Холодная

— Он живет со мной и Кристиной в «Золотом ручье». Соседи!

Я отворачиваюсь к окну и хмыкаю. И ведь не соврал. На душе начинают скрести кошки, когда до меня доходит, почему Кристина в своих дурацких правилах требовала от меня не рассказывать никому в школе, что мы живем в одном доме, и сейчас просила Егора не трепаться об этом.

Она меня стесняется.

Стерва считает меня ниже своего уровня. Не ровней себе. Недостойным нахождения с ней под одной крышей.

«Правило №2: ты не треплешься в школе о том, что живешь со мной в одном доме. Правило №3: ты не суешься в мою компанию. Правило №4: ты не разговариваешь со мной на людях. Правило №5: когда ко мне приходят гости, ты не высовываешься из своей комнаты…», всплывает у меня в памяти, и от злости я крепко сжимаю кулаки. Не знаю, сколько я так просидел, уставившись в окно, пока из задумчивости меня не вытащил голос Вики.

— Максим, а где ты раньше учился?

— Не в Москве.

— За границей?

Мда, мажоры, видимо, кроме Москвы больше никакие российские города не признают.

— Нет, в России.

Я не стесняюсь своего происхождения, но этой компашке «золотых» у меня нет никакого желания рассказывать о себе. Пошли они к черту, зажравшиеся мажоры! Однако брюнетка не отступает.

— В Питере?

О, а она все-таки знает в России что-то кроме Москвы. Я не успеваю ничего сказать, потому что меня опережает Кристина.

— Вик, а ты готова к сегодняшней контрольной по алгебре?

— Ну так… — Тянет девушка, наконец-то отвернув от меня голову.

— Тогда, может, достанешь учебник и повторишь последнюю тему, пока еще есть время?

— Зачем? Я хочу поближе познакомиться с Максимом. — Она снова поворачивает голову на меня и улыбается белоснежной улыбкой.

— Как знаешь, — мне кажется, или я слышу в голосе сводной сестрицы злость? — Но списывать у меня не проси.

— Почему, Кристин? С каких это пор ты зажимаешь для друзей списать?

— С этих самых. Доставай учебник и повторяй тему, если хочешь, чтобы на контрольной я тебе помогла.

Вика насупилась, но учебник из сумки все-таки вытащила. Открывает его на первой попавшейся странице и делает вид, что внимательно читает. Но взгляд ее все время косится в мою сторону.

— Вика, ты держишь учебник задом наперед, — снова подает голос с переднего сиденья Кристина.

Ха! И ведь правда, а я даже не заметил. Я отворачиваюсь к окну, еле сдерживая смех. До школы мы доезжаем в тишине. Егор даже выключил радио. «Чтобы Вике не мешала музыка», — пояснил он.

Школа оказывается трехэтажным светло-розовым зданием. Егор заезжает во внутренний двор и паркует автомобиль на свободном месте. У центрального входа толпятся школьники разного возраста. Я кидаю взгляд на Егора: он одет в серые брюки, рубашку и черные туфли. Сверху у него темно-синяя куртка. Значит, я с брюками и рубашкой тоже не ошибся. Хотя некоторые школьники у входа стоят в джинсах и кроссовках. Видимо, форма действительно свободная, и каждый одевается, как хочет.

— Где кабинет директора? — Спрашиваю я у троицы, с которой ехал в машине.

— На первом этаже справа. Могу проводить, — предлагает Вика с улыбкой.

— Буду очень признателен, — отвечаю ей, также растягивая губы.

Виктория подается вперед, я иду за ней, но тут меня за рукав одергивает Кристина. Егор за ее спиной здоровается с какими-то парнями. Я знаю, что она хочет сказать мне, поэтому говорю первым.

— Не переживай, я помню о твоих правилах. Я не планирую позорить тебя своим существованием.

Я выплевываю эти слова со всем ядом, с каким только могу. Стерва одобрительно кивает головой и отпускает рукав моей куртки.

Глава 4. Новенький

Директор — строгая женщина в летах. Ее глаза обрамляют прямоугольные очки в черной оправе. Волосы собраны в тугой пучок.

