Полночная злодейка

— Вы уверены в этом, Габриэль? Вспомните, как развернулись ко мне, когда вам стало плохо, как понемногу примыкались, всё сильнее прижимая меня к своему телу. Ответьте, что вам не ощущался абсолютный покой, когда вы так крепко прижимались ко мне, что даже не единого дуновения не проскользнуло между нашими телами!

— Лгунья! — Кинула Габриэль, старая безуспешно оттолкнуть её, на что силы уже истощились: — Я болела! Я вообще не сознавала, что творю!

— Выходит, вы помните всё…

Девушка уклончиво ушла от ответа. Свежий женский аромат, который она ощущала сейчас, будил мутные воспоминания, ускользавшие от Габриэль. Сильные объятия капитана, обвивавшиеся вокруг неё так туго, были ей знакомы. А её нежные тёплые ласковые губы…

О Господи!

— Немедленно отпустите меня, хищница… Раптор! Точное вам дали прозвище. Вы самая настоящая хищница. Женщина, которая насильно принуждает беззащитных девушек!

— Насильно принуждаю? — Полные губы капитана, расположившиеся в непосредственной близости от Габриэль, плотно сомкнулись. — Похоже, ваша голова работает выборочно. Вы лучше забудете, как выискивали моё тепло, утешение, когда…

— Нет, я не выискивала! Я не стала бы ничего подобного выискивать! Вы — негодяйка…вы чудовищна…вы пиратка! Никакая слабость в мире не принудит меня обратиться к вам по своему личному желанию! И нет такой силы, которая способна принудить меня выискивать ваших касаний!

Раптор наклонилась ещё ближе, что её губы замерли всего в миллиметре от девушки, и произнесла:

— Неужто вы за прошедшие два дня так ни в чём и не разобрались? Видимо, ваши ноги зажили очень быстро, раз вы сумели позабыть, что только высокомерие причинило вам такие страдания!

— Это вы причинили мне страдание, выкрав меня!

— Минувшей ночью вы не обвиняли в этом меня, наоборот…

— Лгунья, лгунья, лгунья! — Габриэль потеряла саму себя как от речи Раптора, так и от странных чувств, накрывших потоком, пока капитан держала её, плотно прижимая к своим бёдрам. — Я повторю вам: что бы вы ни говорили или творили, я никогда, поймите, никогда не буду ощущать к вам что-то, кроме омерзения!

— Советую вам соблюдать осторожность с такими заявлениями, Габриэль.

— Ваши угрозы мне не страшны!

— А должны бы.

— Никогда!

Габриэль надеялась усмирить бушующие в душе чувства, повторив с новым пылом:

— Вы никогда не сумеете сделать так, чтобы я искала ваших прикосновений. Я не так наивна, как вы думаете, и наслышана о таких женщинах, как вы.

Невнятно что-то себе под нос пророкотав, Раптор порывисто присосалась к губам Габриэль своими, и та на краткий миг потеряла сознание. Женский поцелуй сжигал Габриэль с такой силой, что стало нечем дышать. Воздуха в лёгких не хватало. Габриэль стала задыхаться.

Ещё ни разу в жизни Габриэль не довелось испытать нечто такое — капитан разомкнула её рот своим и прижилась к нему с такой нежной страстью, что где-то в глубине тела Габриэль пробудилась неизведанная истома, которую девушка не хотела принять. Габриэль противилась со всей силы, снова осознала, что капитан слишком сильна…очень сильна.

Габриэль не могла сражаться бы с ней, хотя… И она прекратила противиться. Габриэль обмякла в руках своей похитительницы, принудив ту отстраниться от неё и посмотреть в лицо. Губы Габриэль растянулись в тонкую улыбку, оказавшуюся холодной.

— Я сообщила вам и скажу ещё раз: вам никогда не удастся сделать так, что принудит меня искать ваших прикосновений.

— Выходит, вы предлагаете мне такие правила игры…

Самую малость нагнав испуг на неё, Рей резким жестом притянула Габриэль к себе и присосалась к её рту. Поцелуй был нежным и бережным. Колдовские чары капитана волной разливались по телу девушки, и чем сильнее Рей углубляла поцелуй, тем сильнее вскипала в Габриэль страсть. Рей наслаждалась её сладкими губами так чувственно, что Габриэль внезапно почувствовала прилив запретного желания. Рей соизволила наконец-то оторваться от её рта, и цепочкой поцелуев опоясала ей лицо, обсосала мочки ушей, задержавшись на них долго. Только с неимоверным усилием воли Габриэль сумела сдержаться, чтобы не ответить взаимностью.

Дыхание Габриэль свело, когда нежные женские пальцы заплутали в её локонах, гладя их, утопая в них. Рей запрокинула голову девушки и трепетным ртом провела дорожку поцелуев по нежной шее. Габриэль держалась с трудом, выказывая ей внешнюю холодность ценой неимоверных усилий. Габриэль уже приготовилась сдаться, когда медленный поток поцелуев вдруг прервался, и Раптор неожиданно отпустила Габриэль, ошеломив её совсем. Губы Рей застыли в ледяной улыбке.

— Ваш вызов мне принят, мисс Габриэль… И обещаю — настанет день, когда вы станете умолять меня любить вас!

— Этого не будет! Вы всего-то гнусная негодяйка!

