Страница 25 из 26
– И всего этого НАТО добивается тридцатью батальонами? И кучкой нищих оборванцев с Украины? – презрительно хмыкнул премьер. – Интересно, кто это дерьмо напланировал? Типа, русские сунулись, получили по носу, позволили нам отжать Калининград и на этом все?
– Легенда учений пришла из Пентагона, – пожав плечами, ответил министр обороны. – Согласен с вами. Она звучит не очень убедительно. Но у нее есть и закрытая часть. Одновременно с отражением агрессии стратегические силы альянса наносят обезоруживающий удар.
– Стоп! Вот здесь стоп! – замахал руками премьер. – Ядерный удар силами НАТО должен быть согласован с союзными правительствами. В каком формате проходит эта часть учений?
– Командно-штабная игра стратегических сил с привлечением компьютерного моделирования. Одна из ключевых установок этих маневров действительно состоит в том, что для оперативного принятия решений командование обычными и стратегическими силами передается сформированному на время генеральному штабу. Но это всего лишь штабные учения, сэр.
– Во главе генштаба стоят американцы?
– Да, сэр.
– Обезьяна с гранатой, – откинулся на спинку кресла премьер. – Послушайте, джентльмены. Я не пойму, в какие игры играет Вашингтон, но вся эта возня вокруг маневров мне очень не нравится. Сколько с нашей стороны участвует батальонов?
– Четыре механизированных батальона, – ответил министр обороны.
– Поступим так. На время учений нам нужна прямая линия связи с командирами английских батальонов в Восточной Европе. Все действия и вводные согласовывать с нашим штабом. Ни один солдат Ее Величества не должен переступить границу России без нашего приказа. Стратегические силы Великобритании итак под контролем, но все равно – реальные приказы идут только из Лондона. Никаких объединенных командований. На карте пусть играют сколько хотят и моделируют сколько угодно, но ни одна ядерная ракета не должна взлететь без нашего приказа. У нас маленький остров, джентльмены. Я не хочу, чтобы он превратился в ядерную пустыню.
– Да, сэр, – согласно кивнул министр обороны.
– Как только начнутся учения, ставьте меня в копию всего обмена документами. Приказы, директивы, вводные – я хочу видеть все, чтобы иметь возможность лично вмешаться в любой момент. Кто знает, какие реальные планы у янки.
Этот разговор оставил у премьера нехорошее чувство, что им пытаются манипулировать. Сам факт, что моделирование упреждающего удара по России совпало с полномасштабным развертыванием у ее границ мощной войсковой группировки вдобавок к уже существующим значительным силам, наводил на нехорошие мысли. Если наложить все это на разворачивающийся в США финансовый кризис, грозящий перерасти в катастрофу, и последние действия России, то создавалось устойчивое ощущение того, что в Вашингтоне решили спровоцировать в Европе полноценный военный конфликт.
К вечеру пришли последние данные из Министерства обороны и НАТО. Американцы готовили базы ВВС Великобритании, Германии и Норвегии для приема тридцати стратегических бомбардировщиков, включая стелс-ракетоносцы первого удара В1 «Spirit». После этого настроение у премьера испортилось окончательно.
Россия. Новосибирская область. База ВКС
НОВОСТНАЯ ЛЕНТА. Минобороны РФ: «Вооруженные силы РФ предпринимают необходимые меры для купирования угроз, исходящих от повышенной военной активности НАТО у своих границ». МИД РФ: «Учитывая явную враждебность некоторых европейских стран, внешнеполитическое ведомство предпринимает шаги по сокращению числа находящихся в них дипломатов».
* * *
– Тебе не кажется, что мы потихоньку втягиваемся в конфликт? – спросил Сидоренко главкома ВКС, который прилетел проинспектировать ход обкатки новых модернизированных под «Кинжалы» ракетоносцев.
