Страница 55 из 60
Я не стала спорить. У меня даже не было сил спорить. Я привыкла выживать на небольшом количестве сна, но сейчас было что-то другое. Был типа физический и психический срыв. Если я не буду контролировать свое состояние, то заболею. В прошлую кампанию я заболела пневмонией и пыталась сама себя вылечить. Мне пришлось пролежать в постели четыре дня. Это была настоящая пытка. Я не хотела, чтобы это повторилось.
Мы с Сэмом зашли в «Булочки». Он втолкнул меня в нашу обычную кабинку в дальнем углу и заказал гамбургеры. Когда он принес их к нашему столику, я уже почти спала.
— Ешь, — сказал он, пододвигая ко мне корзинку. — Ты почувствуешь себя немного лучше.
— Спасибо, — ответила я ему. — За то, что заботишься обо мне.
— Всегда пожалуйста.
Я мягко улыбнулась, как он это произнес. Что-то вспыхнуло у меня в груди. Надежда. Это меня беспокоило.
Но я не произнесла ни слова, пока не съела целиком жирный гамбургер и всю картошку в двойном кляре. Пищевая кома поразила меня своей свежестью, и это было здорово. Должно быть, я пропустила ленч и ужин. Не могла толком вспомнить. Я снова начала питаться в сухомятку.
— Прежде чем ты начнешь говорить, я хочу кое-что сказать, — сказала я, отодвигая корзину. — Кое-что.
Он жестом велел мне продолжать.
— Давай, если считаешь, что тебе это необходимо.
— Ну, во-первых, я… я сожалею о работе, — сказала я ему.
— Да, — произнес он со вздохом. — Но я рад, что это был я, а не ты.
— Я не знаю, правда ли это. Просто эта работа единственное, что у меня когда-либо было. Ее мои родители не смогли отнять. И… это просто отстой. Что я все испортила тебе.
— Ты не испортила мне. У меня тоже был выбор в наших отношениях, понимаешь?
— Да, но… — Я развела руками. — Я имею в виду, что я — авторитетная фигура. И чувствую себя по-другому, потому что мы встречались до того, но я твой босс. У меня есть власть в этой ситуации. По крайней мере со стороны так выглядит. Представь себе, что было бы, если бы мы поменялись местами. Людей увольняли и за меньшее, особенно в этом городе.
Он кивнул.
— Я понимаю, что ты хочешь сказать. Хотя я все равно не думаю, что здесь есть твоя вина.
— Не знаю этого наверняка, потому что мне не дали повода или возможности поговорить с Лесли, но думаю, что с ее стороны это был стратегический шаг. Если бы кто-то другой узнал о нас, то это выглядело бы плохо для кампании. Лесли рекламирует гендерное равенство, равную оплату труда, больше женщин в политике. Все это приравнивается к большей власти для женщин. И вот мы… и это выглядело бы… не совсем, будто я злоупотребляла своей властью. Точно так же, как если бы мое место занимал мужчина, встречающийся с одной из своих сотрудниц. Мы стали бы еще одним препятствием на пути ее кампании. Это единственное реальное объяснение, которое я смогла придумать после заявления Лесли.
— Черт, — сказал он, проводя рукой по волосам.
— Да. А потом… связанные… или вроде того… Я хочу поговорить о прошлой ночи. — Я глубоко вздохнула. — Ты можешь себе представить, что я чувствовала вчера?
— Да. Мне жаль, что я отправил тебя на вечеринку и не позвонил.
— Дело не только в этом, — медленно призналась я. — Когда я увидела Клэр, мне захотелось причинить ей боль. Не физически. Нет. Но я почувствовала, как внутри меня что-то изменилось. Почувствовала, как Ужасная Ларк вынырнула на поверхность, и все то, что я пыталась заглушить в своей личности, снова появилось, будто меня никогда и не было. И я поняла, что только ты заставляешь меня чувствовать себя так.
Он нахмурился.
— Я заставляю тебя сделать что-то плохое?
— Да, — ответила я. — Все было так же, как с Мелиссой. Я не могла ясно мыслить, когда она сказала, что хочет тебя вернуть. Вот почему я стояла на пороге, потому что не хотела снова стать той Ужасной Ларк.
— Я не хочу, чтобы ты так себя чувствовала, — осторожно заявил он.
