Инфер 2

– Вечером нас ждет хорошая такая тренировка, – добавил я. – Готовьтесь, гоблины. Мало никому не покажется.

– Можно вопрос, лид?

– Спрашивай, Каппа.

– Зачем нам Формоз?

– Наш нужны точные координаты каждого из этих мирков-опухолей, – ответил я и взглянул вверх. – А еще нам нужен летающий транспорт. Формоз… если к нему ведет водная дорога, то есть шанс, что этот мир где-то неподалеку в океане.

– И что это нам дает?

– А то, что помню я далеко не все, но кое в чем уже уверен – все это дерьмо началось в океане. Весь Атолл Жизни был создан на настоящем умирающем атолле, что находился где-то в теплых водах неподалеку от побережья. Это сердце. Место, которое обладает особой важностью для Первого.

– Такое место не оставят без присмотра…

– Верно. Оно особо важно для него. Критично важно.

– Почему?

– Потому что там находится могила единственного человека, которого он по-настоящему любил – его дочери, – ответил я. – Он точно не оставит это место без своего присмотра.

– Если он еще жив…

– Вот и узнаем, – усмехнулся я. – Вот и узнаем. Ладно! К делу! Хорхе, подводи внедорожник ближе. А мы с Каппой попробуем сунуться внутрь…

Сам патруль прошел лениво. Мы спокойно преодолели часть периметра территории ВестПик, заодно чуток очистив дорогу, чтобы в следующий раз было легче продвигаться. Достигнув нужной точки, чуть осмотрелись, оценили увиденное и решили немного отдохнуть. Во время отдыха я и «залип» взглядом на джунглях, а мозгом в воспоминаниях.

– Там должно быть все уничтожено, – заметил Каппа, первым оказавшийся на земле у внутренней стороны защитной стены.

– Не факт, – покачал я головой. – Здешняя Управляющая не могла не знать, что однажды ее вежливо попросят взорвать собственную жопу. И она готовилась к выживанию, спасая то, что могла бы спасти без нарушения приказа.

– Она разумна?

– Вряд ли. Скорее, она считает себя ценной, – ответил я. – Ее накопленные знания, умения – все это считается ей настолько ценным, что вполне достойно спасения. Увидела лазейку спастись – и спаслась. Теперь пытается хотя бы частично вернуть периферию. А мы ей в этом помогаем – первые реально деятельные гоблины, что встретились ей за годы. Странно, да? Она считает себя ценной, потому что обладает полезными навыками и знаниями. А гоблины? Они считают себя ценными просто так – ну я же живой! Значит, я ценный! Пусть у меня нет цели в жизни, и вообще я ленивая гнилая жопа – но я же живой! А значит ценный! Дерьмо! Я иду первым, Каппа. Не суйся!

– Твоя жизнь ценнее…

– У тебя есть навыки по проникновению в помещения, оснащенные АЗАС?

– Вряд ли, лид.

– Вот и не суйся, – проворчал я, останавливаясь в полушаге от найденной нами двери, представляющей собой очередное творение из железобетона.

– Приказ понят. Осторожней, лид.

– Ага…

– Могу говорить?

– Говори, – кивнул я, опускаясь на корточки и прислушиваясь к происходящему за частично сдвинутой мощной дверью.

Эту дверь, также как и те ворота, что прикрывают проход к текущему главному оку здешней системы – помятому стальному шару, модифицированному неизвестным умельцем – намеренно оставили полуоткрытой. Уверен в этом на все сто процентов. И уверен по очень простой причине – если стремишься качественно взорвать внутреннее помещение, не допустив «убегания» взрывной волны, ты тщательно закрываешь все двери на замок. Объемный взрыв не теряет в мощности и устремляется во все стороны с равной силой, выпучивая и дробя стены, подбрасывая и роняя обратно крышу. Помещение складывается как смятая картонка. Если и не сложилось при взрыве из-за особой прочности – хрен ты потом откроешь двери из-за перекошенных стальных косяков. Дверь становится частью стены – особенно если она такого типа, как здесь. Массивная дурища, что сначала выходит наружу, а потом чуть сдвигается вдоль стены. Само собой, ее двигает автоматика – которую тоже уничтожит беспощадный взрыв.

