Страница 59 из 62
В общении с древними лельхаями стоит делать вид, что они просто любовники. Ну завел себе Риг новую женщину. Тоже мне, велика новость. Ураган уже пытался остепениться. Правда, дольше, чем на пару месяцев, его не хватало. Главное, чтобы он сам себя не выдал. Вот как сегодня, в беседе с Огненным. Ригу хотелось бы верить, что все под контролем. Но древний как никогда понимал, что это не так. Стоит кому-то дернуться в сторону Лены, сказать что-то пошлое про ее прелести, да просто посмотреть с конкретным интересом — и все, прощайте, разумные доводы, здравствуй, бешеный порыв ревности и злости.
«Штирлиц еще никогда не был так близок к провалу», — почему-то вспомнились Ригу слова Миши. Фильм, из которого выдернута фраза, снимался, когда славянин уже переродился. Но многих проклятых неукротимо тянуло к культуре и развлечениям собственного народа. Словно это у них в крови заложено. Вот и Миша посмотрел культовый фильм — на тот момент культовый, позже о нем забыли. И время от времени цитировал: редко, но метко.
И еще неизвестно, как отнесется привратница к тому, что придется играть роль любовницы. Не сочтет ли ее для себя унизительной? Не подвергнет ли обещания Рига сомнению? Она ведь уже не раз это делала. Маленькая женщина боялась за сына, оберегала его как зеницу ока и потому отчаянно боролась за стабильность. Ураган сглотнул при мысли о том, что Лена отвергнет его предложение. Хуже того, решит отвергнуть и Рига за одну мысль о понижении ее статуса. Еще недавно Ураган дал понять привратнице, что она для него — нечто гораздо большее. Не тело и даже не подруга-женщина… Особенная — и этим все сказано.
Лена не знает правила мира лельхаев, да и честно ли их на нее взваливать? Риг колебался между двумя вариантами. Объявить древним, что привратница — особенная, или скрыть и попытаться втолковать ей, приняв последствия и решения, и объяснений. Еще никогда простой разговор, интриги, притворство с равными себе древними лельхаями не давались Урагану насколько непросто. Любой другой женщине он просто сказал бы: «Так надо, либо соглашайся, либо отказывайся». С Леной у него даже язык не повернулся бы.
Черт! Ножницы, как ни крути — ножницы. Рискнуть и раскрыть привратницу перед древними или же рискнуть и рассказать ей о собственном замысле? И ведь еще неизвестно, что опаснее для маленькой женщины. Если бы Лена слушалась, полностью верила, не сомневалась в каждом шаге Урагана, он рискнул бы даже ее отношением. Но кто знает, что она от обиды выкинет? Особенно после того, что сделал с ней смертный мерзавец. Ураган не мог назвать его мужем привратницы…
К тому же Риг видел и другие опасности. Мало ли что взбрендилось королям ттахов? Теперь их неусыпное внимание к привратнице становилось все более странным и подозрительным. Ураган обязан ее охранять. Должен добиться, чтобы не шарахалась. Хотя вариант закинуть на плечо, игнорируя возражения, увезти силой, в самом крайнем случае Риг рассматривал тоже. Потом она, скорее всего, отвергнет древнего… Но опасности подвергаться уже не будет.
Ураган снова метался и сам с собой спорил… Опять не мог принять окончательное решение. Он, что отправлял на гибель сотни сородичей, пасовал перед разговором с маленькой женщиной. Тот, кто лихо рубился с вражескими ордами, врывался в самую гущу сражения, когда вокруг сверкает смертельный металл и только миллиметры тебя от него отделяют, никак не мог решиться на простой разговор…
А память услужливо подкидывала образы… Словно нарочно лишала уверенности…
***
Раннее утро в зажиточном поселении варваров. Дом, от которого пахнет свежим деревом, лавки, стол и за столом Мара. Сестра Ратанны, жены Урагана. Старшая, что вышла замуж совсем рано. Кажется, ей тогда лишь одиннадцать стукнуло.
С Гартом — высоким, крепко скроенным воином, что едва доставал до плеча Урагану, у дочери вождя сразу возникла дикая страсть. Такая, что не знает слов «да» и «нет». Просто затягивает воронкой — не вздохнуть и не выбраться.
Риг тогда был еще совсем мальчишкой, а эти двое целовались за каждым забором, сбегали в лес и миловались друг с другом. Хорошо, у девушки еще не пришли месячные — иначе залетела бы задолго до брака. В итоге — стыд и позор на семью вожака и безвременная опала для семьи Гарта.
Пятнадцатилетний рыжеволосый верзила тоже оказался не слишком разумным и терпеливым. В общем, они друг друга любили почти все время между походами. Едва завидев победное войско племени, Мара выбегала к воротам поселения. Немного еще подростково-нескладная, но уже с тяжелой высокой грудью и пышными бедрами, она неслась навстречу Гарту, как заполошная. Серые глазищи широко распахнуты, пухлые губы до крови искусаны[ГИ3] , светло-каштановые волосы струятся по ветру. Ждала, переживала, видно сразу.
В итоге отцы Гарта и Мары договорились и поженили парочку от греха подальше. Вначале те жили душа в душу. Один раз даже кровать сломали. Риг еще помнил, как Гарт выносил ее на починку, в мастерскую одного умельца, сородича. Выглядело так, словно табун по кровати прыгал. Сайн, тот самый умелец-варвар, смеялся потом чуть ли не на все поселение…
А потом Гарт вдруг разошелся в походе — взыграла горячая кровь воина. Встретил черноволосую красотку — экзотику для белокурого племени варваров. Смуглую, с огромными глазищами, глубокими и синими, словно море, с талией, что обхватишь одной рукой — и сорвался, изменил Маре несколько раз.