Страница 76 из 83
- Я кому сказал, - сквозь зубы сказал Евгений Аркадьевич. Его палец давил на спусковой крючок.
- Не стреляй, - Герц поднял руку с ножом. - Вот.
Организатор похищения девушки метил ему в ногу. Это ясно читалось в его глазах. Видимо, ему не часто доводилось пользоваться пистолетом, иначе, он отошел бы подальше. Почему он не выстрелил сразу, осталось для Герца загадкой. Определенно, судьба была на его стороне. Отняв у него Софию, судьба расщедрилась и поспешила преподнести ему подарки - один за другим.
Широким жестом Герц отбросил нож. Блеснула в воздухе сталь. С глухим стуком лезвие вонзилось в стол.
Евгений Аркадьевич отвлекся, следя за полетом ножа. И тогда Герц ударил его ногой по руке, державшей пистолет.
Раздался выстрел. Пуля выбила дыру в бетоне, над головой у Герца. Но он обратил на это внимание гораздо позже. Несмотря на удар, Евгений Аркадьевич не выпустил из рук пистолета. Герц бросился на него, стараясь не допустить повторного выстрела. Он перехватил руку и сжал запястье.
Евгений Аркадьевич попытался ударить Герца левой рукой. Борьба за оружие не позволила ему сосредоточиться.
Резко, со всей силы, на которую оказался способен, диггер ударил его лбом в переносицу.
Раздался хруст сломанной кости. Мужчина коротко взвыл. Хватка его ослабла. Оружие полетело на пол, под груду сваленной мебели.
Кровь залила лицо Евгения Аркадьевича. Он моргал. Зрение ему изменяло.
Герц ударил его еще раз. На этот раз в живот. Еще и еще раз. Удары были жесткими и следовали без передышки один за другим.
Потом Герц удовлетворенно наблюдал за тем, как мужчина, мало что понимая, опустился на колени. Он попытался подняться на ноги. Руки его, залитые кровью скользили по полу.
Герц помог ему. Только предусмотрительно вынул нож из стола.
- Девчонку за что, девчонку, падаль.
На него снова накатило. Он прижал лезвие к горлу Евгения Аркадьевича и основательно нажал. Кадык на шее мужчины дернулся. Из глубокого пореза выступила кровь.
Мужчина молчал.
- Пошел вперед, мразь, - прошипел Герц в ненавистное лицо.
Евгений Аркадьевич безропотно подчинился. Он первым пошел к двери, ощущая на своем горле холодную сталь лезвия. Шел ровно, старался не дергаться. Спускаясь по лестнице он споткнулся и лезвие прошлось по коже. Хрип вырвался из горла Евгения Аркадьевича, когда Герц сдвинул лезвие и прижал плотнее.
Евгений Аркадьевич заговорил в тот момент, когда они уже стояли у гермодвери комнаты. Той самой, где сидел Маугли. И той самой, которая служила тюрьмой для Софии.
- Не убивай, Герц. Договоримся.
- Нет, - Герц взялся левой рукой за рычаг и вдруг остановился. - Где монета, Женя? И не заставляй меня обыскивать тебя. Потому что труп мне обыскивать удобнее.
- Зачем тебе монета, Герц? Ты! Ты ничего в этом не понимаешь. Тебе и не дано понимать!
- Разберусь. Пусть вернется назад. Под землю. Там ей самое место, подальше от таких ублюдков, как ты.
- Под какую еще землю? Ты идиот, Герц! Ты редкий придурок! Это не монета - это история! Не с твоими мозгами...
- Монету.
- Я не отдам. Ты... быдло...
- Прощай, Женя. Ублюдком ты был, по ублюдочному и сдох.
То ли что-то в его голосе заставило Евгения Аркадьевича поверить в серьезность намерений, то ли он надеялся на то, что поведение Герца изменится после того, как он обретет утраченное сокровище. Так или иначе, дрожащими руками он стал рыться в карманах, доставая оттуда бумажник, визитные карточки, ключи. Все это впоследствии Герц выбросил в мусорный бак далеко за городом.
Монета никак не хотела находиться. Герц не выдержал: он коротко провел лезвием по коже. Горячая кровь, полившаяся за шиворот, убедила Евгения Аркадьевича. Перепачканными в крови руками, он достал из нагрудного кармана золотую монету.
- Бери... дурак, идиот... что ты понимаешь.
Он вдруг всхлипнул.
Герца не волновали эмоции. Он положил монету, буквально вырванную из скрюченных пальцев Евгения Аркадьевича, в карман. Затем левой рукой повернул рычаг и открыл дверь. Ровно настолько, чтобы пинком пониже спины втолкнуть мужчину в темноту.
В ту же секунду Герц захлопнул дверь и повернул рычаг по часовой стрелке. В положение 'закрыто'.
Установилась тишина. Ни единого звука не доносилось из комнаты, скрытой за дверью.