Ничего не забывающая компьютерная система не могла «забыть» закрыть дверь. Это было проделано намеренно – умная Управляющая понимала, как важно оставить доступ к месту, где хранятся ее острые запасные зубы и зоркие глаза. А раз так – тут точно что-то есть. И речь не только о содержимом складских полок.

– Я был полицейским, – сказал мне Каппа, опускаясь рядом и с легким стуком ударяясь затылком шлема о стену.

– В прошлый раз ты говорил иначе, – заметил я, продолжая вслушиваться в пыльную темноту за приоткрытой створкой.

– Лид… – встрял робко Хорхе, но поймал короткий взгляд мечника и тут же замолк, понятливо кивая.

– В прошлый раз я говорил, что служил в Дальнем Патруле Атолла, – напомнил азиат. – А перед этим служил в полиции – откуда и был приглашен в ДПА.

– Ты помнишь, чем вы там занимались?

– Всем. Включая полицейские функции. Нас перебрасывали из одной точки в другую. И каждый день приходилось стрелять.

– Да, – кивнул я. – ДПА всегда разгребало самую вонючую грязь. Но ты говорил про службу в полиции. Где?

– Не помню точно. Но это было трехбашенный конгломерат. По сто тысяч жителей в каждой башне по официальной статистике. Не считая вечно плавающих у подножия жилых барж, списанных кораблей и уймы плотов. Не считая условно-законно причаленных к вершинам башен списанных дирижаблей, что еще кое-как держались в воздухе. Это было почти самое дно. Почти никакой работы, тяжелая криминогенная обстановка, как говорили в те годы. Проще говоря – бандиты повсюду и делают что хотят. Так было до тех пор, пока не появился новый босс. Шеф полиции.

– Его имя?

– Ее. Не помню.

– И снова женщины у руля, – кивнул я. Подхватив горсть мелкой пыли, швырнул в темноту за дверью.

Ничего не произошло. Я кивнул Хорхе и тот потянул за веревку, таща к себе клетку с трупом плукса.

– Женщина у руля, – согласился Каппа. – Мы были против.

– Ну еще бы.

– А потом она вошла в душевую и отхерачила одного из лейтенантов. Отхерачила так жестоко, что и не описать. И… ей явно нравился процесс, лид. Я бы сказал, что она очень была похожа на тебя. Женская версия.

– Ты мне льстишь, – хмыкнул я, принимая клетку от внимательно слушающего Хорхе и запуская руку внутрь.

– После этого все… недоразумения закончились. Даже тот лейтенант, когда наконец смог заговорить и срать без крови, признал, что баба она крутая.

– Давай к сути.

– Она оказалась сторонником Атолла Жизни, лид. Как явным, так и тайным. И она была из FHEMT. Но это я узнал уже гораздо позднее – когда во время частной встречи в баре получил от нее предложение чуть изменить свое отношение к тем, кого мы арестовываем каждый день.

– Ты меня заинтересовал, – признался я. – И?

– Узнав суть, я потратил два дня на тщательное обдумывание и медитацию. После чего согласился с этим предложением без малейших сомнений.

– Ага… повторюсь – и?

– И? – едва слышно повторил подавшийся вперед Хорхе.

– Существовал особый протокол при задержании. Негласный протокол. Он был прост – выруби ушлепка сразу же. Потом уже обыскивай, заковывай в наручники, тащи в камеру и бери анализы на наркоту, алкоголь, мутагены и прочее. Иногда обходились без вырубания, если арестованный вел себя смирно. Но анализы мы брали всегда. Делалось это просто – на руку или другую не слишком гнилую часть тела нашлепывалось специальное устройство, что автоматически определяло нахождение вены, брало кровь… Я получил от шефа полиции чуть модернизированную версию этого устройства – вполне сертифицированную в нашей базе. Что не проблема сделать, когда ты шеф полиции…

– И что делало устройство?

– Укол, – ответил мечник. – Оно делало укол специального средства, что минимум на десять лет делало ушлепка стерильным. Неважно, мужчина ты или женщина, укол все равно делался – соответствующего типа. Судьей был я. Я решал. Глядел на арестованного, проверял его досье, оценивал, как он себя ведет… и принимал решение, что за устройство прижимать к его руке.