Дом на берегу

Если Андрей и удивился такой грубоватой просьбе, то виду не подал. Он также молча кивнул и вышел на улицу.

- Дочка, - деликатно начал Семёныч, когда они с Ольгой остались одни, - ты бы поаккуратнее с этим Андреем. А ну как обидит тебя? Ты ведь не знаешь его совсем!

- С чего вы взяли, Сергей Семёнович, что я его не знаю? – Удивилась Ольга такой осведомлённости соседа. Девушка постаралась вспомнить, когда это успела рассказать ему о чудесном спасении Андрея, но по всему выходило, что она не говорила. – Кто вам рассказал?

- Да он сам и сказал, - ответил сосед.

И Ольга попеняла себе на излишнюю подозрительность. Что-то у неё в последнее время разыгралась мания преследования, и всё какие-то заговоры против неё мерещатся. Так вместо отдыха недолго и нервный срыв заработать. А ей это совсем не нужно. Она специально приехала в тихое, спокойное местечко, чтобы расслабляться и отпускать прошлое. Значит, этим надо и заниматься, а не потакать своим параноидальным фантазиям. И куда, кстати, запропастился Андрей?

- Спасибо, что предупредили, Сергей Семёнович, но со своим гостем я сама разберусь. – Ольга поняла, что получилось довольно грубо, и поспешила добавить. – Вы не переживайте за меня, пожалуйста. У меня всё будет хорошо.

Но сосед, похоже, всё равно обиделся.

- Ну ладно, разберёшься, так разберёшься. А я пойду, старуха моя заждалась. Это-самое.

Ольгу в очередной раз удивило, что слова-паразиты возвращались в речь Семёныча так же неожиданно, как и исчезали из неё. Она никак не могла уловить закономерность их появления.

Сосед ушёл, а девушка вместе с Максом вышла на террасу, чтобы посмотреть, где запропастился её гость. Про себя Ольга так и назвала его – гость. Она делала это намеренно, намекая самой себе, что Андрей рано или поздно уйдёт из её жизни. Причём, скорее, рано, чем поздно. Ведь он уже практически здоров, сам доказывал ей это сегодня три раза подряд. А думая так, Ольге было легче смириться с предстоящим расставанием. По крайней мере, она старалась себя в этом убедить, изо всех сил отрицая, что мужчина уже успел проникнуть в её сердце и удобно расположиться в нём.

Андрей, обеспокоенный появлением Семёныча, спустился к морю. Пока солнце ещё не село, и было светло, тропинка представлялась довольно безопасной. Но подниматься здесь в темноте, когда косые струи дождя бьют по спине и лицу, грозя смыть вниз вместе с потоком воды, да ещё и тащить на себе почти бессознательного мужчину… Он вздрогнул, представив себе эту картину. А Ольга, казавшаяся такой маленькой и хрупкой по сравнению с ним, не испугалась. Хотя сил её явно не доставало, чтобы справиться с этой задачей. Она боец, она настоящая героиня. Несомненно, живи она раньше, отправилась бы в ссылку вслед за мужем-декабристом, или вытаскивала бы раненых с поля боя.

Андрей спускался всё ниже, очарованный открывающимися ему фантазиями – Ольга в форме военной медсестры, Ольга ползёт по заснеженному полю, а вокруг неё рвутся гранаты. Он знал, что она работала на совсем не героической должности научного сотрудника в музее, но никак не мог остановиться. Эта женщина не была похожа ни на кого из тех, что он знал раньше. Она была особенной. Она была ЕГО женщиной. И как он собирался с ней поступить? Точнее, как она поступит, когда узнает всю правду? Разумеется, вытолкает его взашей и будет совершенно права. Он бы и сам себе не поверил… Тем более, когда у неё будет выбор. Андрей знал, кого она выберет. Он не имел привычки лгать самому себе. Но всё же в этот раз был бы очень рад обмануться в своих выводах.

Досада взяла Андрея, и он, подхватив выброшенный на берег кусок дерева, забросил его далеко в море. Даже поорать от досады нельзя, Ольга может услышать и начнёт расспрашивать. А лгать ей ещё больше он не хотел.

- Андрей! – Услышал он её голос и поднял голову.

Девушка стояла на краю обрыва и махала ему рукой.

- Пойдём ужинать!

Разве это не сбывшаяся мечта? Ожившая сказка, в которой любимая женщина зовёт его домой к ужину. Где он настолько нагрешил, что бог так жестоко наказывает его? Андрей знал, что грехов за ним водилось много. Его работа часто принуждала быть жёстким, ему даже приходилось убивать. Но он никогда не мучился чувством вины, зная, что это были плохие парни, которые угрожали жизни хороших. Обычно этих оправданий ему было достаточно. Обычно. Но не сейчас, когда женщина, о которой он мог только мечтать, была так близко и в то же время так далеко от него. Он хотел обладать ею, сделать это немедленно, чтобы насытиться настолько, насколько возможно. Ведь затем, долгими одинокими вечерами ему лишь и останется, что предаваться воспоминаниям о её ласковых руках, даривших ему счастье, и губах, шептавших его имя. Он почему-то был уверен, что все другие женщины после неё будут казаться ему пресными.