– Не кажется, – ответил генерал и долил себе заварки в старую алюминиевую солдатскую кружку, которую с курсантских времен брал в командировки как талисман. – Мы хотим одного. Чтоб Запад нам не мешал жить. Чтоб нас оставили в покое. Земли у нас – море. Ресурсов немеряно. Люди… Ну люди, какие есть, все наши. Претензий к соседям нет. Чужого нам не надо. В дела их мы лезть не будем, если от них не исходит угрозы. Торговать хотим, сотрудничать. Обмен всякий – культурный там, гуманитарный или еще какой. Люди пусть ездят туда-сюда. Мир, в общем. Но раз в сто лет Европа прет на нас буром, чтоб разрушить, поделить и разорить. Сейчас как раз подходит время очередного «Drang nach Osten»63. Последние два похода мы прозевали. Наполеона братом называли. С Гитлером мирный договор заключили. Но на этот раз мы полностью готовы. И эту готовность мы сейчас пиндосам и демонстрируем.
– Как-то очень активно демонстрируем. Судя по их вялой официальной реакции, они не очень понимают, что происходит, и не особо представляют, что теперь с нами делать. Только СМИ их бесятся не на шутку.
– Это как раз и есть их реакция на наши действия. Они уже на протяжении четверти века вдалбливают своему населению, что русские не люди. Типа полузвери. Агрессивные варвары, управляемые злобным тираном, которые вот-вот нападут на цивилизованный западный мир и будут его жечь, грабить и насиловать. А раз так, то они, то есть мы, не достойны самостоятельного существования и против них, то есть нас, могут быть использованы все доступные средства, включая оружие массового поражения. Такая политика называется обесчеловечиванием противника. Чтобы их собственное население не имело моральных угрызений по поводу наших сожженных городов и десятков миллионов жертв. И чтоб их войска шли в бой с чувством собственной правоты.
– Неужели на Западе верят в эту чушь? – вздохнул полковник.
– Верят. Поколение, которое помнит войну, помнит, кто освободил Европу от фашизма, ушло. Новые поколения находятся под полным влиянием СМИ и особенно Интернета, который и формирует нужную элитам русофобскую жизненную позицию через ложь и фейки64. Доктор Геббельс как-то говорил, что ложь, произнесенная тысячу раз, становится правдой. На Западе ложь про нас с тобой льется уже восемьдесят лет и особенно активно с четырнадцатого года, после Крыма и Сирии. Так что обыватели в Европе и Америке подсознательно готовы принять уничтожение России даже самым варварским способом.
– Возможно и готовы, но до тех пор, пока к ним не пойдут гробы и не начнут от ядерного огня отекать стены их домов.
– Вот! – согласно кивнул командующий. – Мы как раз и хотим им показать, что легкой прогулки не будет. Что война будет вестись и на их территории. Но сейчас мы не повторим ошибку первых двух Отечественных войн. Типа, освободили Европу и оставили ее жить спокойно и копить силы для следующего удара. Нет. Хватит. Если полыхнет на этот раз, континент будет стерилизован. Нам их земли не надо. Но в случае войны мы больше не дадим в Европе подняться ни одному государству, даже отдаленно представляющему угрозу нашим интересам. И заметь, не территории или суверенитету, а именно интересам.
– Это официальная позиция?
– Не знаю, что там думают в Кремле, но Генштаб планирует именно этот вариант. Если конфликт не удастся остановить в его начальной фазе, мы нанесем удар всем, что у нас есть. Ну или почти всем, чтобы потом подчистить концы и оставить минимальный запас на тот случай, если у Китая возникнут дурные мысли.
– А мы сами? Мы ведь тоже получим по полной, – с грустью в голосе проговорил полковник.
– С этим ничего не поделать. Одна надежда на ПРО и ПВО. Здесь у нас хорошие шансы перехватить большинство ракет. Но процентов десять из них все равно пробьется, особенно по вторичным целям. У нас есть одно серьезное преимущество. В случае обмена ядерными ударами жить на территории США и Европы будет практически невозможно из-за радиации. А у нас останется нетронутой почти вся Восточно-Европейская равнина, примыкающая к Уралу, и Сибирь. Там мы сможем построить новую Россию.
63
«Натиск на восток» – клише, появившееся в 19 веке в Германии, для обозначения экспансии на восток.
64
Ложь, ложные новости.