— Милая моя Габриэль, — сказала капитанша хрипло, что по спине Габриэль прошёлся озноб, — в скором времени вы убедитесь, что слово ≪не будет≫ довольно ничтожно, чтобы расположиться между нами.

Рей задержала на Габриэль свой гипнотический взор, наклонилась и резко подняла с пола сапоги, а потом вышла, с силой захлопнув дверь своей каютной комнаты и оставив Габриэль в потрясённом состоянии.

Колдунья! Закрыв дверь, Рей осмотрела коридор — в трюме было тихо и пусто.

Представив, до чего нелепо она выглядит, Рей тихо выругалась. Что такое поселилось в ней и вынудило выбежать из своей же комнаты, толком не обувшись? Рей бросила сапоги на пол, натянула их с видной злостью.

Выпрямившись, Рей провела пальцами по своим длинным волосам и тронула ими свой подбородок. Дьявол побери! На её вопрос был лишь единственный ответ. Рей бы хотела опровергнуть ответ, но не могла так поступить.

Всю ситуацию можно понять одним словом: отступление. Да, Рей должна отступить.

Осторожность…лучшая черта, идущая с мужеством. Да, Рей обязана соблюдать осторожность, и будь она проклята, если разрешит этой хрупкой надменной плутовке завалить её. Габриэль говорила, что не будет чувствовать к ней ничего, кроме омерзения?

Это Рей ещё посмотрит… Некая тревога ожила у неё глубоко внутри. Рей правильно поняла это чувство и с силой устремила свои думы по иному руслу. Она подошла к каютной комнате своей первой помощницы. Тут дверь открылась, и Рей встретилась с внимательным взором Берты.

Капитан, увиливая от объяснений, пробурчала грубее, чем ей бы хотелось:

— Ты иди на пару минут наверх. Мне надо воспользоваться твоей каютой.

Рей подождала, пока Берта поднимется по ступеням, ведущим на палубу, и зашла в её комнату. Через пару минут она помоется, чтобы бодро вступить в новый день. Очень важный день. Один из решающих дней для цели, которую необходимо выполнить. Ничто и никто не должен ей в этом помешать. С такими твёрдыми убеждениями Рей приступила к нужным процедурам.

— Приветствую вас, госпожа.

Жак Лафитос, тепло улыбаясь, подал ей ладонь, и Рей, улыбаясь в ответ, её пожала. Лафитос этим не ограничился и успел поцеловать тыльную сторону её руки. Рей незаметно поморщилась, вытерла ладонь о свою кофту и прошла в роскошный дом, подлинный особняк пока не короля небольшого государства, которое именовали островом Лесбос. Да, его королевство было настоящим с пятьюдесятью суднами под управлением самого Лафитоса.

Все корабли неназванного короля под флагом Афин плавали по морским просторам, чтобы привезти набранную добычу прямо к нему на остров. На острове ощущалась с первого мгновения рука Лафитоса на всём. Он возвёл маленькие дома, покрытые соломой для своих людей и их девушек, построил игорные домики, таверны, бордели, чтобы мужчинам и женщинам было, где расслабиться. Сильно впечатлял большой склад, где прятали награбленное, и загон, где негры, которых захватили на торговых суднах живьём, ждали своего часа на еженедельном рабском аукционе. Рей вскользь вспомнила первый раз, когда пришла в особняк Лафитоса. Она поразилась настолько, что не могла сказать ни слова. Она насмотрелась на обычные дома людей Лафитоса, но оказалась совсем не готовой к тому изысканному великолепию, которой Лафитос окружил свою семью. Мебель изящна, повсюду хрусталь, дорогие шторы и коврики, потрясающие картины и скульптуры, последнее нереально оценить, — вся роскошь, сочетаемая с мыслью о цене и качестве, занимала особняк. Рей знала, что у Лафитоса лучший в Греции повар, что можно было понять по изысканным обедам, которые Лафитос проводил для именитых гостей из Аргоса. Рей понимала, что удивляться тут нечему. Жак Лафитос являлся живой легендой города. Его известность ушла так далеко, что Рей ещё до прибытия к знаменитому острову имела ясное понятие о мужчине, которого и за глаза прозвали ≪боссом≫. Наслышана Рей была и о том, что Лафитос имеет образование, легко говорит не только на греческом и британском, но и на английском, французском, испанском и итальянском. Многие считают Лафитоса обаятельным, и где бы он не появился, всегда становится душой компании, не затрагивая достоинства других, без принуждения дружа и с лёгкостью добиваясь верности людей, которые состоят под его командованием. Ещё Лафитос умеет расположить к своей персоне кого-угодно и принадлежит к людям, которые отмечены самой судьбой. Шептали также, как Лафитос впадает в неистовую злобу, если ему чинят препятствия, а добившись своего, может стать беспощадным, что вызывает уважение даже тех, кто не дрогнул бы перед кровавым потоком. У Рей ушло не много времени, чтобы убедиться в справедливости всех слухов и толков. Несмотря на всё, Лафитос в каждом своём проявлении был многоликим и обаятельным типом. И это было так очевидно Рей, когда темноволосый, начисто побритый грекобританец, всего на пару лет старше неё, приветственно улыбался, подавая жест прислуге, чтобы они побыстрее обслужили гостью. Лафитос чувствовал удовлетворение от своего гостеприимства. Им поднесли два бокала с вином и тогда он обратил на Рей свой особенно внимательный взор.