Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 8 из 18



Виант машинально присел на деревянную скамейку у борта. Странное дело: в кузове автозака он совершенно один. Нет даже пары охранников по ту сторону стальной решётки. Куратор, наверно, сел в кабину к водителю. Хотя… Ну да, Виант хлопнул сам себя ладонью по лбу, он же не простой заключённый, а почти участник некого очень важного и очень секретного правительственного проекта.

Как и любой другой автозак у этого в стальном кузове нет окон, лишь вентиляционные щели под потолком. Виант поднял глаза. Сейчас лето, конец июня. Вентиляционные щели распахнуты настежь. Пусть через светлые полосы не видно неба, зато звуки и даже запахи внешнего мира легко проникать вовнутрь стальной коробки.

Под полом взревел мощный мотор, автозак резко дёрнул с места. Виант инстинктивно ухватился за решётку. Как обычно, водитель не особо думает о пассажирах, но это мелочи. Виант улыбнулся. На душе то ли радость, то ли страх. Радость от того, что его жизнь, наконец-то, переменилась, что ему удалось поменять прачечную с вонючими подштанниками на некий секретный проект. Жаль только, что по этой же самой причине в душе ледяным неприкаянным големом бродит страх.

Кузов автозака словно звуковой театр, где вместо сцены и артистов один мощный динамик под самым потолком. Виант навострил уши. Не прошло и десяти секунд, как автозак остановился. Через вентиляционные щели долетел очень хорошо знакомый скрип и шелест. Да, точно – это открываются массивные стальные ворота. Сколько их ни смазывай, сколько ни забивай литол в подшипники и редукторы, они всё равно будут скрипеть и шелестеть.

Автозак вновь резко дёрнул с места. Шуршание тюремных ворот быстро затерялся, словно утонул, в звуках города. Виант закрыл глаза, на душе стало тоскливо. Хорошо знакомый и почти забытый шум: гудение моторов, шелест шин и визг тормозов. Ну да, когда-то Краснопресненская «пересылка» была на окраине Москвы, другое дело, что с тех пор столица капитально раздалась во все стороны.

Словно автобус или такси автозак петляет по проспектам города. Короткие переезды и долгие паузы на светофорах. Поток машин на улицах более чем плотный. Но вот переезды и стоянки прекратились. Движок под полом автозака заурчал мощно и монотонно, машина для перевозки заключённых увеличила скорость.

Это вряд ли разрешённые на улицах города шестьдесят километров в час. Скорей всего, автозак вышел на трассу и разогнался не меньше чем под сотни полторы. Ну да, логично, Виант опустил голову. Вряд ли секретный объект находится в самой Москве.

Часов нет. За три года отсидки в Облаке так и не возникла нужда обзавестись наручными часами. Хотя самые простые электронные вполне можно было бы купить в магазине колонии. Да и сейчас какой от них прок? Виант устроился поудобней в углу между бортом автозака и стальной решёткой. Куда они едут – бог его знает. Николай Павлович то ли забыл, то ли специально не стал ничего говорить. С равным успехом в этом автозаке придётся просидеть как одну минуту, так и одну неделю.

Через час, а, может, через два, мотор под полом сбросил обороты, автозак резко повернул в правую сторону. Виант качнулся на деревянной скамейке. Вместо гладкого асфальта скоростной автострады под колёсами машины зашуршал гравий, а иногда и довольно глубокие ухабы. Скорей всего, они свернули на какую-нибудь вспомогательную дорогу.

В ноздри ударил запах влажной хвои, Виант машинально потянул носом. Лес, да это лес. Автозак углубился в лесной массив. Только в какой именно? Виант напряг было память, но лишь бессильно махнул рукой. Он никогда не был любителем загородного отдыха даже в детстве, когда мама таскала его в деревню к бабушке и дедушке. Ну а после переезда Москву считанное количество раз бывал за пределами МКАД. Тогда как в Подмосковье хватает лесных массивов и заповедников, в том числе и боров. Говорят, в них полно дач и самых настоящих усадеб высокопоставленных чиновников и просто богатых бизнесменов. И те и другие очень ценят тишину вкупе с малолюдностью.

Словно наперекор мыслям по ушам ударил рёв реактивного двигателя. Виант дёрнулся всем телом. Автозак тут же остановился. Коварная инерция бросила Вианта вперёд. Неужели приехали?