— Знаю. Я немного смирилась с этим. Думала, что все плохо. Но решила, что она — просто часть меня, которая не хочет причинять боль. Поэтому набрасываюсь, чтобы защитить саму себя. Я боюсь быть уязвимой. — Я прикусила губу, изучая выражение его лица. — Я никогда ни к кому не испытывала таких чувств, Сэм, как к тебе. Вот почему я набрасываюсь на любую, когда чувствую угрозу. Вот почему я сделала то, что сделала с Мелиссой, и то, что хотела сделать с Клэр.
— На самом деле это вполне нормально, Ларк. Может не до такой степени, чтобы набрасываться на людей. У тебя есть определенный опыт в этом. Но многие люди злятся, когда чувствуют угрозу.
— Знаю, — вздохнула я. — И я не хочу оправдывать свое поведение. Но я хочу, чтобы ты понял, почему я не стала с тобой разговаривать вчера.
— Я понял. Ты боялась меня потерять.
Я сглотнула.
— А… я потеряю тебя?
Его глаза округлились.
— Ты действительно думаешь, что все идет именно к этому?
Мои руки дрожали, когда я крепко сжала их.
— Я не хочу так думать. Но что я должна была думать? Ты пробыл с ней два часа. После Корта я представила, как ты вернулся к ней.
— Я остался у Корта, — сказал он.
— Ты…ты остался?
— Да. Я же говорил тебе, что все не так, как ты думаешь. С Клэр все кончено.
— А с нами? — прошептала я. Все еще ожидая того момента, когда все рухнет. Все еще наполовину боясь, что все слишком хорошо, чтобы быть правдой.
— С нами? — Он протянул руку и схватил меня за руки. — Разве я могу хотеть кого-то, кроме тебя?
37. Сэм
Ларк посмотрела на меня, не веря. Я хотел, чтобы она засветилась, как рождественское утро, когда я ей это сказал. Но после всего, что она мне наговорила и со своей идиотской выходкой, я не винил ее за скептицизм.
— Если это правда, то почему ты не появился вчера вечером? — спросила Ларк. — Что ты делал в течение двух часов с ней?
Я вздохнул и опустил голову.
— Не совсем уверен, что это моя история. Они только что сами узнали. Вот почему она поспешила домой. — Я серьезно посмотрел ей в глаза. — Клэр только что узнала, что у ее матери рак груди.
Ее рот открылся, и она тут же прикрыла его рукой.
— О боже… Нет, это ужасно.
— Да. Мне очень нравится ее мать. Она великая женщина. Очень добрая, очень любящая. Она постоянно печет пироги, в ее доме царит идеальная южная атмосфера. — Я провел рукой по волосам. — Она собирается бороться, но я думаю, что для Клэр это тяжелые переживания. Не говоря уже о том, что она была на другом конце света.
— Черт. Да. Я имею в виду, что даже я, которая не ладит с мамой, не могу себе представить, как бы повела, если услышала нечто подобное.
— Понятно, что она была в шоке. Мы много говорили. Но диагноз рак заставил ее взглянуть на себя по-другому. И понять, чего она на самом деле хочет… или думает, что хочет. И поскольку я был первым человеком, о ком она подумала и решила, что все еще любит меня. Что она совершила серьезную ошибку, бросив.
Ларк съежилась.
— Ну, я понимаю, после нечто столь травмирующего события вполне возможно прийти к таким выводам. К тому же ты просто потрясающий.
— Я имею в виду, дело в том, что… нам с Клэр всегда было просто… хорошо, — сказал я ей. Я не знал, как еще это объяснить. — Мы работали. Все было просто. Удобно и комфортно. Итак, Клэр не думает, что все еще любит меня. Я думаю, она просто вернулась к тому, с кем чувствовала себя в безопасности.
— Похоже на правду.
— Не то чтобы ты хотела это услышать, но это было совсем не то, чем тебе показалось, когда я вошел в квартиру. У меня было твердое намерение сказать ей, что я уже собрал ее вещи, а потом последовать за тобой. Но потом она огорошила меня этой новостью, и я просто… не мог так быстро оставить ее, — признался я.
— Господи, — прошептала Ларк.
— Да, это было не очень здорово. Особенно когда я рассказал ей о тебе.
Ее глаза расширились.
— Ты ей рассказал?