанов, чтобы об этом было известно Манасу.
– Спасибо, Балкыбек! – бай Жакып был доволен действиями местных кыргызов.
– Передайте Манасу, – сказал еще Балкыбек, собираясь уезжать. – Если ему нужно будет дополнительное войско, мы отправим к нему своих джигитов.
Бай Жакып повеселел в некоторой степени. «О-о, местный народ с уважением относится к нашему приезду в родные земли».
– Спасибо, Балкыбек! Спасибо, нашему народу!
Бай Жакып от радости не мог найти подходящих слов, как выразить свою чрезмерную радость приезду Балкыбека, чтобы оповестить Манаса о готовящемся наступлении войска Алооке хана на лагерь Манаса. Бай Жакып с почестями проводил Балкыбека. Но ему стало очень страшно. После долгих пятьдесят лет опять всплыл в памяти страшный Алооке хан. Встали перед глазами те времена, которые стали свидетелями страшных страданий братьев; сыновей Орозду баатыра. Если Алооке хан, наступит на кочевья Манаса раньше, чем Манас вернется из охоты, то могут повториться опять те же события пятидесятилетней давности. Однако он не мог успокоиться сладкими речами Балкыбека, крепко осознавал, что необходимо доставить самому Манасу известие о намерениях Алооке хана. После того, как исчезла ватага из шести человек, бай Жакып уже никому не верит, что его сообщение дойдет до сыновних ушей. Поэтому, он сам решает донести до сына весть об усилении войска Алооке хана. Он собственноручно оседлал скакуна по кличке Уларбоз, кто попал к нему в качестве дара от богатыря Кокче, в знак уважения отцу молодого хана кыргызов. На пути его постоянно преследовало страшное лицо Алооке хана с узкими глазами…
Высокие горы так сильно увлекли Манаса, ему хотелось подниматься выше и выше. Особенно в таких случаях, когда он оказывался в местах, где окружали его только горы со всех сторон. Видно, только Вечное Синее Небо, а вокруг одни горы. Приходит чувство, если ты доберешься до вершин гор, ты руками можешь коснуться неба. И это чувство тянет тебя вверх выше и выше. Но самому приходится тратить много сил на подъем. Через некоторое время начинаешь чувствовать усталость всего тела. Желание становится мучительным. Он начал уставать от движения вверх по склону горы. Но нельзя присест отдохнуть. Кийик может проскочить через то место, куда поднимался Манас в окружении хребтов многих гор, чтобы его не заметили дикие козлы. Уже с трудом переставляются ноги, которые стали неподъемными. Дыхание тяжелое. Дышится учащенно, как и бьется само сердце, что будто собирается вот-вот выскочить из груди. Шаг, еще один шаг. На глаз расстояние близкое, очень близкое, где-то три прыжка Аккулы. Но ему на подъем, расстояние никак быстро не поддается, оно, будто удлиняется, а место отдаляется от него. Это какое-то бессилие. Бессилие, против которого ты не можешь принять никакие меры. Шаг и еще один шаг, и несколько мелких шагов по склону вверх и Манас оказывается на месте. Слава Тенгри! Одолел высоту. Теперь нужно отдышаться и подать знаки о том, что он на месте. Вытащил из мешочка, который висел на ремне, красный платок и помахал к горе напротив, где должен был находиться Кутунай. Еще раз слава Тенгри! Манас выполнил свои обязательства перед охотниками сполна. Теперь нужно ждать появления диких коз, которых он должен спугнуть в противоположную сторону. Невольно перед глазами возникли члены совета, среди которых не было согласия. Члены совета являются главами племен и народов. Их нельзя подчинить под себя одним только приказом. Одни конечно слушаются, другие могут отторгаться от общего дела. Они ни как сорок чоро, куда Манас, туда и все чоро как один. Надо убеждать всех, доказывать правильности принимаемых решений. Только тогда у всех членов совета появится один интерес к делу, и успех будет обеспечен. На этот раз все члены предлагали разные решения, но не было среди них ни одного приемлемого. Готового решения у него, у Манаса тоже не было. Поэтому он сам ничего не смог предложить. Может быть из-за того, что у него не было предложения, совет не смог остановится на каком-то решении. Возможно…