Страница 14 из 35
С обеда я возвращался в самом радужном настроении. Немного огорчал предстоящий вечер без Ольги, но я предвкушал, как буду ходить по магазинам, выбирая самый необычный подарок моему солнышку.
А в дверях конторы я столкнулся с Крякиным.
– Где вы ходите, Балыгин?!
Когда шеф переходил на «вы» можно было с уверенностью сказать, что ничего хорошего от него услышать не придется.
– Я обедал, – придал я лицу выражение оскорбленного достоинства. По правде говоря, я и опоздал-то всего минуты на три.
– Быстро беги к Зое, – чуть поостыл и снова «затыкал» Сергей Казимирович, – возьмешь командировочное удостоверение, бегом в бухгалтерию и живо ко мне!
Я не успел открыть рта, но Крякин уже втянул пузо в дверной проем и растворился в полумраке конторы, который после солнечного света и услышанного от начальника показался мне могильным мраком.
Не ожидая ничего хорошего, но в глубине души надеясь, что командировка кратковременная, в какой-нибудь областной город, и что до завтрашнего вечера успею с ней разделаться, я поплелся к секретарше Зоечке, которая, завидев меня, скривила губы:
– Везет же некоторым! В Питер за казенный счет. Меня так и в Мухосранск ни разу не посылали.
Услышав про Питер, я чуть было не послал Зоечку куда дальше легендарного Мухосранска, но сдержался и лишь скрипнул зубами. Выхватив из рук секретарши командировочное удостоверение, я побежал не в бухгалтерию, а ворвался прямиком в кабинет Крякина.
– Сергей Казимирович! – жалобно завопил я. – Я не могу сегодня ехать в Питер! Давайте в понедельник! Я в воскресенье утром выеду, в понедельник с утра там уже буду. Все равно ведь выходные на носу.
– Какой понедельник?! Вы что, Балыгин?! – покраснел от натужного крика шеф. – Меня чуть не порвали сегодня на селекторном! У подрядчика пуск в понедельник, а программа наша глючит! Надо не ехать, а лететь! И не в воскресенье, а сейчас! Вас будут ждать завтра с самого утра!
– Блин! – сказал я и хлопнул дверью.
– Ты что себе позволяешь, Балыгин? – подражая крякинским интонациям, взвилась Зоя. Нет, в тот момент вместо «о» в ее имя явно просилось «ме».
Командировку я оформил быстро. До питерского рейса оставалось два с половиной часа. До аэропорта ехать на такси около получаса. Регистрация начиналась за полтора часа до вылета. Оставались свободных полчаса. Домой я решил не заезжать; пару суток можно обойтись без свежей рубашки, а белье и зубную щетку купить в Питере. Впрочем, и рубашку тоже.
Вместо этого я поймал такси – размер суточных позволял слегка шикануть – и помчался к Олиному дому. Саму Ольгу я, конечно, не надеялся застать – она работала, причем где-то на другом конце города, но я мог хотя бы оставить ей записку. Ведь даже номера Олиного мобильника я не знал. Как-то так получилось, что нам это было пока ни к чему – мы и без того ежедневно виделись, а на работе и она, и я были загружены по уши – не до звонков.
К моему удивлению, дверь на звонок открылась. Я невольно вздрогнул – на пороге стояла та самая женщина, с которой мы наперегонки ловили рыбу в деревне!
Нет, не та. Очень похожая, но не та. У этой волосы были русые, а не темные с сединой. И глаза… Добрые, чуть усталые серые глаза без той волшебной небесной сини. Если бы не это, да не морщинки по углам глаз, она очень была бы похожа на ту женщину. Или на Ольгу. Точнее, это моя Олюшка походила на нее, поскольку я понял уже, что вижу перед собой Олину маму.
– Здравствуйте, – как можно приветливей сказал я. – Оля дома?
– Добрый день, – кивнула женщина. – Нет, Олечка на работе. А что случилось? Да вы проходите, пожалуйста.
Я зашел в широкую прихожую с высоким потолком. Неловко помялся, не решаясь идти в комнату, куда прошла Олина мама, в обуви. Потом все же нагнулся и развязал кроссовки.
– Зачем вы! – замахала руками женщина. – Я как раз уборку собралась делать. Завтра у Олечки день рождения.
– Я знаю, – сказал я, проходя в уютную светлую комнату. – Собственно, я как раз поэтому.
– Вы, наверное, Саша? – ахнула Олина мама.
– Да, я Саша. А вас, простите, как зовут?
– Валентина Ивановна. Олечка мне рассказывала о вас. Вообще-то она на этот счет не больно-то откровенная, но… вы ведь любите Олю?
Я вспыхнул от такого неожиданного вопроса. Валентина Ивановна бросила на меня взгляд и улыбнулась одними уголками губ:
– Можете не отвечать, Саша, я все вижу. Олечке повезло.
– Почему? – вырвалось у меня, и я почувствовал, что краснею еще больше.
– Вижу – и все, – перестала улыбаться Олина мама. – Вы что-то хотели сказать мне, Саша?