Страница 53 из 55
— Значит, все эти годы ты заблуждался. — Хэнк смотрит на меня. — Бетти — твоя бабушка, была лучшим, что со мной случилось в этой жизни. Эта женщина подарила мне самые счастливые тридцать лет моей жизни, но я понял это слишком поздно. Найти партнера, настоящего партнера, важнее, чем твоя глупая гордость.
— Но… ты никогда не ходил на второе свидание! — Протестую я.
— Потому что знаю, что никогда больше не найду любви, подобной той, что была у меня с твоей бабушкой, дважды так не может повезти, я даже не собираюсь пытаться. Но ты? Ты даже не пытаешься! И если ты позволил этой девчонке уйти, Джейк, то ты еще больший дурак, чем я думал. — Хэнк сердито смотрит на меня.
Я сижу на сиденье, пытаясь осмыслить его странную речь.
— И что с того, что ты прав? — упрямо спрашиваю я. — Даже если предположить, что Лиззи захочет быть со мной?
В последний раз, когда я ее видел, дал понять, что она дешевая шлюха, оставив посреди танцпола. Я знаю Лиззи, и даже если я смогу забыть тот факт, что она трахалась с Тоддом, знаю, что после всего, через что она прошла, назад пути нет.
— Дай леди то, что она хочет, — говорит Хэнк, как будто это так очевидно. — По моему опыту, это всегда срабатывает.
— Я не знаю, что она хочет, — отвечаю я.
— Разберись, — говорит Хэнк. — А теперь ты позволишь старику наслаждаться игрой, не видя твоего хмурого выражения лица?
Он снова поворачивается, сосредоточившись на игре, я же думаю только о Лиззи. Черт, одно воспоминание о ее пораженном выражении лица на открытии выставки наполняет меня чувством вины и стыда. Она была права, я не имею на нее никаких прав, и она свободна спать с кем хочет. Даже с Тоддом.
Как бы мне ни хотелось нанять наемного убийцу, чтобы избавиться от этого Тодда, чтобы он умер медленной и мучительной смертью, но…
Черт побери. Она предположила, что меня интересует только секс, что я собственно и подтвердил, обрушив на нее свое мнение. По сути сам себе вырыл могилу, так что, черт возьми, что мне теперь делать, как убедить ее, что она мне нравится?
Возможно, я понятия не имею, чего она на самом деле хочет, но одно я знаю наверняка — мне придется напрячься, сделать какой-то огромный жест, похожий, как делают в фильмах, которые ей так нравятся. Мне нужно придумать что-то такое, что поразило бы ее, показало бы, как много она на самом деле значит для меня, заставив забыть тот факт, что она скорее всего ненавидит меня в данный момент.
Я просто надеюсь, что еще не слишком поздно.
33 Лиззи
— Ты по-прежнему любишь меня, не так ли, Китти?
Кот только моргает своими знойными зелеными глазами, потом зевает, идет к дальнему концу пожарной лестницы и садится в лужу своего шелковистого белого меха. Он устраивается поудобнее, чтобы спокойно облизать лапы, глядя мимо меня, будто меня и нет.
Отлично. Даже животные считают меня сейчас ужасной.
— Я облажалась, — шепчу я коту, сидящему на подоконнике. — Я оттолкнула лучшего парня, которого когда-либо знала, так что я заслужила то, что получила, верно?
Кот снова моргает и мурлычет так громко, что его, наверное, можно услышать на улице шестью этажами ниже. Я закутываюсь в халат и вздыхаю, делая глоток уже остывшего жасминового чая, который заварила полчаса назад и тут же забыла о нем. Я слышу шум, доносившейся с улицы, проходивших мимо людей, крики и смех пар, которые хорошо проводят время, отчего чувствую себя еще более хуже, чем уже есть. Прошла неделя после открытия, но рваная зияющая рана в моей груди никуда не делась. Во всяком случае, теперь, когда у меня было время подумать о том, что произошло, и о том, как много я потеряла, мне стало еще больнее.
«Хватит себя жалеть, — строго приказываю я себе. — В конце концов, до появления Джейка Уэстона у тебя все шло прекрасно. Верно?»