– Кнопка, выходи, – Николай Павлович лично распахнул внешнюю дверь.

– Я бы с удовольствием, – Виант поднялся на ноги, – да только не могу.

– А, ну да, – куратор легко заскочил в кузов, холёные ручки сдвинули в сторону защёлку на стальной решётке.



Виант спрыгнул на землю, по спине слегка шлёпнул тощий сидор. Точно аэродром, причём военный. Широкая взлётно-посадочная полоса, другой конец исчезает где-то там далеко. По левую руку тянется ряд полукруглых ангаров. Чуть дальше, на границе леса, угадывается диспетчерская вышка. На большой стоянке по правую руку ни одного гражданского пассажирского самолёта, сплошь пузатые транспортники. Ещё дальше из-за огромной красной цистерны выглядывают винты грузовых вертолётов.

Тёмно-зелёные КамАЗы с чёрными армейскими номерами деловито снуют между транспортниками и ангарами. Возле ближайшего самолёта пятеро солдат в серых спецовках ловко закидывают в широкий люк мешки и ящики. В другом конце стоянки из чрева грузового самолёта маленький электрический кар вытягивает сразу четыре стальные вагонетки. Под зелёной сеткой с крупными ячейками угадываются те же самые мешки и ящики. Военный аэродром живёт в привычной круговерти разгрузки/погрузки воздушных судов.

– Нам туда, – Николай Павлович махнул рукой в сторону ничем не примечательного транспортника.

Словно на экскурсии Виант вылупил глаза. Это же Ан-12. Да, тот самый самолёт, что ему миллион раз довелось видеть в кино, на фотографиях и даже пилотироваь их в компьютерных играх. Вблизи эта махина производит совсем-совсем другое впечатление.

Классический аэродинамический высокоплан, широкое крыло будто положено сверху на толстенный фюзеляж. А винты, огромные чёрные винты словно исполинские вентиляторы. Четыре турбовинтовых двигателя позволяют Ану летать чуть ли не под тысячу километров в час. Задний грузовой люк раскрыт, Виант осторожно вступил на спущенный пандус. Кажется, будто перед тобой не самолёт, а самый настоящий склад. Пусть несколько более узкий и длинный, но всё равно склад. Вон, Виант опустил глаза, даже пол привычный стальной и гладкий. Не верится, будто всё это может не только стоять, а ещё и летать. Причём высоко, далеко и быстро.

Куратор едва ли не за руку привёл Вианта в некое подобие каюты в самом конце грузового отсека. За герметичной дверью с округлыми углами оказалось пять узких кресел со спинками и тонкий откидной столик как в плацкартном вагоне.

– Как ты уже понял, это военно-транспортный Ан-12, – Николай Павлович повернулся к Вианту. – А теперь протяни правую руку.

– Зачем? – Виант машинально протянул ладонь.

Вместо ответа Николай Павлович ловко защёлкнул на запястье Вианта наручник с длинной цепочкой. Второй конец куратор защёлкнул на стальной скобе на переборке.

– Выходить в грузовой отсек не советую, – для верности Николай Павлович пару раз дёрнул за стальную цепочку. – Это военно-транспортный самолёт. Во время полёта в грузовом отсеке царит жуткий холод. Только здесь, в специальной каюте для пассажиров, тепло и есть кислород.

– А это зачем? – Виант выразительно тряхнул рукой, звенья стальной цепочки мелодично брякнули.

– Кнопка, – лицо Николая Павловича разом стало серьёзным и строгим, – ты всё ещё официально осуждённый. Если следовать инструкции, то ещё в пересыльной тюрьме я был обязан нацепить на тебя наручники, а из автозака выводить исключительно под конвоем с собаками. Тебе и так досталось много поблажек. А эта цепочка убережёт тебя от глупых мыслей и необдуманных поступков.

Ну да, Виант глянул в иллюминатор. За толстым стеклом, в какой-то сотне метров, маячит лес. Длинные сосны едва ли не опрокидывают не очень-то и высокий кирпичный забор. Любой другой более опытный и отчаянный зек мог бы сразу с порога автозака рвануть в сторону свободы. Вряд ли вспомогательный аэродром Министерства обороны может похвастаться серьёзной охраной. Да и она в первую очередь заточена под защиту от проникновения извне.