Азуми

Только его присутствие не позволяло мне отползти в ближайшие кустики и тихо поскуливая от ужаса, омерзения и абсолютной растерянности вывернуть все свои внутренности на изнанку. Я хмурилась, морщилась, кривилась, но сдерживала рвотные позывы и старалась рассуждать более-менее здраво.

Густые заросли растений, кишащие насекомыми и пресмыкающимися, через которые невероятно трудно пробраться, влажная жаркая погода… - этот лес был еще тем испытанием моей выдержки и здравомыслия!

На второй день, устав выдирать волосы из цепких захватов ветвей, я отрезала, выращенную за два года косу, вернувшись к длине волос в мою бытность кейнаши.

Идя следом за прорубающим дорогу Таши, я внимательно оглядывалась вокруг. Невозможность разговаривать в таких условиях, подарила мне несколько часов, размышлений, позволив выудить из недр памяти нечто похожее на окружающую действительность. Это место, было очень похоже на то, что, я знала как «тропики». Деревья, кустарники, птицы, встречающиеся животные, все было очень похоже на них. Но были и различия. Иногда вдалеке я видела странных шестилапых отдаленно похожих на собак или волков животных, с короткой гладкой темно фиолетовой, почти черной, шерстью. Они никогда не приближались к нам, словно опасались чего-то.

Пальмы, лиственные леса, бананы, манго, кокосы…  Попугаи, колибри, огромное число разных обезьян, ящерицы, лягушки… произносила я про себя, знакомые названия.  Почему я так много знаю про природу этого места и так мало о том, как выживать в таких условиях?! Да, помощи от меня Таши будет не много.

С ориентированием, как показал еще побег в Проклятые горы, у меня было все совсем плохо. Поэтому я полностью положилась на него. Главное держаться одного выбранного направления, чтобы не ходить кругами бесконечно, и тогда мы обязательно куда-нибудь из этого леса в итоге выйдем.

Поведения Кейташи я не понимала.

Он вел себя ровно, очень удивился моим навыкам владения катаной, но ничем кроме взгляда этого не выдал. Это мне напомнило его поведение на Зимнем Балу. Он опять боится моей истерики? Не знает как вести себя со мной в подобной ситуации?

Держится отстраненно. Я безразлична ему и если бы не обещание оберегать меня, данное Ама-но-Хико, он не кинулся за мной в портал? Даже не похвалил за меткость, хотя если бы я промахнулась, мы так легко не отделались.

Повезло. До сих пор, как вспоминаю те минуты боя, начинают слабеть колени.

Может и хорошо, что Таши не торопится меня утешать, а то я бы не сдержалась. Только позорной истерики и орошения кустов содержимым желудка мне не доставало.

После того объяснения на балу, у нас установились ровные дружеские отношения. Он часто проводил время со мной, ни чем, при этом, не выказывая своей симпатии ко мне, как к девушке. Мы гуляли, ходили на театральные представления, посещали танцевальные программы, организуемые на сценах дорогих изакая, где можно было и поужинать, и насладиться искусством танцовщиц.  Мы беседовали на разные темы, узнавая друг друга все лучше и лучше, но никаких намеков на то, что он допускает мысль о нашем совместном будущем, Таши не делал. И мне становилось обидно.

А, собственно, чего я ожидала? Как он еще мог относится к исчезнувшей на два года из его жизни женщине? Поискал и задвинул в дальний уголок памяти. Да, волновался пока не убедился, что я жива и здорова. Объяснился, понял причины моего поступка, что не держу на него зла, и успокоился. Неужели я ждала пылких признаний в любви и обсуждения будущего наших отношений? Опомнись, Ми! Каких таких отношений? Ведь отношений как таковых, и не было. Какие могут быть отношения между игрушкой и ее хозяином? Купил, поиграл, потерял из вида, потешил свое самолюбие, узнав, что до сих пор игрушке люб, и успокоился.

Зачем ему проблемы с подданной другой Империи, тем более, бывшей кейнаши? Лишние сплетни, слухи, осложнения, трудности. Гораздо проще поискать спутницу среди кизоки.

Но внутри, я, видимо, надеялась и ждала, что он, раз уж не оттолкнул меня при первой встрече и объяснился, захочет вновь быть со мной, и сейчас внутри меня обида на него за то, что он не проявляет ко мне никакого интереса, кроме как к просто знакомой, росла и все глубже пускала корни.

А может, он прав, оставив романтику в прошлом?

Готова ли я отказаться от интересной, постоянно подкидывающей требующие расширения моего сознания задачи, тешащей мое самолюбие работы помощницей Императора, ради присутствия в моей жизни Таши? Достаточно ли мне будет ни к чему не обязывающих занятий ради занятий, встреч с ним по вечерам, когда он возвращается со службы, и милых бесед за столом? Смогут ли страстные ночи заменить мне увлекательные дни?

А, в то же время, буду ли я так же радоваться, приходя по утрам на работу через год, два, три… если мои ночи будут до отчаяния одиноки? Заменит ли мне работа теплый взгляд Таши и его легкий поцелуй по утрам? Не посчитаю ли я слишком высокой платой за возможность самой решить идти или не идти мне на прием, устраиваемый по очередному какому-то поводу, отказ от трепета сердца, жара тела и ощущения мурашек бегающих по мне в ответ на жаркие слова любви и крепкие объятья Таши. Стоит ли интересная работа тех страстных ночей, по которым я до сих пор тоскую.

И есть ли она, эта золотая середина? Где она? Не окажется ли так, что попытавшись усидеть на двух стульях, я и на работе окажусь обузой Императору, и дома Таши стану не интересна?

Как ни крути, а быть кейнаши, то есть быть той, к кому влечет мужчину, кто вызывает у мужчины восторг и дарит ему отдохновение от дневных забот – это тоже работа. И она тоже требует не мало сил и времени…

Нет, я не собиралась решать за Кейташи, быть ли нам вместе, кокетничать с ним и вешаться ему на шею, как это делали многие кизоку, мечтающие получить его в мужья. И я не хотела повторять наши прошлые отношения, основанные лишь на связи между кейнаши и знатным кугэ, купившим ее. Мне хотелось построить новые отношения, отношения равных. Хотелось, чтобы он принял меня изменившуюся, принял такой, какой я стала, со всеми моими недостатками, с появившейся ершистостью, неспособную усидеть на месте, влезающую во все проблемные проекты... Отсутствие даже малейших попыток с его стороны придать нашему общению романтическую нотку не давало мне покоя, сидело занозой в душе.