— У меня все еще есть моя карьера, моя квартира, — перечисляю я, когда кот снова открывает глаза, с сомнением поглядывая на меня. — Выставка — настоящий хит! Даже Морган теперь стала меня уважать. Не похоже, что все так плохо, как раньше, — говорю я, пытаясь убедить себя и кота тоже, а также чувака через дорогу, который в настоящее время убивает саксофон, даже весеннюю ночь, которая становится холоднее с каждой секундой. Но по дрожи моего голоса, становится ясно, что обмануть мне никого не удастся.
Ничего не было лучше раньше, потому что раньше не было Джейка.
Конечно. Теперь я вернусь к «Тиндеру», плохим свиданиям… и мужчинам, которые не заставят мое сердце замирать, всего лишь войдя в комнату… или исчезнуть мои трусики одним своим взглядом… или заставить меня адски кончить только его очень умелыми пальцами и языком.
Меня захлестывает волна сожаления, я снова поддаюсь грусти, которая преследует меня повсюду, похлопывая по плечу каждый раз, когда мне удается на пять минут забыть, что я натворила.
Ну, почему я ему не доверяла?
Почему я сделала столь поспешные выводы?
Возможно, в данную минуту я была бы с ним, голая, вместо того, чтобы готовиться в одиночестве ко сну.
Внезапно в переулке раздается грохот.
— Китти? — кричу я, высовываясь, пытаясь проверить, не разбился ли бедный кот насмерть.
Сначала я ничего не вижу в темноте. Затем вспыхивают фары, ослепляя. Там внизу кто-то есть.
— Эй?
— Лиззи, это я!
В шоке я чуть не выпала из окна.
Джейк. В моем переулке, и у него есть…
— Это магнитофон? — кричу я вниз.
Он ухмыляется, освещенный светом фар.
— Знаю, что восьмидесятые слишком современны для тебя, но я решил, что так надо. — Он нажимает на кнопку, и песня «В твоих глазах» начинает играть, этим сказано все.
Смех пузырится в груди, полный радости и чистого облегчения.
— Он здесь.
Он вернулся.
Я не потеряла его. Так ведь?
— Что ты там делаешь? — кричу вниз.
— Просто выслушай меня! — кричит он, а потом, прежде чем я успеваю его остановить, выключает магнитофон и бросается вверх по пожарной лестнице.
— Джейк! — кричу я, и сердце мое подпрыгивает от страха. — Этой лестнице лет сто.
— Все будет хорошо, — настаивает он, поднимаясь ступенька за ступенькой, пока не оказывается на платформе у моего окна. — Видишь? Все хорошо.
Платформа зловеще скрепит, я хватаю Джейка и втаскиваю его внутрь, прежде чем мы оба успеваем броситься навстречу своей гибели.
Внутри у меня перехватывает дыхание. Я не могу поверить, что он вернулся и пел мне серенаду под моим окном.
— Послушай, — начинаю я, — нам нужно поговорить.
— Я знаю, — останавливает меня Джейк. — В тот вечер на открытии я перешел все границы.
— Нет! — Протестую я. — Это была я! Я должна была больше доверять тебе, просто беспокоилась, что ты со мной ради приза. Я боялась, что как только я буду с тобой, ты больше не захочешь иметь со мной дел.
— Я всегда буду хотеть тебя, Лиззи.
Я ошеломленно поднимаю глаза и вижу его рядом.
— Я серьезно, — настаивает он. — Меня не волнует, что случилось с Тоддом. Ты права, это не мое дело. Я просто хочу быть с тобой.
— Тебя не волнует, что я спала с ним? — Я вглядываюсь в его лицо, не в силах переварить услышанное. — Почему тебя это не волнует?
— Волнует, конечно, — говорит он, и уголки его губ подергиваются в улыбке. — Я запланировал дюжину тщательно продуманных сценариев мести ему. Но сейчас это не имеет значения. Я понимаю, почему тебе просто необходимо было это сделать, чтобы покончить с забастовкой. Все, что произошло, осталось в прошлом. Я хочу иметь будущее с тобой, Лиззи. Наше будущее.
Он притягивает меня в свои объятия, прижимается губами к моим, и, черт возьми, все остальное не имеет значения. Он хочет меня!
Я отдаюсь ощущению его губ, твердых, горячих и таких приятных, что я не хочу, чтобы наш поцелуй кончался. И несмотря на то, что я уже подталкиваю его к своей кровати и снимаю халат, знаю, что должна ему кое в чем признаться, хотя очень, очень не хочу этого делать прямо сейчас.