— Максим Самойлов? Проходите. Меня зовут Алла Викторовна. Документы уже пришли к нам по электронной почте из вашей прежней школы. Ваша успеваемость меня порадовала, — улыбается, сохраняя в глазах строгость. — Меньше всего учеников у нас в 11 «В», поэтому определяю вас в этот класс. Будете восемнадцатым. В «А» и «Б» классах по 20 учеников. Сейчас подойдет ваш классный руководитель, присядьте пока.

Но я не успеваю опуститься на коричневое кожаное кресло, так как в дверь директора настойчиво стучат.

— Войдите.

В кабинет проходит светловолосая женщина лет 40.

— Алла Викторовна, извините, ученики задержали с вопросами.

— Вот ваш новенький, Татьяна Анатольевна, — директор указывает на меня, — Максим Самойлов. Проведите ему короткую экскурсию по школе и проводите на урок.

— Конечно. Пойдем, Максим, — улыбается мне женщина.

Мы выходим из кабинета, и классный руководитель начинает:

— Меня зовут Татьяна Анатольевна, как ты уже слышал. Я преподаю английский язык. Я видела твои документы — круглый отличник. Это очень хорошо, нам такие ученики нужны, — женщина по-доброму смотрит. — Вот здесь слева от центральной двери вход в столовую. У старшеклассников обеды на длинной перемене после третьего урока. Оплата принимается как наличными, так и картой. Вот здесь на первом этаже спортзал, бассейн и раздевалки, — она машет в правую сторону. — Спортом занимаешься?

— Каратэ, — отвечаю я, ожидая следом вопрос о цвете моего пояса. Но ей, видимо, о них неизвестно, потому что женщина спокойно говорит:

— У нас такой секции нет, к сожалению. Если хочешь, можешь дополнительно записаться на плавание, волейбол или баскетбол.

— Спасибо, подумаю.

Мы поднимаемся на второй этаж.

— На втором и третьем этажах проходят уроки у средних и старших классов. Тут же на втором находится библиотека, получишь там комплект учебников на перемене. — Она машет рукой в правое крыло. — В каком кабинете какой урок, ты уже сам запомнишь. Держи свое расписание. Номера кабинетов тут отмечены. — Она протягивает мне в руки листок А4. — Сейчас у тебя уже идет русский язык, пойдем провожу. Кстати, уроки у нас по 45 минут, а не по 40, как в большинстве школ.

Мы идем по коридору второго этажа в левое крыло. На одной из стен я замечаю фотографии и машинально останавливаюсь. Классуха это замечает и тормозит рядом.

— Это наша доска почета. Каждый год в конце учебного года дирекция школы выбирает лучшего ученика. Его фотографию вешают сюда.

Что? Доска почета? Где-то еще существует этот советский бред?

Я не успеваю ничего ответить, потому что мой взгляд привлекают фотографии надменной козы. Четыре штуки висят подряд. Татьяна Анатольевна словно читает мои мысли, потому что говорит:

— Последние четыре года лучшим учеником становится твоя одноклассница Кристина Морозова, — черт, значит, я все-таки буду в ее классе. — Я бы даже сказала, что она лучшая ученица за все те годы, что я работаю в этой школе. Еще в 8 классе она легко могла переплюнуть любого одиннадцатиклассника.

— А как оценивают лучшего ученика? Не думаю, что эта девушка — единственная отличница в школе.

— Конечно, нет. У нас много круглых отличников. Оценивается не только качество выполнения контрольных работ, но и скорость. Домашнее задание, посещаемость и самое главное — достижения на олимпиадах и в спорте. Кристина выиграла очень много олимпиад и спортивных состязаний.

— А какой у нее вид спорта?

Я сам не знаю, зачем задаю этот вопрос. Мне-то какое дело?

— Она капитан команды нашей женской сборной по волейболу. Наши девочки несколько лет подряд одерживают победу на соревнованиях с другими школами Москвы. Во многом это заслуга Морозовой.

Я не успеваю внимательно рассмотреть фотографии сводной сестры, потому что учительница меня уводит на урок. Когда мы заходим в класс, учитель что-то бурно рассказывает ученикам. Но с нашим появлением голоса затихают.

— Ребята, в вашем классе новенький. Знакомьтесь, Максим Самойлов.

На меня уставились 17 пар глаз. Я сразу нахожу среди них самые холодные. Кристина сидит за второй партой второго ряда вместе с Егором.